драбблы по льютону

[Annette_N]

Насмотревшись фотографий с Мэттью Льюисом и Томом Фелтоном, я откровенно запала на эту пару! И мы с моей бетой даже придумали название сему пейрингу - льютон или льюитон.
Итак, на ваш суд - три драббла.

Драббл номер раз.

Название: На двоих
Автор:  Annette_N
Бета:  Эстет Тобиасович
Пейринг: Мэттью Льюис/Том Фелтон
Рейтинг: PG-15 или R
Жанр: RPS





На двоих

«Вы видели? Вы это видели?! У Льюиса такая же рубашка, как у нашего Тома!» – вопили фанаты Фелтона, вглядываясь в свои экраны мониторов. – «Плагиатор!»

«Безобразие! Мэтт, значит, купил себе шикарную рубашку, а Фелтон за ним повторяет?! – возмущались почитатели Льюиса, тыча пальцем в фотографии в журнале…

***

- Вот черт… – Том сидел на краю кровати и хмуро разглядывал свою рубашку. – Ты мне половину пуговиц вчера оторвал!

Мэттью провел ладонью по обнаженной спине Фелтона.

- Они никак не хотели расстегиваться, – спокойно ответил он.

Том обернулся и приподнял бровь:

- Просто кое-кто настолько нетерпелив, что не в состоянии справиться с простыми пуговицами.

- Просто я давно тебя не видел, – в тон ему ответил Льюис.

- А мне что прикажешь делать? Домой я заехать не успеваю, а у меня сегодня фотосессия, между прочим, – Фелтон швырнул на пол испорченную рубашку и откинулся на подушку. – Вот сейчас я реально жалею, что мы живем не в этом чертовом магическом мире. Какое у них там заклинание было? Reparo, кажется? – усмехнулся он.

- Неважно, – Мэттью перевернулся и подмял Тома под себя. – Возьмешь одну из моих. Какую захочешь, – пробормотал он куда-то в шею любовника.

- Да иди ты к черту… – начал было тот, но тут им обоим стало уже не до разговоров.


***

…А слэшеры довольно улыбались. Уж они-то знали правду.


Драббл номер два.

Название: про рыжих парней, блондинок и ревность
Автор:  Annette_N
Бета:  Эстет Тобиасович
драббл
Рейтинг: PG-13(15)
Пейринг: Мэттью Льюис/Том Фелтон
Жанр: RPS

Вдохновением на этот драббл послужили все эти кадры Тома с Рупертом Гринтом





В дверь позвонили. Льюис удивленно взглянул на часы и усмехнулся – только один человек мог заявиться к нему домой в такое время. Однако видеть этого нежданного гостя совершенно не хотелось. Но тот и не думал уходить, поскольку звонок повторился. Пришлось отложить книгу и идти открывать.

За дверью предсказуемо оказался Том.

- Привет, – небрежно поздоровался он и прошел в квартиру.

- Привет, – Льюис закрыл дверь и прислонился к ней спиной. – Как твоя…ваша фотосессия?

- Отлично! Было весело, – Фелтон повесил куртку и без стеснения направился в комнату. Мэтт хмыкнул себе под нос и пошел следом.

Том уже успел развалиться в том кресле, где только что сидел хозяин квартиры, и набирал кому-то сообщение на мобильнике. Пришлось сесть на кровать. Устроившись поудобнее, Льюис снова уткнулся в книгу. Фелтон оторвался от экрана телефона, удивленный тем, что на него не набрасываются и не срывают одежду, как это происходит обычно. Что ж, посмотрим, на сколько хватит выдержки этого любителя книг… Парень провокационно расстегнул пару пуговиц на рубашке и закинул ногу на ногу.

- Тебе от Руперта привет, – как бы мимоходом бросил он. Мэттью резко вскинул голову и в упор посмотрел на Тома, не удержавшись от того, чтобы не скользнуть взглядом по его фигуре.

- И? – напрягшись, ответил Льюис.

- Да не волнуйся ты так, – рассмеялся Фелтон, откладывая в сторону мобильник, – кроме Алана* никто о нас не догадывается.

- Ну-ну, – глаза Мэтта снова забегали по строчкам, однако Том заметил, как его рука чуть сжала покрывало. Рывком поднявшись с кресла, он в один шаг очутился возле кровати. Том вырвал из рук Льюиса книгу, опрокинул его на спину и навис сверху:

- Ревнуешь?

Однако столь явная провокация провалилась – Мэттью спокойно (кто бы знал, каким усилием воли давалось ему это спокойствие) отодвинул неудавшегося соблазнителя. Ага, так он ему и признается. Разбежался.

Парень встал и, заложив руки в карманы, посмотрел сверху на лежащего Фелтона:

- Я просто беспокоюсь о Рупе. Парень явно запал на тебя, а ты лишь…

- Беспокоишься? – перебил его Том. – Ну надо же, какой заботливый! А обо мне ты думал, когда разгуливал с этой Линч?!

- Ч…что? – пробормотал Мэтт, растерянно глядя злое лицо ревнивца, – Эванна?.. Ты… - он закрыл лицо руками и рассмеялся, – ты ревновал меня к Эве? Идиоооот… – простонал Льюис, закатив глаза. Он снова подошел к кровати и сел, притянув к себе смутившегося Тома.

- Ну а что? Вы так мило беседовали и смеялись тогда, прям не хотелось вам мешать, – пробурчал тот в ворот рубашки Мэттью.

- А как мне, интересно, с друзьями общаться? Хмуриться и плакать? Ты и правда идиот, – коснувшись губами виска Тома, ответил он.

- Ладно, забыли.

- Отлично, – Льюис направился к двери и, остановившись, обернулся, – я быстренько в душ, как раз перед твоим приходом собирался.

- Да и я не отказался бы, а то с дороги и все такое, – Фелтон продефилировал мимо него в ванную, бросив на любовника мимолетный взгляд. Перед этим Мэтт уже не мог устоять. Да не очень-то и хотелось. Довольно хмыкнув, он вошел вслед за Томом и даже не стал закрывать дверь.



драббл номер три.


Название: Об этом знает только Снейп...
Автор:  Annette_N
Бета:  Эстет Тобиасович
драббл
Пейринг: Мэттью Льюис/Том Фелтон
Рейтинг: PG-15 с оттенками R
Жанр: RPS

Ну и как же без этих кадров!)



Том стоял перед раковиной мужского туалета клуба и брызгал на лицо холодной водой. Ну, Льюис! Мало того, что подкрался сзади, как камышовый кот, так еще и лапать начал при всех… Хотя сам же, между прочим, и призывал к спокойствию и благоразумию на публике. Гад! Останешься тут спокойным, когда тебя обнимают руки Мэтта… Пришлось, однако, для вида подурачиться и посмеяться, а потом быстренько сбежать в туалет, пока фотограф не обнаружил еще что-то более интересное в их интимной позе…

Входная дверь скрипнула, и Фелтон увидел в зеркале пресловутого виновника своего возбужденного состояния.

- Ты соображаешь вообще, что делаешь? Да я тебя…

- Тише, тише, – успокаивающим тоном произнес Льюис, подходя ближе, – не заводись…

- Да я и так уже на взводе, по твоей же милости! Мэтт…что ты творишь?! – сдавленно воскликнул Том, когда Мэттью, внезапно оттянув ворот его рубашки, прильнул губами к шее. – Отвали! Сюда зайдет кто-нибудь!

- Не зайдет… Думаешь, мне легко оставаться спокойным, когда ты…такой, – пробормотал тот в ответ, продолжая насиловать фелтоновскую шею, – как удачно, что ты не надел сегодня галстук…

- Я бы сказал, как Неудачно…для меня, – жертва льюисовских ласк вцепилась руками в раковину, не в силах сопротивляться напору. Мэтт, наконец, оторвался от злополучной части тела и посмотрел на их отражение в зеркале. Фелтон ответил ему затуманенным взором, попытался сфокусировать взгляд, и уже было собрался приводить себя в порядок, как его развернули и почти впечатали в спиной в стену.

- Ну, и? Как далеко ты зайдешь? – прохрипел Том в губы наклонившегося к его лицу Льюиса.

- Не знаю, – честно ответил тот и решительно прервал все дальнейшие разговоры.

«Как подростки в школьном туалете, ей-богу», – пробежала мысль в голове Фелтона.

Внезапно от входной двери раздался какой-то шум, и парни резко отпрянули друг от друга. На пороге мужского туалета стоял мистер Рикман.

- Эээ… Я ничего не видел! – Алан демонстративно прикрыл ладонью глаза и ретировался обратно в зал.

- Твою мааать, – простонал Том и сполз по стене. – Льюис, я тебе говорил!!

- Да ладно, – Мэтт смущенно поскреб рукой в затылке, – ну подумаешь, узнал… да он никому и не скажет!

- Все равно. Мне достаточно уже того, что Алан в курсе… Черт, ну вот надо так вляпаться!

- Ну, он же, как уважающий себя Снейп, должен знать, чем занимаются его студенты вне занятий, – хохотнул Льюис.

- Ну у тебя и шуточки, – фыркнул Фелтон, но все же улыбнулся.

***

Оказавшись в зале, Мэтт невольно начал искать глазами Рикмана. Встретившись с ним взглядом, парень с удивлением увидел, как Алан озорно подмигнул ему. Дышать сразу стало легче.

@темы: Harry Potter, Actors, мэттью льюис/том фелтон, Fanfiction, PG-13

---

том&дэн

[chouette-e]

Автор: chouette-e
Фандом: Harry Potter
Пэйринг: Дэниел Рэдклифф/Том Фелтон
Рейтинг: PG-13
Примечания: коллаж делался в подарок для  Shellar Arranktur на день рождения

@темы: Harry Potter, дэниел рэдклифф/том фелтон, PG-13, Fan-art

---

Производственная необходимость-3~слэш~Том и Дэн~ПГ-13~РПС~мини~закончен

[Редкая Прелесть]

Название: Производственная необходимость-3
Автор: Редкая Прелесть
Тип: слэш, РПС
Персонажи: Том и Дэн
Камень преткновения:  Eneada и ее замурчательные работы
Рейтинг: что-то около ПГ-13
Саммари: после драрри-интервью, Том позвонил Дэну
Дисклеймер: мальчики (хотя какие мальчики под тридцатник-то?) принадлежат сами себе и может быть друг другу. Коллажи принадлежат Энеаде. Наши сердца – маме Ро
Предупреждение: что-то типа проды к первым двум «Производственным необходимостям»
Примечание автора: в подарок Eneada, с признательностью за ее шикарное творчество, вдохновившее миллионы фанов по всему миру, как теперь выясняется

- Дэн! Какого хрена происходит? – звонок Тома стал полной неожиданностью для Дэна. Мало того, что его разбудили, так теперь еще и обвиняют непонятно в чем!

- Том, Том, подожди! – прервал сбивчивый поток возмущения Дэн. – Что произошло, можешь мне объяснить?

- Могу ли я объяснить? Могу, черт тебя задери! Ты смотрел сегодня интервью?

- Какое интервью?

- Гребанное интервью со мной!

- Нет, а что? Я вообще-то сейчас в другом конце света. А что случилось-то?

- Кому ты рассказывал про нас?

- А?

- Бля! Редклиф, проснись! Я спрашиваю, какого полового члена ты кому-то проболтался про наши съемочные шалости?

- Том, ты бредишь там, что ли? Я сам как вспомню – так вздрогну, кому мне рассказывать?

- Откуда тогда взялись эти фото?

- Если ты сейчас же нормально мне не объяснишь, что случилось, я повешу трубку!

Том глубоко вздохнул и продолжил уже более спокойно:

- Я сейчас сброшу тебе ссылку на видео, а ты будь добр объяснить, что происходит, потому что у меня уже закончились все варианты.

В трубке раздались частые гудки. Дэн посмотрел на нее, словно спрашивая, какого черта происходит, пожал плечами и сбросил звонок. Не торопясь взял из холодильника баночку пива и с наслаждением отпил его. Он специально возился как можно дольше, зная, что Том не выдержит и снова позвонит. Так и случилось.

- Ну?

- Грузится твоя ссылка, - спокойно ответил Дэн, только открывая ноутбук.

- Что же так долго? – нетерпеливо проговорил Том и замолчал. Его сопение Дэн слушал еще минуты три. – Ну и?

- Вот сейчас уже готово, - сказал Дэн, запуская видео с Y-tube. – Миленькие усики, Том.

- Отцепись, - огрызнулся тот. – Ты дальше смотри.

Когда показали первый коллаж, Дэн как раз отхлебнул пивка, но увидев происходящее в студии, едва не подавился. Пиво, противно колясь пузырьками, пошло носом. Закашлявшись, Дэн неверяще рассматривал себя и Тома в весьма недвусмысленной сцене. Качество коллажа было на удивление правдоподобным и реалистичным, словно кто-то сфотографировал их.

- Ну и как тебе? – злорадно пропел Том. – Прикольно, правда?

- Я бы так не сказал, - еле ответил Дэн, смотря, как краснеет на интервью Том. – А у тебя хорошие гримеры, почти незаметно, что ты покраснел.

- Да я чуть сквозь землю не провалился!

- Есть с чего…

- Ты дальше смотри.

Не успел Дэн прийти в себя от первого потрясения, как показали новую картинку, еще чувственнее прежней. Дэн остановил воспроизведение и посмотрел на коллаж еще раз.

- А ты ничего так получился, - протянул он. – И волосы, словно только из-под душа…

- Я уже проклинаю ту рыбалку и того фотографа, который меня сфотографировал! Знал бы, что эта фотка станет настолько…

- Популярной? – помог с поиском слова Дэн.

- Пошлой! – перебил его Том. – Нет, ты только погляди!

- Да я и гляжу… глаз не отвожу, - улыбнулся Дэн, вспоминая те редкие встречи, что были у них на съемочной площадке. Коллаж и, правда, получился удивительно нежным. – А ты я смотрю, даже увлекся разговором.

- Тебя бы туда, - огрызнулся Том. – Эти фанатки еще пищат, как… фанатки!

- А что ты хотел? Слава она такая.

- В гробу я видал такую славу! – выругался обычно сдержанный Том. – Так ты точно никому, ни полслова? – спросил он, немного помолчав.

- Честное гриффиндорское! – откликнулся Дэн, рассматривая первый коллаж. – Слушай! А тут имя автора есть!

- Чего? – взревел Том.

- Да вот, на первом написано: Eneada. Так, погуглим-ка это слово… - пауза показалась Тому вечной. – Ох, блин!

- Что?!

- Да тут не по-английски все… Русский кажется.

- Тебе лучше знать. Это ты в свой день Рождения был в стельку в Санкт-Петербурге.

- Чего и тебе желаю.

- Вот уж уволь! Так что там?

- Ну, кажется, разобрался. Большинство ссылок ведут на какой-то сайт с картинками. Сейчас потыкаю по линкам, разберусь, - снова повисло тягостное молчание, прерываемое только кликаньем мышки и стуком клавиш. – Ого!

- Что?

- Тут такой Леголас есть! Мама дорогая!

- Кто?

- Ну ты что, Леголас из Властелина колец. Ты не представляешь себе!

- Твою мать, Дэн! Кинь мне ссылку!

- Что, тоже хочешь глянуть?

- Нет, не хочу, но с тобой с ума сойдешь! Ссылку давай!

- Лови!

Некоторое время царило молчание, нарушаемое только звуками активной интернет-деятельности.

- Твою же мать!

- Что, тоже Леголаса нашел?

- Какого, в задницу, Леголаса! Ты глянь, на наши фотки! Твою-у-у ма-а-ать!

- Где, где? – яростное кликанье мышкой. – Вау! Вот это да!!!

- Это что за гребанный пипец?

- Да ну, посмотри, как красиво!

- Ничего красивого не вижу!

- Нет в тебе чувства прекрасного, Фелтон, нет… Только посмотри на наш «фотосет» в коридорах Хогвартса! Автор явно фетешист по галстукам.

- С тобой совершенно невозможно серьезно разговаривать! Неужели ты не понимаешь, в какое положение нас поставили?!

- Почему, не понимаю? Понимаю и даже представляю. Наглядно. Конечно, Дамблдор с Томом Риддлом – это перебор, но вот ты с Рикманом… По-моему классно!

- Твою мать!

- Том, что с тобой? За последний час я слышал от тебя столько матов, сколько не слышал за все годы съемок!

- Как ты не понимаешь? Как нам людям в глаза теперь смотреть?

- А, по-моему, люди в восторге.

- Почему ты так спокоен?

- Да потому что, Том, - вспылил, наконец, Дэн. – Нужно проще относиться к творчеству фанатов! Это издержки славы. И, в конце концов, почему это тебя ТАК задевает? Правда глаза колет?

- Да иди ты в задницу! – Том повесил трубку.

Дэн пожал плечами и продолжил рассматривать работы русской фанатки. Многие из них он тут же сохранил себе на компьютер. Постепенно увлекшись, он нашел и другие плоды фанатской фантазии и любви. Многие, конечно же, удивили его, но ни одна, даже самая странная не вызвала неприязни. И тут вдруг снова зазвонил телефон. Это был Том.

- Я подумал, и решил, что ты прав. Не стоило так заводиться из-за каких-то коллажей.

- «Из-за каких-то»! Да ты просто не ценишь своих фанов, Том! Ты посмотри, насколько популярна эта тема. И, кстати, чего ты теперь после драки кулаками машешь? На интервью ты был сама корректность и благодушие.

- Ну, ты сравнил! Или на весь мир опозориться, или…

- Или мне мозги выносить, - перебил его Дэн. – Чего ты на меня-то разорался? Да еще эта чушь про то, что я что-то кому-то рассказал…

- Извини, был не прав.

- Конечно, не прав! К тому же, как ты не поймешь, после такого разгула фанатской фантазии, мы можем хоть открыто целоваться на глазах у папарацци – никто не удивится. Всем и так все давно про нас ясно.

- Что ясно? – настороженно спросил Том.

- То, что они себе придумали – то из них ничем не выбьешь. Так что ты правильно сделал, что подшутил над ситуацией. Чем больше отрицаешь – тем больше подозрений. Вспомни Лоу и Дауни-младшего. После обвала фанатского слэша, они только подыгрывали толпе, чем и заставляли говорить о себе все больше. Если нас сослэшили – значит мы - действительно популярны. Ты же сам сказал, что твой брат поставил этот коллаж на скринсейвер. Это ли не доказательство любви?

- Ну не знаю…

- А какой коллаж тебе больше понравился?

- Никакой. Я их не смотрел.

- А правду сказать?

- Блин, Дэн, ты меня в краску вгоняешь.

- Ну, мне-то ты можешь сказать…

- Ладно. Тот, на котором мы типа в коридоре Хогвартса стоим, и ты меня за шею держишь…

- Тоже, значит, вспомнил…

- Такое разве забудешь? Наш первый раз… Ты тогда такой сволочью был…

- Я помню… Том?..

- Да?

- А может, повторим?

- Уверен?

- Да.

- Когда?

- Завтра я прилетаю. Отправь куда-нибудь Джейд…

@темы: Harry Potter, дэниел рэдклифф/том фелтон, Fanfiction, PG-13

---

"На вечеринке после премьеры"

[Слизеринк@]

Название: "На вечеринке после премьеры"
Автор: Слизеринк@
Бета: нет
Фандом: ГП, RPS
Категория: слэш
Пэйринг: Том Фелтон/Метью Льюис; Том Фелтон/Дэн Редклифф
Рейтинг: PG-13 (вроде)
Дисклаймер: данный текст является вымыслом и никакого отношения к реальным людям, в нём упомянутым, не имеет
Предупреждения: Это стихи. Точнее небольшой стишок. Мой первый стишок, так что осторожнее открывайте, а то убьет
Примечание: навеяно этой картинкой тыц


На вечеринке после премьеры,
По углам разбежались все кавалеры.
Том Фелтон с улыбкой дает интервью,
А Метт подкладывает Дэну свинью.
Он быстрой походкой подходит и вот,
Руки на талии – ну Метью жжет!
Фелтон дивится, но не отступает,
И Льюиса лишь сильней обнимает.
Ведь камеры здесь повсюду снуют –
Увидят испуг и точно каюк.
А Метью и рад, прижимается ближе,
И ручки его все ниже и ниже.
Дэн же пунцовый стоит в стороне,
И думает: «Так не улыбался он мне!»
Тем временем Льюис все больше наглеет,
Тискает сильно, а Том только млеет.
Метью надеется, шепчет на ухо,
Фелтон краснеет, и во рту что-то сухо.
Не твердой походкой уходят они,
В направление скромной мужской тишины.
Дверь туалета хлопает тихо,
Метт тут же в Тома вцепляется лихо.
Фелтон немного напуган, но ждет,
Льюис напорист, но может, пройдет?
Ремень атакован чужими руками,
Том наш боится, но хочет… местами.
Но тут раздается громкий хлопок,
В дверях Дэн разъяренный, и Том тут же взмок.
Чувствует он, что тот не к добру,
Сжимает кулаки и шепчет: «Убью».
Быстрой походкой спешит Метт домой,
А в спину-то слышится: «Фелтон лишь мой!»
Дэн разозлен и смотрит на Тома,
Подходит поближе. «Ах, если бы дома…»
Думает он, и вынимает свой телефон.
Спустя пять минут они едут в машине,
Редклифф молчит, ну а Том и в помине.
Думает он о тех несчастных минутах,
За которые отплачивать будет не меньше суток.
Пишет он Джейд, что домой не вернется,
Что у Дэна спокойно, и он остается.
Конечно, он врет, ведь покой только сниться,
Через пару минут они будут мириться.
Но Редклифф бушует и пьет из горла,
Янтарная жидкость очень крепка.
Фелтон тихонько сидит на диване,
Стараясь привлечь как можно меньше внимания.
Дэн допивает и падает рядом,
Смотрит на Тома, оценивает взглядом.
Том виноват, и точно это сознает,
Поэтому сам немедля тянется вперед.
Целует он Редклиффа так пылко, как может,
Но что-то же гложет, как что-то гложет!
Дэн отвечает и с рыком громким, валит он Тома.
Диван стонет тонко.
Наутро у Тома болит голова, ну и… зад,
Но Фелтон не жалуется – ведь сам виноват.
Рядом в кровати сопит громко Редклифф,
Весь он помятый, но словно конфетка.
Том улыбается, целует в висок,
Вмиг понимая, что не одинок.
Что все парни мира – не ровня ему,
И Том принадлежит лишь ему одному.
И уже погружаясь с улыбкою в сон,
Фелтон подумал, что точно влюблен.

@темы: Harry Potter, дэниел рэдклифф/том фелтон, Fanfiction, PG-13

---

Блэкфилд, Дэн/Том

[Caio]

Название: Блэкфилд
Автор: Caio
Фандом: HP
Категория: слэш
Пэйринг: Дэн/Том
Рейтинг: R
Жанр: romance
Статус: закончен
Размер: миди
Дисклаймер: данный текст является вымыслом и никакого отношения к реальным людям, в нём упомянутым, не имеет
Предупреждения: OOC, мат
Примечание: пишется в подарок для замечательной  chouette-e

Часть 1

_______________

Часть 1.

Том никогда хорошей интуицией не обладал — если и было в нём шестое чувство, то большую часть времени оно не давало о себе знать, а если когда и шевелилось — безбожно врало. Однако в тот день, когда Джейд принесла домой пухлый жёлтый конверт из грубой почтовой бумаги, всё вышло совсем наоборот: внутренний голос словно с цепи сорвался, умоляя не вскрывать его, а сжечь вместе с содержимым и после закопать пепел где-нибудь в Сибири. Или в Африке.

Это был сценарий. Хороший, качественный сценарий для прекрасного фильма, и Фелтон прыгал бы до потолка от счастья — не каждый актёр успевает получить такое предложение, прежде чем его карьера пойдёт на спад, — но прыгать совсем не хотелось. Хотелось курить — впервые в жизни — и напиться от обиды. Почему такую роль предложили именно ему? Это чей-то долбаный прикол? Или он действительно так сильно похож на педика?

В приложенном к сценарию письме говорилось, что Тома рекомендовал его бывший партнёр по съёмкам. Сам сценарий Фелтон дочитать не смог: дойдя до постельной сцены, он зло запихал белые листы обратно в конверт и сунул его под кровать. А потом быстро набрал телефонный номер из письма и, представившись, сразу спросил:

— Кто рекомендовал меня?

— Мистер Рэдклифф, сэр.

На кнопку сброса звонка Том нажал раньше, чем в трубке успели спросить, готов ли он дать ответ сейчас или ему ещё требуется время. Как раз времени-то ему и не требовалось — о том, чтобы согласиться на роль, Фелтон даже не думал. Сейчас он вообще не думал, если честно, только молча собирал тупую ярость в кулак, чтобы потом, при встрече, кое-кому врезать этим кулаком как можно сильнее.

— Том, милый, что-то случилось? Куда ты?

— Друга навестить, — злобно рыкнул он, захлопывая входную дверь за собой.

* * *

Фелтон намеренно не убирал руку от дверного звонка, и тот пищал так мерзко и так громко, что было слышно даже через железную дверь. Дэн терпеть не мог этот звук – сам проболтался и теперь расплачивался за свой длинный язык. Его вина.

— Вам, блядь, лучше убраться сейчас же из моего дома или придумать достойное объяснение, если не хотите… — Дэниел Рэдклифф собственной персоной в одних только джинсах, босиком и с мокрыми волосами зло распахнул дверь, и удивлённо осёкся: — Том?

Фелтон ухмыльнулся, мысленно благодаря Драко за то, что тот научил его так ухмыляться, и оторвал наконец палец от кнопки дверного звонка. Писк немедленно прекратился, и на лестничную клетку легла глухая, глубокая тишина.

— Что случилось? Уже двенадцать ночи, Том, что такое?

— Впустишь?

Дэн видел прекрасно, что Фелтон зол, что он просто в ярости, и это было очень… интересно. Он немного отупил в сторону, пропуская Тома в квартиру и хотя места, чтобы пройти, было более чем достаточно, Фелтон больно пихнул его плечом. Последний раз Том делал так, когда им обоим было по двенадцать: Дэн запер его в гримёрке, и Фелтону сильно влетело за опоздание на площадку. Том очень сильно злился, настолько, что пихал Дэна плечом целую неделю — но тогда он был ребёнком, и жест не казался таким инфантильным и мелочным, как сегодня. Впрочем, это только доказывало, что сейчас Том готов свернуть Рэдклиффу шею. За что-то.

Щёлкнул дверной замок, и Дэн прошёл в комнату вслед за Томом. В квартире было совсем темно; во всём — порядок, слишком скрупулезный и идеальный, выдающий в хозяине аскета. На лестницу густо ложился ломаный прямоугольник света из-за открытой двери ванной комнаты на втором этаже; воздух влажно пах шампунем и горячим паром — единственный признак присутствия здесь живого человека.

— Итак? Хочешь мне что-то сказать? — Дэн прошлёпал босыми ногами по паркету, оставляя за собой цепочку мокрых блестящих следов на полу, и уселся на диван.

— Хотел задать тебе тот же вопрос, — Том стол совсем рядом, глядя на Дэна сверху вниз, до боли стискивая челюсти, сдерживаясь, чтобы не притряхнуть Рэдклиффа как следует прямо сейчас. — «Блэкфилд» — талантливый сценарий, правда? Только, мать твою, какого хрена он забыл в моём почтовом ящике?!

«Ах вот оно что» — отстранённо подумал Дэн, следя, как нервно дёргался кадык Тома под тонкой, влажной от пота кожей. Меньше всего хотелось орать в ответ, но ведь это Фелтон. Настоящая истеричка иногда.

— Том, сядь пожалуйста.

— Иди к чёрту, Дэн! — Том как будто со стороны слышал свой надрывный, подрагивающий голос, такой высокий, что стало немного стыдно, но остановиться уже не получалось. — Ты думаешь, это смешно, да? Очень остроумно, по-твоему? Сколько раз мне нужно повторить, что я не из этих, Дэн?! Если тебя делает счастливым мысль о возможности сыграть педика — что ж, твой звёздный час тогда, но почему я оказываюсь втянутым во всё это?!

— Том, успокойся.

— Сам успокойся, угомонись уже наконец, повзрослей хоть немного и раскрой глаза!

— Закрой рот! — Рэдклифф вскочил на ноги так быстро, что Том едва успел качнуться назад — иначе они непременно столкнулись бы носами. И на этот раз Том действительно замолчал. Это был один из тех моментов, когда Тому начинало казаться, что Дэн не только выше, но и старше его — лет на пять. — Отлично. А теперь сядь, я сказал.

И Том подчинился. Потому что ослушаться такого Рэдклиффа было страшно: за считанные секунды он словно стал больше, заполнил собой всё-всё пространство. У Фелтона внутри всё оборвалось, как будто кто-то сорвал рубильник, отвечающий за смелость, и он пожалел о каждом грубом слове, брошенном за последние пару минут.

— Принести тебе выпить?

Том отрицательно мотнул головой — и не потому, что не хотелось, а потому что страшно было потерять голову сейчас, в тёмной гостиной Рэдклиффа, сидя на диване рядом с её полуголым владельцем.

— Хорошо. Тогда сразу поговорим, — Дэн снова опустился на своё место. Его оголённое горячее плечо касалось плеча Тома и жгло даже сквозь слои ткани, но отодвинуться, даже шевельнуться Том не решался. — Во-первых, не ори больше так, ладно? Уже двенадцать ночи, все соседи спят и едва ли обрадуются, если их разбудят вопли актёра, который не педик. А я об этом знаю и так. Договорились?

Том кивнул, как немой китайский болванчик.

— Отлично. И расслабься. А иначе я сделаю тебе принудительный массаж, — Дэн вдруг перегнулся прямо через Тома, прижимаясь к нему всем телом настолько близко, что Фелтон чувствовал запах яблочного шампуня от его сырых ещё волос. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Дэниел нашёл наконец пачку сигарет на столике, отодвинулся и закурил.

— Теперь о сценарии, — начал он, подбирая с пола чистую пепельницу и ставя её к себе на колени. — Мне прислали его три недели назад. Я долго сомневался — сам понимаешь, играть любовь с девушкой совсем не то же самое, что спать на камеру с мужчиной. Тогда они пошли на компромисс — предложили мне самому выбрать себе партнёра, и если режиссёр и сценарист одобрили бы, съёмкам дали бы зелёный свет, — Дэн прервался, чтобы сделать затяжку, а Том вдруг, сам не зная почему, почувствовал тугой, тяжёлый узел внизу живота. — Знаешь, ты — единственный, кто пришёл мне в голову. Я подумал о тебе в первую же минуту и ты застрял у меня в мозгу на целых семь дней, представляешь? На размышление мне дали неделю, но мы только зря потратили время. Да, я должен был предупредить тебя, наверное, прости, что не сделал этого.

— И почему именно я?

— Не потому, что ты похож на педика. Ты ведь об это подумал, да? — Дэн повернул голову, и его беглый взгляд скользнул по красным скулам Фелтона. — Да, об этом и подумал, — Рэдклифф, усмехнувшись, снова затянулся и продолжил: — Я выбрал тебя, потому что ты отличный актёр, Том. Это раз. Потому что мне легко играть с тобой в паре — это два. Потому что мы не друзья детства, и одна постельная сцена не разрушит нашу дружбу — это три. Потому что мы отлично смотримся вместе на экране и потому что я уверен точно, что мне легко и приятно будет тебя целовать — это четыре. Достаточно?

— А ты не думал, что мне не будет приятно и легко целоваться с тобой, Дэн?

— Нет. В смысле, я уверен, что это не так. Но если не веришь, мы можем проверить прямо сейчас, — Рэдклифф развернулся к Тому всем телом и наклонился — так близко, что его дыхание опалило Фелтону ухо. Дыхание, к слову, было просто огненным, как и кожа Дэна, как будто внутри у него горел огромный дьявольский костёр, а в глазах, словно его отражение, тлели маленькие белые угольки.

— Дэн, прекрати! — Том рванулся в сторону, но Рэдклифф уже отстранился и, рассмеявшись, схватил Тома за бедро, чтобы удержать на месте.

— Ладно-ладно, я шучу. Ещё рано для такого, ты прав. Стой! — Дэн приподнял руку, пресекая все возражения Тома. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но ты заведомо не прав. Знаешь, почему ты здесь сегодня? Уверен, ты считаешь, для того, чтобы намылить мне шею как следует, но это не совсем то. Если бы ты не хотел играть в этом фильме, Том, действительно не хотел, ты бы просто позвонил и отказался. Равнодушно, спокойно и без истерик. Но ведь ты ещё не дал им ответа, правда?

Том отдал бы сейчас все свои деньги за одну только возможность не отвечать на этот вопрос, но… Нехотя он медленно кивнул, и Дэн тут же с гордым торжеством прищёлкнул языком:

— Я так и знал. Ты здесь, Том, потому что хочешь — очень сильно, — чтобы я доказал тебе, что в этой роли нет ничего ужасного, хочешь, чтобы я дал тебе повод согласиться. И знаешь что? Я тебе его дам. Если через неделю ты всё ещё будешь уверен, что сниматься не хочешь — ты не будешь этого делать, как тебе сделка?

Оба — и Том, И Дэн — прекрасно знали, что Фелтон согласится, просто не может не, но сделать это без дополнительных вопросов — слишком просто.

— Что ты собираешься делать?

— Ничего ужасного, я обещаю.

Часы в прихожей показывали половину первого, когда Рэдклифф, с улыбкой триумфатора на лице, провожал спокойного уже Тома до входной двери. И Том уже почти ушёл, почти переступил порог его квартиры, когда его в спину больно ударил очередной вопрос:

— Кстати, Том, ты ведь первый сказал о «Горбатой горе», помнишь? — Дэн чувствовал, даже знал наверняка, что выбрал неподходящий момент, чтобы напоминать. Но этот — последний — козырь сильно жёг руку под рукавом. — О своём желании сняться в подобном фильме вместе со мной.

Фелтон резко остановился в дверях и развернулся, проклиная свой длинный, длинный болтливый язык.

— Это была шутка, Бог мой! — тихо простонал он и даже почти поверил в свои слова.

- Мы оба знаем, что нет.

Рэдклифф говорил так легко и серьёзно, словно видел Фелтона насквозь, читал мысли каждую секунду их знакомства, все 11 лет, и от этого его слова звучали особенно обвиняющее и пошло. Том вдруг почувствовал себя проституткой — так было грязно и мерзко, — и снова пришёл в себя, только когда голова Дэна мотнулась в сторону от пощёчины, а на бледной скуле уже наливался розовый след от ладони. От ладони Тома.

— Хам! — зло бросил Фелтон и только после понял, насколько по-девчачьи себя повёл. Нет, хуже. Совсем как гей.

Чёрный блестящий кэб стоял у самого подъезда — словно ждал там именно Тома. Только сидя на заднем сиденье, обитом коричневой кожей, чувствуя каждой клеточкой тяжёлый, словно масляный свет придорожных фонарей, Фелтон спрятал пылающее от стыда лицо на коленях и чуть не разрыдался

Часть 2

Часть 2.

История о враче частной клиники Блэкфилд и его слепом пациенте была проглочена за одну ночь. Теперь сценарий покоился на подоконнике в кухне — весь, кроме листа с постельной сценой, потому что его Том так и не решился достать из-под кровати.

С той ночи, которой Том посетил Дэна, минуло уже три дня, и этого времени оказалось более чем достаточно, чтобы стыд и страх успели расцвести внутри пышным цветом. Том — мертвенно спокойно в этот раз — позвонил на «дьявольский» номер, выпросил себе неделю на размышление, узнал, что съёмки стартуют в первых числах сентября. От этой новости, окатившей, подобно ушату ледяной воды, под кожей зашевелились какие-то твари. И они ёрзали там постоянно, каждую минуту каждого дня.

В каменной коробке Лондона душным солнечным августом угасало лето, и каждое утро Фелтона начиналось с тупого рассматривания листьев на высокой липе, которая росла под самым кухонным окном: зелень уже подёрнулась едва заметной желтизной, и этого было достаточно, чтобы ни на секунду не забывать о близком сентябре. Безупречно белые листы сценария на подоконнике дело не улучшали.

Но, как ни странно, даже не это было самым страшным. Куда мучительнее — до спазмов в напряжённых мышцах — были мысли о Рэдклиффе. Каждую ночь, ложась в свою постель, Том боялся закрыть глаза, потому что знал, чьё лицо увидит на изнанке век, о ком будет смотреть сны, если уснёт. Дэниел не звонил, не писал, не давал о себе знать, и Тому казалось, что тот готовит какой-то жуткий, пугающий до дрожи план по его, Тома, совращению. Наблюдая каждый следующий закат, Фелтон мог думать только о том, что сегодня план Дэна стал ещё идеальней, а значит ловушка захлопнется почти наверняка, когда придёт время. От этой мысли сладко ныло внутри, и по спине сбегали морозные мурашки — от стыдного желания попасться в эту ловушку.

Том никогда бы не признался себе в этом желании, но ещё глубже его он прятал страх, что, может, Дэн и вовсе передумал возиться с ним.

Но это ведь Дэн. Дэн, который всегда прёт напролом, и если он сказал, что совратит, значит так оно и будет.

— Господи, он ведь не говорил про совращение. Обещал заставить согласиться, но не совратить. О чём я думаю, — Фелтон устало потёр глаза ребром ладони и поднялся со стула.

Оставалось десять минут до полуночи, а духота, державшаяся весь день, всё не спала. Открытое настежь окно, казалось, только делало хуже: пускало в квартиру пыльное городское марево и запах расплавленного асфальта и жжёных шин. На небе медным блестящим диском висела жёлтая луна, и Тому иногда казалось, что она покачивается от ветра и вот-вот сорвётся и упадёт. Прямо сюда. Прямо на него.

Фелтон, осторожно ступая по тёмному коридору, на ощупь добрался до спальни, где тяжело повалился на кровать. Джейд не было дома — и Том радовался этому так сильно, насколько его положение и состояние вообще позволяли радоваться.

Жару Том всегда переносил тяжело. Вот и сейчас голова словно налилась свинцом, и едва затылок коснулся подушки, Фелтон провалился в неприятный, зыбкий сон, который прерывался часто-часто, от каждого окрика на улице, от каждого грохота случайной проезжающей под окном машины.

Тому казалось, что он проспал целых три часа, когда его болезненно и резко разбудил звонок в дверь. Он подскочил на кровати, машинально отмечая, что Джейд всё ещё не вернулась.

«Забыла ключи», — мелькнуло в голове, но мысль тут же сменилась другой, когда взгляд упал на горящий циферблат электронных часов. Они показывали десять минут первого, а значит Том проспал всего двадцать минут.

На секунду ему даже показалось, что звонок ему приснился, но тот повторился, словно ночной гость прочитал мысли Тома. Привыкнув уже к чувству полной разбитости за последние пару дней, а потому игнорируя усталость и ноющую боль во всём теле, Фелтон скатился с кровати и пошёл открывать входную дверь.

А когда открыл, пожалел, что не выпил снотворного на ночь — столько, чтобы проспать до следующего утра мёртвым сном.

— Неважно выглядишь, — вместо приветствия, сказал Дэн, взглядом обводя прихожую за спиной Тома.

— Приболел, — ответил тот и, прочистив пересохшее горло, спросил: — Тебе что-то конкретное нужно, или ты так просто?

— Конкретное. Ты. Собирайся, я подожду, — Дэн оттеснил Фелтона в квартиру, с силой захлопнул за собой дверь и, включая свет по дороге, прошёл на кухню.

— В каком смысле «собирайся»? Куда мы… — Том замер на полуслове: Дэн держал в руках сценарий, и Фелтон сотню раз пожалел, что не оставил его там, где ему было самое место — под кроватью.

— Прочитал?

— Да.

— Понравилось?

Том замялся на секунду, но, решив, что врать из принципа — глупо, сказал, как есть:

— Скорее да. Там всё не сводится к сексу, а это аргумент в пользу.

Дэн прекратил перелистывать страницы и, подняв взгляд на Тома, ухмыльнулся. Фелтон ещё пытался понять, что бы это значило, когда Рэдклифф бросил листы обратно на подоконник и, подойдя к Тому вплотную, больно укусил в оголённое плечо.

— За что? — взвизгнул тот, хватаясь за наливающийся синяк.

— Чтобы ты взбодрился.

* * *

Ледяной ли душ, компания ли Рэдклиффа были тому причиной, но к моменту, когда Том вышел на тёмный, блестящий от фонарей и фар проезжих машин тротуар, самочувствие его ощутимо улучшилось. Голова уже не гудела и не казалось больше, что вокруг вместо воздуха — тёплый жирный бульон.

— А всё оттого, что сидишь в четырёх стенах, — говорил Дэн, бодро шагая рядом. — Тебе нужно почаще выбираться. Знал бы, не давал бы тебе скучать.

— И без того не даёшь, — недовольно ответил Том и, притормозив, потянул Дэна за рукав его куртки. — Хватит заговаривать мне зубы. Куда ты меня ведёшь?

Рэдклифф улыбнулся, мягко высвободил свою руку и пошёл дальше, спускаясь вниз по тротуару, и Тому не оставалось ничего, кроме как последовать за ним: вернуться домой он не мог, потому что Дэн выхватил ключи прямо из его рук, как только входная дверь была заперта.

— По поводу сценария, Том. Геи, которые спят с мужчинами только ради секса — железный стереотип. Встречается, конечно, и такое, но «Блэкфилд» не порнушка, фильм совсем о другом.

— О любви? Это я и сам понял, спасибо, — Фелтон фыркнул. — И тем не менее, секс там есть.

— Не переживай, мой герой сверху, так что я всё сделаю за тебя, — Дэн рассмеялся и, обняв за плечи замеревшего на месте Тома, заставил его идти вперёд. — К тому же, мы попрактикуемся перед съёмками.

— Я ещё не согласился на роль, а если услышу от тебя ещё один подобный намёк, то…

— Мы пришли! — возвестил Рэдклифф, и, специально — Том был уверен в этом — не давая ему закончить, потащил к самому началу очереди, выстроившейся перед входом... куда-то.

— Что это за место? — Фелтон смотрел на быстро мелькавших перед глазами парней: все в разной одежде, от обычных чёрных мужских курток и джинсов до обтягивающих торс кофточек и разноцветных брюк. Последнее заставляло нервничать, но Том не успел даже рта раскрыть: горячая ладонь уже влезла в задний карман, полностью ложась на ягодицу, а на ухо быстро и влажно шептали:

— Молчи. Я всё сделаю сам.

От последних слов Тома передёрнуло, и к своему страху он понял, что причиной тому не отвращение, а чувство совсем другого рода. Снова стало слишком жарко, и снова что-то загудело в голове, но Рэдклифф рядом так сильно прижимал к себе, такой тяжёлой ощущалась его рука на пояснице, что Фелтон побоялся сказать что-то ему наперекор.

— Дэн! Рад тебя видеть! — высоченный, широкий в плечах вышибала приветливо улыбнулся Дэниелу и, окинув взглядом Тома, подмигнул: — Решился, наконец?

— Что-то вроде, Бен, — бегло ответил Рэдклифф и попытался протиснуться к входу, но широченная рука Бена ему не позволила. — Что такое?

— Дэнни, тебя я всегда готов пропустить, ты же знаешь, — виновато начал Бен и, снова скользнув взглядом к Тому, добавил: — Но не его. Только не в гей-клуб, только не гомофобов.

Фелтон уже хотел возмутиться, но чужая рука в заднем кармане больно сжала ягодицу, и ядовитый ответ застрял в горле.

— Брось, Бен, какой из него гомофоб.

— Пусть докажет.

Вышибала стоял насмерть, и Том уже с облегчением выдохнул — может, они всё-таки уйдут из этого места. Не учёл он только одного: рядом был Дэниел Рэдклифф, который готов был рыть носом землю, но своего добивался. Всегда.

Том пропустил тот момент, когда его грубовато развернули и, ухватив за подбородок, заставили немного приподнять голову. Губы Дэна были точно напротив его собственных, и Том уже решил, что на этот раз он точно узнает его вкус — и наверняка сгорит при этом, потому что кожа Рэдклифа снова обжигала, сильнее, чем в прошлый раз.

— Играй, Том, — едва слышный шёпот — единственное, что коснулось его пересохших губ. Фелтон прикрыл глаза и тут же невольно зажмурился от боли — Дэн сильно укусил его в шею, чуть пониже уха.

Видимо, Том сыграл действительно хорошо. Так он решил, когда, придя в себя, обнаружил, что оба они уже спускаются по узкой лестнице вниз, к неоновому свету, запаху сигаретного дыма и пота, к грохоту клубной музыки.

Тогда же Том понял, что играть ему едва ли придётся, и это пугало особенно сильно.

Часть 3.1

Часть 3.1.

Том простил Дэниелу всё: два синяка от укусов — на плече и на шее; идиотские танцы в центре зала, такие развратные, словно они оба — и Дэн, и Том — такие же геи, как и все вокруг; даже сотни чужих поцелуев и обжиманий, которых Фелтон желал бы никогда в своей жизни не видеть, но видел, потому что Дэн стоял прямо за спиной, горячо дышал в затылок и шёпотом просил: «Посмотри».

Том простил Дэниелу всё, чёрт бы с ним, но быстро и насухо дрочить в чёртовом туалете, слушая, как в соседней кабинке трахается пара геев, — уже слишком, и этого Том никогда Дэну не простит.

Внутри, внизу живота всё ещё жгло, когда Фелтон медленно, едва переставляя ватные ноги, вышел из кабинки. Затылок болел — Том больно приложился головой о кафель во время разрядки, во рту было сухо от горького, приторно-сладкого привкуса айриш-крима. Сильно хотелось пить, и сильнее, чем жажда, было только желание врезать Дэну, как будто такая месть была достаточной, чтобы вернуть достоинство, оставленное там, за хлопнувшей дверью туалетной кабинки.

— Дерьмо, — Том крутанул вентель с холодной водой и, опираясь на края раковины, постоял немного, испытывая иррациональный страх перед тем, что мог увидеть в зеркале сейчас.

Ледяная вода обожгла лицо, но привести мысли в порядок это не помогло. Том поднял голову и посмотрел на своё отражение в зеркале: болезненно-красный, рваный румянец на скулах, блестящие, как в лихорадке, сухие глаза и обкусанные покрасневшие губы.

— Красотка, — Том скривился и, низко нагнувшись, подставил голову под струю воды.

Он почти расслабился, когда за спиной хлопнула дверь. Как по команде, зарябив, с треском лопнула одна из трёх горевших лампочек — в уборной стало совсем темно, и Фелтон, спиной чувствуя на себе чужой взгляд, вскинул голову. Из мутного зеркала ему в глаза смотрел Дэн, смотрел так пристально, что у Тома вдруг подогнулись колени, а в голове мелькнула глупая мысль о том, что, будь он этим зеркалом, уже давно раскололся бы надвое.

— Том, у тебя всё в порядке?

— Ни черта у меня не в порядке, — Фелтон развернулся к Дэну лицом, до боли в пояснице вжимаясь в край раковины. — Дэн, зачем ты привёл меня сюда?

— В смысле? Что-то случилось? Тебя кто-то… — Рэдклифф шагнул к нему навстречу, и Том вдруг, неожиданно даже для себя, приподнялся на мысочки, стараясь держаться как можно дальше.

— Никто, кроме тебя! — рявкнул он, слыша своё собственное рваное дыхание, чувствуя, что сила воли сходит на нет — и оттого злясь ещё сильнее. — Ты просто чудовище, Рэдклифф, зачем ты привёл меня сюда?

— Послушай, я просто хотел показать тебе, — Дэн придвинулся ближе, и Фелтон понял, что не единственный, кому тяжело дышать. — Показать тебе всё это. Чтобы ты привык, чтобы понял, что нет ничего страшного. Ты ведь умный мальчик, Том. Ты ведь понял, правда?

Когда погасла вторая лампочка, Фелтон всерьёз решил, что это всё Рэдклифф. Что это он — специально — сделал что-то с этими чёртовыми лампочками, чтобы они все лопнули в такой (подходящий?) момент. Если бы Том был уверен в этом, он бы, наверное, сказал Дэниелу спасибо: вместе с треском перегретого стекла, что-то щёлкнуло и у него в голове. Как раз гасла последняя мысль, когда Том словно со стороны услышал свой голос:

— Давай попробуем.

— Что попробуем? — Дэн подошёл ближе — кожа на щеке полыхнула под его горячим дыханием — и, осторожно заведя руку за спину Том, накрыл его ладонь своей.

— Тебе лучше знать, — Том тяжело сглотнул, стараясь протолкнуть стоящий в горле ком, который так мешал дышать. Кончики пальцев покалывали — хотелось прикоснуться к Дэну тоже, но он не смел шевельнуться, вырвать ладони из захвата Рэдклиффа. — Просто… делай и всё.

Том не видел — чувствовал удивление и радость Дэниела; в том, как тот сильно сжал пальцы, до боли стискивая ладонь Тома, в том, как прижался ещё ближе, хотя казалось, что ближе некуда.

Стоило только Дэну отпустить его руки, как Том тут же вцепился ему в плечи и вовремя, как оказалось: чужая горячая ладонь скользнула вниз по бедру, и Том невольно вскрикнул, когда Дэн подхватил его под колено и, приподняв, посадил на край раковины. Вышло так распутно и пошло, что Фелтон почувствовал себя очередной танцовщицей, одной из тех, что давали Рэдклиффу только потому, что он так хотел.

Хлопнула входная дверь — в туалет ввалилась шумная компания, — и только сейчас Фелтон вспомнил, где находится. От этого стало мерзко вдвойне, и Том резко мотнул головой, успевая подставить под губы Дэна скулу.

— Что? — Рэдклифф подтянулся повыше, касаясь мокрым, холодным от пота лбом виска Тома, прижимаясь так близко, что Фелтон чувствовал, как дрожат его ресницы.

— Здесь не подходящее место.

— Да. Да, конечно, ты прав. Хочешь уйти?

Фелтон кивнул, не решаясь посмотреть на Дэна, только скользнул по нему взглядом. Рэдклифф часто-часто дышал, закусывал нижнюю губу — так сильно, что появились маленькие ранки, и, если бы Том не был так близко, он бы их даже не заметил, — и почему-то часто моргал.

— Отлично, — Дэн буквально стащил Фелтона с раковины и, крепко вцепившись в плечо, выволок из туалета и через неприметный коридорчик на улицу, прямо к стоянке такси.

Духота ещё не спала, но воздух резко и свежо пах близким дождём.

Только оказавшись на заднем сиденье кэба, прижатым к Рэдклиффу, которого вдруг стало слишком много, даже больше, чем обычно, Том понял, насколько сильно устал. Глаза слипались сами собой, а Дэн так тепло и надёжно обнимал его за плечи, что стало уже совершенно не важно, куда он его привезёт и что сделает после. Ничего плохого – в этом Фелтон был уверен, и это было главным.

Перед тем, как заснуть, Том успел насладиться мыслью, что «коллега по работе» намного лучше, чем «просто танцовщица». Плохо было одно: Дэниел переспит с коллегой, потому что того требует работа, но едва ли когда-нибудь захочет просто Тома Фелтона, и в этом просто танцовщицы явно выигрывают. 1:1.

Часть 3.2 new

Часть 3.2.

О том, чтобы везти Фелтона в отель — пусть даже самый дорогой в британской столице, — Дэниел не думал. Он поступал так миллионы раз — с другими; с женщинами и мужчинами на одну ночь, которые рано утром, ещё до того, как Дэн успевал проснуться, выпивали кофе за его счёт, выкуривали его сигарету и уходили из отеля и из жизни Рэдклиффа. Таков был порядок — ничего, кроме секса, но не сейчас, когда речь шла о Томе.

Том Фелтон всегда был особенным, и как бы сильно Дэну его не хотелось, он не смел подступиться к нему, не смел даже намекнуть, понимая, что тот воспримет подобное как личное оскорбление. Рэдклифф знал, что не сделает ничего и сегодня, когда Том, тесно прижимаясь к нему на заднем сиденье кэба, уснул на его плече. От этого Фелтон почему-то стал ещё особеннее, а щемящее чувство нежности, которое жгло Дэна изнутри каждый раз, когда тот смотрел в по-детски светлые глаза Тома, сейчас усилилось и росло с каждой секундой, накрывало Рэдклиффа с головой.

Том еле переставлял ноги, даже не открывая глаз и, скорее всего, не просыпаясь (действовал выпитый в клубе айриш-крим), поэтому Дэниел практически нёс его на себе, одной рукой придерживая за талию, другой — открывая входные двери — сначала в квартиру, а потом в свою спальню. Он уложил Тома на свою кровать, приоткрыл форточку, чтобы впустить в комнату ночную прохладу и запах зарядившего дождя, забрал из шкафа плед и подушку для себя и спустился вниз.

Горячий свежий какао, тепло пахнущий ванилью и шоколадом, обжигал горло, согревал изнутри и медленно разъедал туман в голове. Туман из алкоголя, табачного дыма и сводящего с ума запаха Фелтона, которым, казалось, пропиталась вся одежда Дэна. Рэдклифф долго пил густой тягучий напиток, щурился от яркого жёлтого света и чувствовал, как с трудом замедляется биение его сердца.

Том был здесь. Спал в его, Дэна, кровати, всего этажом выше, абсолютно пьяный и готовый на всё.

Но ещё сильнее, чем давнее, успевшее уже стать болезненной привычкой, желание взять Фелтона, был страх перед его обидой; страх, что Том никогда не простит того, что Дэн исполнил его просьбу, которая, по сути, была только пьяным бредом.

Дэниел уже устраивался на холодной коже дивана под тёплым пледом, когда грохот открытой сквозняком двери спальни напомнил ему об оставленной форточке. Погода на улице продолжала портиться: душное марево, гревшее город уже который день, наконец уступило ливню, который набирал обороты с каждой минутой. Ветки растущей под окнами гостиной липы хлестали в оконные стёкла, а когда Дэн поднялся в спальню, чтобы закрыть окно, подоконник и пол под ним были залиты дождевой водой.

Убедившись, что задвижка крепко держит оконную раму, Дэниел собирался вернуться вниз, но ноги словно увязли в густом ворсе ковра. Взгляд скользнул по укрытому одеялом Тому; по его ладоням, сложенным лодочкой под щекой; по белому из-за света уличного фонаря лицу, пересечённому вертикальными полосами теней от дождевых дорожек.

Всего на пару минут, думал Дэн, осторожно укладываясь рядом с Томом. Всего пару минут, а потом он обязательно, обязательно уйдёт вниз, чтобы утром Том проснулся один. Дэниел легко пробежался пальцами по острым скулам Фелтона, прикоснулся к кончикам его волос, которые почему-то были немного сырыми.

Веки слипались сами собой, и Дэн уступил — прикрыл болевшие глаза. Всего на пару минут.

Часть 4 new

Часть 4.

Том проснулся от едва слышного дыхания, которое, впрочем, было громче, чем звуки лупившего в окна дождя. Бок слегка покалывало от ощущения чужого тела рядом — такое иногда случалось, даже когда Том просыпался в одной постели с Джейд, но сейчас слева от него спала не она. Об этом говорил запах, приятный и смутно знакомый, но слишком непривычный: яблочного шампуня, смешанный с терпким ароматом лимонника.

Том открыл глаза и тут же захлопнул их, увидев лицо Дэна так близко к своему, что они почти соприкасались носами. По спине пробежали морозные мурашки, а на коже лба выступил холодный пот. Живот скрутило от осознания: это произошло. Он лежал в кровати Дэниела рядом с ним самим, и вывод о том, что случилось этой ночью, напрашивался сам собой. Голова взорвалась от резкой боли, напомнившей о выпитом вчера спиртном, и Том даже не попытался вспомнить хоть что-то. Было страшно и стыдно, впрочем, не столько из-за случившегося, сколько из-за облегчения, которое Том меньше всего ожидал и хотел почувствовать, но уже не мог отрицать: он переспал с Рэдклиффом, и мир вокруг не рухнул.

— Том, ты чего? — Фелтон почувствовал тяжёлую ладонь на своём плече, и только тогда осознал, что стонал в голос, закрывая пылающее лицо ладонями. Стало ещё хуже, но от жгучей ли неловкости или от раздражения, что Дэн таких же морально-этических мучений не испытывал, Том понять не мог.

— Вызови мне такси, — попросил он и сам испугался своего хриплого скрипучего голоса. — Пожалуйста.

— Сначала приведу тебя в порядок — выглядишь неважно. Слишком много водки для одного вечера, да?

«Да. Слишком для моего здравого смысла», — подумал Том и болезненно скривился, понимая, что Рэдклифф улыбался — словно ничего не было. Или, скорее, так, словно то, что было, ничего для него не значило. Это был правильный подход — так твердил более-менее трезвый рассудок Тома, но каждый толчок сердца отдавался неприятной болезненной щекоткой, убеждая, что это был нечестный подход.

— Сейчас принесу аспирин, — Дэниел ободряюще погладил Тома по спине, и Фелтон почувствовал, как прогнулась слева от него кровать.

К тому моменту, когда Дэн — с таблеткой и стеклянным бокалом воды, — снова появился на пороге спальни, Том уже взял себя в руки. Для верности прочистил пересохшее горло и, тщетно борясь с заливающим лицо и шею румянцем, всё-таки набрался смелости и спросил:

— Как это было?

Том сам не знал, о чём именно спрашивал. Хотел ли он, чтобы Рэдклифф прямо сейчас достал из кармана флешку с видео — нет, вряд ли. Хотел ли услышать подробный рассказ или профессионально-сухое мнение Дэна о том, по силам ли Фелтону удачно сыграть влюблённого гея? Уже потом, в тишине больничной палаты Том осознает: ему достаточно было бы узнать, что всё прошло прекрасно.

— Что именно? — Дэниел поставил бокал на прикроватную тумбочку и, садясь рядом, всунул таблетку в слабую и мокрую от пота ладонь Тома. – Пей, станет легче. У тебя ледяные руки, ты не замёрз? Я мог бы включить обогреватель, или принести ещё одно одеяло, или…

— Дэниел! — крик вышел даже злее, чем Фелтон рассчитывал, но так было даже лучше. По крайней мере, Рэдклифф перестал придуриваться и делать вид, что не понимает.

— Я спросил, как это было, — вкрадчиво повторил Том, и по изменившемуся лицу Дэна вдруг понял: тот и не думал придуриваться. Он действительно не понимал.

— А я спросил: что именно, Том?

Как ни старался, Фелтон не смог произнести так и рвавшееся с языка «секс со мной, бестолочь!», но Дэниелу всегда достаточно было только посмотреть на Тома, чтобы все до единой мысли из его головы — даже те, в которых он сам себе не желал признаваться, - обретали свою форму. Рэдклифф понимал Тома лучше, чем он сам, и это порой пугало, но чаще — заставляло признавать тот факт, что лучшего партнёра по съёмкам, друга и — теперь, — любовника? было не найти.

— Надо было спать на диване, — еле-слышно, скорее для себя проговорил Дэн и вдруг придвинулся ближе, ухватил Тома за плечи и легонько встряхнул: — Ничего не было, слышишь?

— Нет? — растерянно переспросил Том, чувствуя, как по горлу поднимается страх. Захотелось пережить это утро заново — снова проснуться в неведении и верить, что всё уже кончилось. Рэдклифф же словно снял с его глаз повязку, показывая, что пропасть никуда не делась, и Тому всё ещё предстоит в неё шагнуть.

— Ну разумеется нет! Господи, как ты додумался до такого?

— Вообще-то я проснулся с тобой в одной постели, — огрызнулся Том, как будто Дэниел был виноват во всём на свете. — И вчера вечером, в клубе… Ты же… — «хотел» упрямо стало поперёк горла, и Фелтон неловко запнулся на полуслове. Но Дэн снова прочёл всё, что нужно, на его лице.

— Ты тоже, правда? Но ты был пьян — поэтому нет, — Дэн улыбнулся, когда Фелтон отвёл глаза и, неосознанно погладив его плечи большими пальцами, сказал: — Прими душ и спускайся — я приготовлю завтрак.

* * *

— Твой телефон и твои ключи, — Дэниел, в свежей футболке и джинсах, с мокрой головой и босыми ногами плюхнулся на диван рядом с Томом, раскладывая на стеклянном столике названные предметы. От него ещё сильнее пахло шампунем и лосьоном для бритья, а на паркете снова блестели следы его мокрых ступней. Всё это вызывало резкое чувство дежавю, и Тому это не нравилось — ведь тот вечер закончился не лучшим образом. — Только не уходи сразу, ладно?

Том удивлённо посмотрел на Дэниела — тот смутился, а это было совсем на него не похоже.

— На улице такой ливень и… мало ли что, — конец фразы Дэн проглотил — сам прекрасно понимал, что отговорка глупая, пусть даже погода действительно оставляла желать лучшего: дождь лил стеной, улица за окном почти не просматривалась, только редкие вспышки фар проезжающих мимо машин и чёрный силуэт колотящих в окно липовых веток.

Том решился давно — ещё когда Дэн поставил перед ним чашку кофе с лимоном, и, пока Рэдклифф был в душе, только укрепился в своём решении. Да, беря на себя всё, Дэниел по-джентльменски оставлял Тому самое сложное — инициативу.

— Можешь поцеловать меня, — этот ровный, не дрогнувший голос обещал стать личной гордостью Тома, определённо, ведь внутри у него всё сжималось и переворачивалось от волнения. — Если хочешь, конечно.

— Вопрос, хочешь ли ты.

Дэниел говорил тихо и вкрадчиво, и Том почему-то разозлился — может, из зависти, — понимая, что тот был действительно спокоен, не только внешне, в отличие от него самого.

— Не хотел бы, не предлагал, — огрызнулся он и просто вскипел, услышав в ответ смешок. — Что опять!?

— Нет, ничего, — Дэниел с трудом удерживал смех, рвущийся из него, и это стало последней каплей.

— Пошёл ты, — зло процедил Фелтон и, злясь ещё и на себя за предательский румянец на скулах, подался вперёд, чтобы забрать ключи и мобильник и убраться уже из этой долбаной квартиры, но не успел.

Ладонь Рэдклиффа накрыла его руку, стискивая холодные пальцы. Дэниел ничего не сказал, только придвинулся ближе, и, забравшись на диван с ногами и сидя в пол-оборота, прижался грудью к боку Тома, заставляя его отклониться назад.

Фелтон чувствовал взгляд Дэниела на своих губах, его руку на своей шее; подчинился, когда его голову чуть повернули, направляя, и успел облизать пересохшие губы, за секунду до того, как их накрыло тепло чужого рта.

Том вцепился в футболку Дэна, цепляясь за неё, как за спасательный круг – ведь он действительно тонул, захлёбывался и задыхался, просто потому, что это было слишком.

— Итак? — вопрос вышел неразборчиво, и Том скорее ощутил его, нежели услышал, потому что Дэн, спрашивая, прижимался губами к его влажному виску.

— Продолжай.

У Тома так сладко и жгуче свело живот, словно это был не первый поцелуй с Дэном, а первый поцелуй вообще; словно он снова подросток, ему снова шестнадцать, и он способен возбудиться от одного только ощущения тепла чужой руки на внутренней стороне бедра. Дэн углубил поцелуй, и Том не стал возражать, не стал сопротивляться, когда тяжесть тела Дэниела стала сильнее, заставляя Тома откинуться назад, лечь спиной на подлокотник дивана, который больно впивался в поясницу. Губы Дэна спустились ниже – по линии подбородка на шею, руки переместились под рубашку, и Фелтон выгнулся дугой, когда почувствовал жар чужой ладони на своей коже. Он уже забыл о том, что всё это нехорошо и неправильно, забыл о Джейд и о сценарии, оставленном на окне его кухне, забыл о страхе перед неизвестным ровно до тех пор, пока сильный укус в шею об этом не напомнил.

Рэдклифф неосторожно пропихнул колено, раздвигая ноги Фелтона, и когда его рука, сильно сжав кожу бедра, поднялась вверх и накрыла пах, Том по-настоящему испугался. В голову предательски влезли мерзкие мысли: Дэниел куда опытнее его, ему будет мало просто поцелуев на диване в гостиной, и если он дорвётся до тела – а это уже почти случилось, — то его никто и ничто не остановит. Потому что он был Дэниелом Рэдклиффом – человеком, который всегда брал то, что хотел.

Паника придала сил: Фелтон упёрся руками в грудь Дэниела и сильно надавил, заставляя того чуть приподняться.

— Стоп, я не хочу. Прекрати, — взмолился он, пытаясь взглядом поймать глаза Дэна, а когда ему это удалось, он испугался ещё сильнее.

В узкой серой окантовке радужки почти не осталось ничего разумного. Из чёрной бездны расширившегося зрачка на Тома – или, скорее, сквозь него, – пристально смотрело животное, которое Дэниел всегда старательно прятал от чужих глаз, но которое порой брало верх. Том видел такие моменты сам и боялся их.

— Тебе придётся, — Дэн не говорил — рычал, и Том понял, что если не вырвется сейчас, его изнасилуют. И неважно, что Рэдклифф пожалеет - это будет потом, много позже.

От страха затошнило, но Том успел схватить Дэниела за подбородок раньше, чем тот снова нагнулся к его шее, и с размаху ударил его по лицу. Дэн вскрикнул и откинулся назад, а Фелтон вскочил с дивана и, схватив мобильник и ключи от квартиры, бросился к входной двери.

Его всё ещё тошнило, когда он, насилу справившись с дрожащими руками, открыл замки и потянул дверную ручку на себя. Дверь, легко поддавшаяся сначала, остановилась, словно наткнувшись на препятствие, и когда Том понял, что именно это было, его передёрнуло от страха. Сквозь шум в ушах он услышал – или почувствовал — как Рэдклифф тяжело дышит ему в затылок, увидел его руку, держащую дверь и не дававшую ей открыться.

— Прости меня. Я… я не хотел так, правда.

Том зажмурился, борясь с желанием остаться, с глупой надеждой, что всё обойдётся. Не обойдётся – не сейчас, — и пусть Дэниел зря себя винил – ведь Том был виноват в случившемся даже больше, — ему не обязательно знать об этом сейчас.

Так будет лучше, в сотый раз про себя повторил Том и, в сто первый назвав себя последней мразью, выдавил:

— Я знаю.

Рука Дэна разжалась, и Том выбежал из его квартиры.

Часть 5 new

Часть 5.

Это походило на кошмарный сон. Слепой урод, наверняка обдолбанный уже к полудню, и его разбитая тачка скрылись за пеленой дождя — и к счастью, потому что Дэн понимал, что избил бы этого мудака до смерти ещё до приезда скорой.

Глаза заливали ледяные струи дождя, а мокрые пальцы постоянно соскальзывали с кнопок мобильника — благо, номер был коротким. Вокруг уже собирались зеваки, подоспевший полисмен, убедившись, что врачи вызваны, тормозил движение, заставляя машины объезжать место аварии.

Через пару минут вдалеке завыла сирена — то ли полицейской машины, то ли скорой, но Дэниел этого не слышал. Он сжимал холодные безвольные пальцы Тома, безрезультатно стараясь их согреть, гладил его лоб, отводя с глаз пряди длинной чёлки и целовал закрытые веки, молясь, чтобы они поднялись.

Но Том так и не раскрыл глаза. Прибывшие врачи оттеснили Дэна в сторону, чтобы потом грубо впихнуть его в машину скорой помощи, следом за носилками с Томом. Только там, на полпути в больницу, среди людей в ярко-голубых комбинезонах, глядя на собственную футболку, испачканную в крови Тома, Дэниел наконец пришёл в себя и снова сжал руку Тома в совей, не отпуская до самой больницы.

* * *

Когда Руперт приехал в больницу, Дэниел стоял в тесно обступившем его кольце полицейских и, видимо, давал показания. Рядом, на жёстких больничных стульях сидели родители Тома и, кажется, его старшие братья.

В коридоре было темно: лампы дневного света постоянно рябили, и Руперт решил, что из-за бури вся больничная техника работает за счёт запасного генератора. Коридор был достаточно широким, но места всё равно не хватало из-за снующих в обе стороны врачей и медсестёр, которые скрывались за двойным дверями в противоположном конце, и Гринт подумал, что Том, видимо, там и дела его плохи.

— Руперт, — рука Дэниела слишком неожиданно легла на его плечо, и он невольно вздрогнул, когда, развернувшись, увидел, в каком состоянии был Рэдклифф.

— Боже, дружище, ты паршиво выглядишь, — пробормотал он, глядя на бледное, белое, как накрахмаленная простынь, лицо Дэна, на широченные иссиня-чёрные круги под глазами, мокрые спутанные волосы, и грязную, с засохшими пятнами крови футболку. — Что это?

Руперт сжал край футболки Дэна и легонько встряхнул.

— Это… не моя, — голос Дэниела дрогнул, и он зажал рот ладонью. Так часто делала Эмма, когда хотела казаться сильной и не разрыдаться. Руперт много раз замечал этот жест, но сейчас, когда именно Дэниел сдерживал слёзы, не мог на это смотреть.

— Тома? — Дэниел согласно кивнул и зажмурился, не отрывая руки от лица. — Как он?

— Это я виноват, Руперт. Я виноват!

Рэдклифф не выдержал, и Гринт, не зная, что сказать, и не желая видеть его слёз, обнял его, грубовато прижимая голову к своему плечу. Краем глаза он увидел, как поднялась семья Тома навстречу вышедшему из двойных дверей в конце коридора врачу. Тот на ходу стягивал перчатки, не глядя на обступивших его родственников, и Руперту вдруг стало страшно – вдруг он скажет, что Том не выкарабкался?..

Дэниел подлетел к врачу раньше остальных и едва сдержался, чтобы не встряхнуть его за шиворот, только чтобы он не молчал.

— С ним всё будет хорошо, — уверенно произнёс тот и улыбнулся, а Руперту показалось, что он услышал грохот, с которым разбился скатившийся с плеч Дэниела камень.

* * *

В кафетерии на первом этаже больницы было куда светлее, но от этого было только хуже. В свете дневных ламп Дэниел выглядел ещё паршивей: бледнее казалась его кожа и чернее синяки под глазами. К тому же он, похоже, начинал заболевать.

Дешёвый кофе в коричневых пластиковых стаканчиках с белой крышкой совсем не согревал, от него сильнее хотелось спать, и Дэн, уставший и вымотанный, клевал носом. Руперт хотел, даже пытался отправить его домой, убеждая, что к Тому его сегодня вряд ли пустят, но тот упрямо стоял на своём.

— Хорошо, что ты оказался рядом, — проговорил Руперт, разглядывая своё отражение в кофейном круге. — Том теперь обязан тебе жизнью.

Дэн горько усмехнулся, продолжая помешивать пластиковой ложечкой сахар, который, наверное, уже успел раствориться в миллионный раз.

— Если бы я не побежал за ним, если бы не окликнул, ничего вообще бы не случилось. Это моя вина.

— Брось, Дэн, ты же сам сказал, что у машины не горели фары. Откуда тебе знать, проскочил бы Том или нет? — Руперт отставил свой кофе — пить его не было никакого желания, — и посмотрел на Рэдклиффа. — Что у вас вообще произошло? Что он делал у тебя в такую погоду и почему, чёрт возьми, он не вызвал такси, раз был не на машине?!

Руперт пожалел о своём вопросе почти сразу, потому что лицо Дэниела исказила такая гримаса боли и отчаяния, что Гринту самому стало плохо. Но, по крайней мере, он попал в точку. Что-то произошло между этими двумя и, похоже, происходило до сих пор.

— Я… наговорил ему гадостей, — по долгой заминке Руперт понял, что Дэн не просто их «наговорил», но и «сделал». Память живо подбросила слухи о том, что Дэн играет за обе команды — впрочем, не такие уж слухи это были, — и взгляды, которые Дэн бросал на Фелтона во время съёмок последних фильмов «Поттера». Рэдклифф считал, что никто этого не замечает, так оно и было, но Руперт не в счёт, потому что он априори замечал и видел всё. И вот сейчас детали паззла сложились в более-менее ясную картину, и Руперт с раздражением понял, какие именно «гадости» сделал Дэн, и, зная его манеру, Гринт мог представить, насколько невыносимо и мерзко это было. — Но я не хотел, чтобы он ушёл так. Господи, да я готов был на коленях просить прощения, только бы он не начал бояться меня!

— И ты погнался за ним, — Руперт скептично поднял бровь и решил, что щадить Дэна не стоит: с Томом всё было в порядке, а вот он крупно облажался. — Что, реально считал, что встать на колени будет достаточно?

Дэн кинул на Руперта выразительный взгляд, и тот поспешно пояснил:

— Я не про минет, придурок.

— Я понял, — Дэниел отпил немного кофе и скривился от жуткого вкуса. — Но и просто так оставлять это я не хотел. Боже, я вообще тогда не думал, понимаешь? Просто не хотел его отпускать, и, когда увидел, как он переходит дорогу, тоже не думал — окликнул его, а он… услышал. Дальше ты знаешь, — мрачно закончил Дэн, и Руперту снова стало его жаль.

— Знаешь, по крайней мере, один плюс я вижу, — сказал он и улыбнулся, встретив недоверчивый взгляд Рэдклиффа. – Если бы он действительно возненавидел тебя за то, что ты натворил, он бы не обернулся. Даже не остановился бы.

Ты ещё можешь рассчитывать на прощение, Дэниел Рэдклифф, только не облажайся так ещё раз. Дэниел услышал и эти, не сказанные вслух слова, и благодарной улыбкой пообещал Руперту, что второй шанс он ни за что на свете не упустит.

— Эй, Дэн, — старший брат Тома, тот самый, что держал вздорные лже-фотографии на своём мобильнике, положил руку на его плечо. — Вот, врачи передали тебе аспирин, чтобы ты не разносил заразу по больнице.

— Спасибо, — Дэниел забрал пачку таблеток, но брат не спешил уходить:

— Там Джейд приезжала, но мы не разрешили впустить её, — Руперт усмехнулся: ни для кого не было секретом, что семья Фелтона не одобряла его выбор. — Но Том пришёл в себя и, если хочешь, можешь зайти к нему. Скорее всего, он спит, но мы подумали…

— Да, — перебил Дэн, поднимаясь из-за столика. — Да, я хочу его увидеть.

— Отлично.

* * *

Том уже не спал, но всё равно закрыл глаза, когда услышал приближающиеся шаги за дверью своей палаты. Это был Дэниел – Том знал наверняка, и под ложечкой засосало так сильно, что он забыл о боли в затылке, о монотонном писке приборов и даже об огромной катетерной игле, вставленной в вену.

Дэниел тихо зашёл в палату и осторожно прикрыл за собой дверь. Если бы не щекотное ощущение чужого взгляда на теле и не постоянное шмыганье носом, Том, возможно, вообще бы не узнал, что кто-то пришёл его навестить. И может даже не проснулся бы, если бы спал. Хотя, вряд ли: Фелтон всегда за милю чувствовал, если Дэниел был где-то поблизости.

Рэдклифф обогнул кровать и присел на оставленный специально для посетителей стул. Здесь недавно сидела мама, и у Тома снова защипало в носу: они все, вся его семья, даже сумасшедшие старшие братья, которые порой напоминали близнецов Уизли, так переживали за него, так боялись. Хорошо, что мама с отцом ушли домой – видеть их измученные волнением лица было невыносимо.

Тому было стыдно так притворяться; ведь Дэниел тоже переживал, а когда видишь человека, лежащего с закрытыми глазами на больничной койке, постоянно кажется, что с ним что-то не так, и никакие заверения врачей в том, что больной просто устал и спит, не могут унять грызущего изнутри чувства страха за его жизнь. Но и открыть глаза Фелтон не решался, не мог, потому что не знал, что сейчас сказать. Убеждать Дэна, что в случившемся нет его вины? Чушь собачья, и все это понимали. Сказать, что Том его не винит? Лишний раз напомнить о том, что из-за Дэна он чуть не погиб. Впрочем, благодаря Дэну же он и выжил: Тому уже успели рассказать, кто вызвал скорую, кто приехал с ним в больницу, позвонил семье и назвал врачам группу его крови.

Дэн смотрел на его лицо – Том ясно чувствовал это, и оттого всё сложнее было не напрягать мышцы, чтобы веки не дёргались. Но последней каплей стало нежное прикосновение губ к костяшкам его пальцев. Слишком нежное и интимное, как будто Дэниел, господи боже, любил его.

— Дэн?

— Да? — Рэдклифф смешно подскочил на стуле и нагнулся к лицу Тома, так, что тот ощутил его дыхание на своей коже. — Ты не спишь?

— Как видишь, — Фелтон улыбнулся и Дэн вернул улыбку, правда с лихвой разбавив её напряжённой горечью. — Да не волнуйся ты так. Я только что пережил визит родителей, не хочу, чтобы ещё и ты…

— Рыдал над тобой? — Дэн усмехнулся, и Тому сразу стало легче. Не было напряжения, которого Том так сильно боялся. Только чистый лист, белый, как потолок его больничной палаты, ставшей точкой возврата для них обоих.

— Точно.

— Как ты себя чувствуешь?

— Так, словно меня сбила машина. Он не остановился, да?

— На его счастье, — зло отрезал Дэн, пристально разглядывая носки своих кроссовок. – Честное слово, я бы убил его.

— Не говори так, — шепнул Том, и мысленно наградил себя подзатыльником за девчачью фразу из девчачьей мыльной оперы. Но лицо Дэна смягчилось, и Том решил, что оно того стоило.

На минуту или две палата погрузилась в тишину, нарушаемую только дробью капель, приглушённым шумом улицы и журчанием воды, бегущей по стоковым каналам под крышей. Том прикрыл глаза и, чуть потянувшись, сжал ладонь Дэниела в своей. Идиотский сентиментальный жест – как раз в его духе, — но слишком необходимый им обоим.

— Послушай, Том, — Рэдклифф нарушил такую правильную, приятную тишину, и Фелтон почему-то сразу почувствовал — зря, лучше бы он молчал. Но на этот раз Дэниел не прочитал его мыслей, а может просто проигнорировал их и продолжил: — Что насчёт сценария? Ты решил, какой ответ дашь?

«Блэкфилд». Если бы листы, лежащие на кухонном окне, попались Тому под руку прямо сейчас, он бы засунул их в ближайшую печку, только чтобы уничтожить эту бумагу, чернила и историю, которая была ими изложена. Вот она, причина волнения Рэдклиффа: ему не нужен был Том Фелтон сам по себе, как не нужен был и годы назад, но он всё ещё нуждался в партнёре по съёмкам.

— Уходи, Дэниел.

— Что?

Том не открывал глаза, чтобы испуганное лицо Рэдклиффа не смогло его снова обмануть. Он ведь тоже отличный актёр, первоклассный, и всегда добивается того, чего хочет.

— Иди домой. И, если в тебе есть хоть что-то человеческое, не приходи сюда больше.

Только когда дверь палаты закрылась за спиной Дэниела, Том начал сомневаться, правильно ли поступил. И мутная пелена, застилавшая глаза, болезненная щекотка в носу, говорили, что он поторопился, но рассудок снова был сильнее, и он твердил, что так будет лучше.

Часть 6 new

Часть 6.

Дэниел всё равно приходил в больницу. Об этом знали почти все: лечащий врач Тома, его семья и Руперт, который изредка навещал Фелтона и почти в каждый свой визит встречал Дэна в коридоре под дверью палаты Тома или на крыльце больницы, где Дэн обычно выкуривал полпачки сигарет за раз. Все знали, что Дэн приходил, все, кроме Фелтона, потому что Дэниел просил не говорить.

Каждый день Рэдклифф посылал Тому цветы, оставляя строчку «отправитель» на открытке неизменно пустой, но Том и без того знал, кого благодарить, за душистый запах в палате, заставленной вазами с розами, герберами и белыми лилиями.

Из больницы никогда не приходил ответ, и только однажды, спустя две недели после того, как Том загремел туда, на пороге своего дома Дэниел нашёл корзинку с цветами, которую отправлял Тому утром. Приложенная записка сухо уведомляла о том, что мистер Фелтон выписался днём раньше.

В тот же день Рэдклиффа вызвали в полицейский участок: требовалось опознать водителя, который сбил Фелтона, ведь Дэн был единственным, кто видел его лицо. И Дэн опознал, после чего с извращённым удовольствием подписывал чек разбитой в кровь рукой, чтобы оплатить штраф за избиение заключенного.

* * *

Том не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так ужасно. Он уже пошёл на поправку, голова давно не болела, но насколько легче ему становилось физически, настолько же хуже было внутри. Палата утопала в цветочном аромате, и каждое утро, когда дежурная медсестра приносила очередную охапку цветов, Фелтон чувствовал себя ещё более виноватым.

Однажды, когда Том спустился на первый этаж, чтобы выпить кофе, на крыльце больнице, к которому были обращены широкие окна, он увидел Дэниела, выкуривающего чёрт знает какую по счёту сигарету. Тогда же он понял, что Рэдклифф часто приходит, но ему об этом никто не рассказывал, и он сам не спешил говорить, что знает. Но секрет всё-таки раскрылся, пусть и нескоро.

— Мистер Фелтон, как чувствуете себя сегодня? — лечащий врач как обычно проверил фонариком его глаза, осмотрел заживающую рану на затылке и задал стандартный вопрос, чтобы услышать стандартный ответ:

— Всё отлично, мистер Уайт, — нехотя проговорил Фелтон, желая, чтобы доктор поскорее ушёл. Он нравился Тому, правда нравился, всё-таки именно он поставил Тома на ноги, но сейчас не хотелось видеть совсем никого, и тем более отвечать на вопросы о физическом самочувствии, не имея возможности рассказать о том, как хреново было внутри.

— Действительно? — Уайт улыбнулся, запихивая ручку в нагрудный карман халата. Том приоткрыл один глаз: это было что-то новенькое. Уайт никогда раньше не задерживался, чтобы поболтать. — Может, это не моё дело, но Дэниел Рэдклифф постоянно дежурит под дверью вашей палаты, но никогда не заходит внутрь.

— Надо же, а я думал, мне никогда об этом не расскажут.

— Вы сами не позволяете ему? Странно, если учесть, что он, похоже, единственный, кого вы бы хотели увидеть.

Тому ничего не оставалось, кроме как удивлённо вытаращиться на своего врача. Он понятия не имел, откуда в голове у того такие мысли, и с чего вдруг он решил их озвучить, но, как бы там ни было, Том и сам всё прекрасно знал и выслушивать очевидные вещи хотел меньше всего.

— Послушайте, это действительно не ваше дело, и…

— Том-Том, постой, — Уайт выставил вперёд руку, заставляя Фелтона замолчать, и тот действительно замолчал: он впервые слышал, как Уайт называет его по имени. – Уверен, ты сейчас сможешь самому себе назвать миллион причин, почему тебе следует злиться на него, но на самом деле всё куда проще. «Мальчик встречает девочку» — знакомая история, да? А что насчёт «мальчик встречает мальчика»? – Уайт улыбнулся и, пользуясь замешательством Тома, который не мог произнести ни звука, продолжил: — Знаешь, пару лет назад я сам через такое прошёл. Ко мне поступил пациент, тоже после дорожной аварии. Он ослеп, Том, и я не смог ему помочь, зато он помог мне, настолько, что история «мальчик встречает мальчика» обрела для меня смысл.

«Мой лечащий врач – гей. Превосходно», — подумал Том, а вслух спросил:

— К чему вы мне это рассказываете?

— Просто хочу, чтобы вы тоже помогли друг другу. Работа и жизнь — разные вещи, Том, и ты не единственный, кто это понимает. Но бывает так, что одно помогает наладить другое.

Уайт уже почти скрылся за дверью, когда Фелтон, давно уже отгонявший свою глупую догадку, всё-таки решился спросить:

— Мистер Уайт, эта частная клиника, где я сейчас нахожусь, как она называется?

Доктор усмехнулся так, словно давно ждал этого вопроса:

— Уайтхилл.

Тома словно окатило ледяной водой. Они никогда не верил в такие дикие совпадения, но одно из них совершалась прямо сейчас, на его глазах. И как ни пытался, Фелтон не мог выбросить из головы голос Уайта и мелкую подпись на последнем листе сценария «Блэкфилд», сценария о враче и его слепом пациенте.

Основано на реальных событиях, происходивших в частной клинике «Уайтхилл», Лондон. Все имена и названия изменены.

Эпилог new

Эпилог.

Дэниелу было скучно. От нечего делать он кружился в кресле перед столиком, заставленным косметикой для грима, только гримёрши ещё не было. На съёмочной площадке вообще не было почти никого, ведь первый съёмочный день только завтра.

Рэдклиффу было страшно. Он упрямо не признавался в этом даже самому себе, но его буквально бросало в дрожь от мысли, что партнёр по съёмкам ему не подойдёт. На самом деле, он был почти уверен, что так оно и будет, но согласился хотя бы попробовать. Имя будущего коллеги Дэниел до сих пор не знал, но сегодня — вот уже через пару минут, — они должны были встретиться.

Дэн не слышал, как раскрылась входная дверь, не слышал, как в гримёрную вошли. Он понял, что уже не один, только когда стул прекратил вращаться, остановленный чужой рукой.

Плохое начало, решил Рэдклифф, поднимаясь со стула и разворачиваясь. Он уже собирался произнести это вслух, но, увидев, кто стоял за его спиной, осёкся на полуслове, так и застыв с открытым ртом.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, всё ещё не веря своим глазам.

— У тебя здесь назначена встреча, так ведь? — вопросом на вопрос ответил Том и улыбнулся, когда Рэдклифф согласно кивнул:

— С партнёром по съёмкам.

— Со мной, то есть. Приятно познакомиться. Том, — сказал он и протянул руку для приветствия.

Как же прекрасно давать ему второй шанс, думал Фелтон, сжимая ладонь Дэниела в своей. И он готов был делать это снова и снова, потому что это был Дэн. Особенный человек, для которого устанавливались особенные правила.

~fin.

запись создана: 15.03.2011 в 21:18

@темы: Harry Potter, Actors, дэниел рэдклифф/том фелтон, R, Fanfiction

---

«Best kiss»

[Слизеринк@]

- Название: «Best kiss»
- Автор: Слизеринк@
- Бета: а-ха-ха! Небечено!!! Страшно? Правильно!
- Категории: слэш
- Персонажи и пейринги: Том Фелтон/Дэн Редклифф
- Рейтинг: эм... ну R
- Предупреждения: в конце я всех жЫстоко наипала так что лучше смотрите на название
- Содержание: AU MTV Movie Awards 2011. Щитаю, что именно так все должно было быть, дооооо
- Размер: у меня большой мини!

Best kiss

- И лучший поцелуй… ого, как неожиданно! Дениэл Редклифф и Эмма Уотсон!

Дэн вздрагивает. Он был просто абсолютно уверен, что уж эту награду заберут Паттинсон и Стюарт. Эмма машет ему рукой, и они вместе поднимаются на сцену. Публика аплодирует, а Дэн судорожно пытается отыскать в этой толпе Тома. Вот кого бы он сейчас хотел поцеловать, но целовать нужно Эмму, хотя…

- Знаешь, - говорит Редклифф, улыбаясь, - это так неожиданно и…
- Дэн, - Эмма смеется, - нам нужно целоваться.
- … это неожиданно, - повторяет Дэн и пристально смотрит на Тома. Его губы тоже растянуты в улыбке. – Но целовать тебя мне сейчас не хочется, думаю, и тебе тоже.
Эмма смеется, и зал взрывается, кто вздохами, кто смехом, кто возгласами.
- И знаете, - Дэн решил, он сделает это. Определенно! – В этом зале есть человек, которому это понравится больше.
Редклифф нервно переминается с ноги на ногу и смотрит на Уотсон. Она знает. Догадывается.
- Ну так иди! Лови его, - выдает она, и Дэн срывается с места.

Он бежит. Несется по залу к цели. Вот он, рядом. Совсем близко.
Том непонимающе хлопает глазами, когда Редклифф подбегает к нему и, обхватив его лицо в свои ладони – целует. Первые секунды все тихо, а потом публика визжит как заведенная и аплодирует не переставая. Хлопки становятся все громче и громче, перерастая в один шумный поток. Губы Тома чуть влажные и мягкие. Секунды кажутся Дэну вечностью, он не хочет отрываться от этих губ, не хочет возвращаться в реальность, не хочет видеть лицо Тома. Но приходится. Дэн отстраняется и натужно улыбается сошедшей с ума публике. Боже, он сделал это в прямом эфире, у всех на глазах… Редклифф смотрит на недоуменно улыбающегося Фелтона, и думает – плевать. Он наклоняется, мажет губами высокий лоб, а потом целует руку. Том нервно охает, и Дэн отпускает кисть и идет на сцену. В эту минуту он совершенно не думает о последствиях, его мысли лишь заняты реакцией Тома и так некстати вставшим членом.
Несколько минут Дэн отшучивается и несет какую-то ересь, потом они с Эммой забирают награду и уходят. И только за кулисами Редклиффа накрывает непреодолимый жар и… страх.

- Дэн, все нормально? – обеспокоено спрашивает Уотсон.
- Да-да, спасибо, - он улыбается, вымучивает из себя эту улыбку, и Эмма все понимает.
- Все будет хорошо, - шепчет она, а потом уходит, чуть сжав напоследок его плечо.

***


Дэн кое-как возвращается в зал и отсиживает еще час. А потом с каким-то непонятным волнением идет на вечеринку после. Он старается быть непринужденным, разговаривает, шутит, но чувствует себя совершенно ужасно. Он уже косит взглядом на выход, когда к нему подходит Фелтон. Редклифф вздрагивает, едва чужая рука ложится на плечо, а в поле зрения появляется знакомая физиономия.

- Дэн, - тянет Том, - хотел с тобой поговорит, а ты прямо неуловим.
Редклифф пожимает плечами.
- Интересное выступление, - Фелтон улыбается, выпивает залпом остатки шампанского из своего бокала, а потом серьезно говорит, - мог бы и предупредить.
- Прости, - смущенно произносит Дэн и кашляет. В горле сухо и хочется пить, мимо так кстати проплывает поднос с бокалами. Редклифф хватает сразу два. Первый опрокидывает в себя сразу, - очень пить хочется, - поясняет удивившемуся Фелтону он, и ополовинивает второй.
- О, Том! – раздается сбоку. Джейд улыбается и подхватывает Тома под руку. – Ищу тебя. Там фотограф хочет нас сфотографировать. Идем?
- Я немного занят, - он кивает в сторону раскрасневшегося Редклиффа.
- Дэн, - Гордон растягивает свои губы сильнее и кокетливо подмигивает, - какое выступление. Все в шоке!
- Угу, - бормочет Дэн и осушает бокал.
- Том, ну идем же! – Джейд снова переносит свое внимание на Фелтона.
- Извини, - он не смотрит на нее, - нам с Дэном нужно поговорить.

Том убирает ее руку, хватает Редклиффа под локоть и подталкивает к туалету. Дэну страшно. Сейчас действительно страшно, потому что перед глазами мелькают возможные предстоящие события, в которых Том всенепременно высказывает Дэну все, что он о нем думает, а потом чего доброго, бьет в лицо. Но Фелтон молчит. Он немного резко заталкивает несопротивляющегося Дэна в кабинку и хлопает дверью.

- Ну? – говорит Том, смотря Редклиффу прямо в глаза.
- Что? – не понимает Дэн.
- Ох… - Фелтон сильно трет виски, хмурится, будто на что-то решаясь, а потом спрашивает, - все что ты сказал на сцене, правда?
- Что именно? – вновь тупит он и сглатывает. Том настолько близко, что он ощущает тепло его тела, его запах, его руку возле своей головы. Фелтон оперся одной рукой о стенку, прямо рядом с ухом Дэна.
- Ты правда думал, что… ладно, неважно, - Том отстраняется, прижимается спиной к противоположной стенке и закрывает глаза. Редклифф рассматривает его светлые волосы, его брови, нос, губы. Взгляд постепенно спускается к шее, туда, где бьется венка. В глазах темнеет – Дэну никогда не хотелось Тома так, как сейчас. Он пытается успокоить себя и пересчитывает полоски на футболке Фелтона. Сбивается, начинает заново. И совершенно пропускает момент, когда Том открывает глаза и спрашивает:
- Знаешь, сколько фанаток это видели? Сколько пойдет слухов? Сколько вопросов будут задавать в интервью? – он серьезен.
- Знаю, - говорит Дэн.
- Тогда, какого черта? – он не злится, только удивленно спрашивает. Дверь туалета хлопает, и они замолкают на несколько минут, пока кто-то справляет нужду и моет руки.
- Хотелось, - выдавливает Редклифф и пытается скрыть смущение за улыбкой, но видимо выходит плохо.
- Хм… - Том делает задумчивое лицо. – По принципам своего героя, я должен бы тебе отомстить.
Дэн в ужасе распахивает глаза, ну все, думает он, вот сейчас… Но Фелтон только улыбается, и терпения на большее не хватает.
Редклифф рывком подается вперед, прижимая Тома плотнее к стене, привстает на носочки и целует мягкие губы. Прихватывает одну, вторую, а потом отстраняется. Ну все – это конец.
- Извини, - выдыхает он, перед тем как его самого прижимают к шаткой стенке. В этот раз Том целует его сам, и Дэн охотно отвечает. Редклифф не верит в происходящее, но жадно хватает ртом чужие губы. Он думает – это потрясающе! Или что-то вроде – вот это да! Не может быть! Фелтон отстраняется первым и тяжело дышит, а потом чуть улыбается уголком губ.

Дэн не знает о чем говорить, да и не хочет. Он улыбается в ответ, берет Фелтона за шею и тянет ближе. Снова целует, снова нервно и жадно, не зная, стоит ли решиться на что-то большее. Но Том все решает за него – прижимается бедрами к чужим и тихо стонет в рот. От касания Дэн стонет тоже, и наконец, решается. Рука скользит по спине, с силой сжимает чужой зад. Фелтон дергает, но не отстраняется. Ладонь скользит по бедру и оказывается на пряжке ремня. Дверь туалета хлопает снова, и Дэн придерживает голову Тома, не давая ему разорвать поцелуй. В соседней кабинке слышится возня и журчание, затем шум воды. Редклифф тихонько скользит по чужим губам. В туалете внезапно раздается песня. Вроде что-то из Muse, - думает Дэн.

- Да? – отдается от кафельных стен. – Ха-ха, нет… Понятия не имею… Лучший злодей?.. Конечно он!.. Оценил… Фелтон потряс… - шутливый голос отрезается дверью туалета с громким «хлоп».
Том мычит и пытается вырваться. Дэн отпускает.
- Черт! – сообщает Фелтон, переводя дыхание.
- Эм… - глубокомысленно тянет Редклифф и переступает с ноги на ногу.
- Меня наверно Джейд ждет, - зачем-то говорит Том, и Дэн мрачнеет. – Да, и не место здесь, - добавляет Фелтон.
- А где место? – бурчит Редклифф.
- Ну-у-у… - Том тушуется, а потом все же отвечает, - где-нибудь… где не мешают, - и он очень мило краснеет.
Дэн хмыкает.
- Тогда предлагаю завтра встретиться где-нибудь в кафе на окраине города.
- Я согласен, - смущается еще больше Том и приоткрывает дверь кабинки. Но Дэн резко тянет его назад, сладко целует, а потом выталкивает.
- До завтра, - орет Редклифф, слыша как Фелтон идет к выходу. Дверь хлопает в который раз, а Дэн с улыбкой расстегивает ширинку на брюках.

@темы: Harry Potter, дэниел рэдклифф/том фелтон, R, Fanfiction

---

"Алкоголь, отель и рыжий"

[Katarina Dix]

Автор: Katarina Dix
Бета/Гамма: Katarina Dix
Название: «Алкоголь, отель и рыжий»
Дисклаймер: ни на что не претендую, просто развлекаюсь)) Всё выдумано))
Предупреждения: ничего страшного здесь нет, но возможен ООС, так как про реальных людей, всё-таки.
Рейтинг: НЦ-17
Пейринг: Том Фелтон/ Дэн Рэдклифф, Том Фелтон/ Дэн Рэдклифф/ Руперт Гринт
Жанр: жёсткий рпс)))
Тип: slash
Комментарий: просили продолжение и нц, вот и написалось))) Если, что не так, я не виновата – они сами))

Всё вышло странно и непредсказуемо, совсем не так, как он хотел и ожидал. Будто бы кто-то ради шутки, ради собственного развлечения, невинной детской шалости, покачнул специально земной шар. Небо над головой закружилось в старинном вальсе (и он был готов поклясться, что даже слышал красивую музыку, кем-то искусно исполненную на фортепьяно), звёзды сами встали в пары и под руководством Его величества Полной луны присоединились к всеобщему танцу.
Он стоял на улице, у дороги, и провожал взглядом уезжающий чёрный блестящий автомобиль, оставляющий в темноте только жёлтые и красные огни, от которых становилось невыносимо грустно и тоскливо. Они постепенно угасали, исчезая вдалеке, и сливались с другими красками ночного Нью-Йорка, ослепляющими светом. И вместе с ними в нём тоже угасало то самое чувство, которое помешало ему сделать всего один шаг, которое влажными холодными ладонями ласкало спину и не давало возможности полностью забыть обо всём и с головой окунуться в омут своих желаний.

Но время очень жестоко – ни одной секунды не вернёшь назад, не сможешь теперь сделать всё иначе, по-другому, так, как хотело сердце, громко сообщая о своём выборе учащёнными ударами где-то в районе грудной клетки. Тот единственный шаг, который решил бы очень много.

С того момента, как Дэн сел в эту машину и попрощался с Томом, пожелав удачи и крепко пожав прохладную руку, прошло всего две минуты. Но Фелтону казалось, что время остановилось.
Всё произошло так быстро, будто бы кто-то решил поиздеваться над ним и специально перемотал этот момент его жизни, не спросив разрешения.
Вот, они все вместе выходят из клуба. Сначала, провожают Эмму: целуют и обнимают раскрасневшуюся и грустно улыбающуюся девушку. Дэн совсем рядом, близко. И так приятно чувствовать его руку на своём плече, слышать голос, смех, видеть улыбку. И не важно, что в тот момент он улыбался вовсе не ему, а Эмме, готовой снова расплакаться.
А потом Рэдклифф, внезапно, схватил его за руку и пристально посмотрел в глаза.
Фелтон немного опешил от такой настойчивости, неловко улыбнулся, но не стал убирать свою руку, а, наоборот, непроизвольно сжал её.
- Я тоже сейчас уезжаю, - Дэн выглядел абсолютно спокойным.
Казалось, что с момента начала вечеринки он почти никак не изменился внешне: всё то же довольное, но немного прохладное выражение лица с ровными бровями и немного сжатыми губами, строгий костюм серого цвета с галстуком, идеально сочетавшийся с рубашкой цвета хмурого лондонского неба и его голубыми глазами.
Тогда, как остальные, уже порядком выпившие на празднике за выход последней части «Гарри Поттера», приобрели на лицах рваный румянец и немного испортили свои причёски. Руперт, употребивший не так много алкоголя, как другие, самым наглым образом приставал к каким-то девушкам модельной внешности, а сам Том - много общался не только с коллегами-актёрами, но и со съёмочной группой – режиссёры, сценаристы, продюсеры. Странно, но вечеринку он провёл большей частью в компании взрослых мужчин, а не юных девушек, которые обычно вешались на него пачками. И, конечно, ни одна вечеринка не может обойтись без дружеских крепких объятий – вот от них-то у него теперь на голове взъерошенные пряди и немного помятый вид, в целом.
- Ты сразу в отель? – единственное, что приходит на ум Фелтону, чтобы поддержать разговор. Сложно, одновременно, как ни в чём не бывало, смотреть в ясные глаза Рэдклиффа и при этом чувствовать волнующее тепло его мягкой ладони своей рукой. Только бы не отпускал.
- Да. Ты со мной поедешь?
Том скользнул взглядом по лицу друга, посмотрел на свою руку, которую крепко сжимали пальцы Дэна.
День смешался с ночью, закат с рассветом, а собственные желания со страхами и мыслью о том, что он может сделать что-то неправильно. Дэну не надо было ему объяснять, чего он хотел. Выражение его лица и горящие глаза, настоящий вызов, требующий немедленного ответа, но не принуждавший к чему-то конкретному - никаких игриво приподнятых бровей, никакой ехидной улыбки, - сам говорил об истинном желании его обладателя. И Том понимал, что последует после того, как он скажет, «да». Но внутренний страх, выбравшийся наружу в виде капелек пота на спине и ладонях, не позволял тут же дать ответ, сковывал не только движения , – руку Том тоже никак не мог убрать, - но и лишал дара речи.
С мгновение, они стояли, держась за руки, и пристально смотрели друг другу в глаза.
- Я…не знаю.
Дэн сделал шаг в сторону и остановился. Теперь он ждал, что и друг последует за ним. Но Том не шевелился.

Тогда, Дэн отпустил его и, резко развернувшись, направился к машине. Его тут же окружили друзья и коллеги. Фелтон во всей этой толпе даже потерял его из виду.
В голове с бешеной скоростью носилась короткая, но важная мысль «Он сейчас уедет!» Дэн, немного холодный и резкий в своих поступках, не станет долго его ждать.
Том подбежал к машине. Дэн его увидел и подошёл.
- Садись следом за мной, - проговорил он, почти на ухо, крепко обнимая друга. А затем, уже на собравшуюся вокруг публику, пожал его руку и пожелал удачи. Сел на заднее сидение автомобиля.
- Мистер Фелтон, вы не поедете? – водитель вежливо держал открытой дверь и ждал решения сомневающегося, точнее, охваченного липким прохладным страхом, актёра. И откуда он только взялся, этот страх и неуверенность?


Надо всего лишь сделать один шаг и сесть в машину, рядом с Дэном. Но сейчас он почему-то безумно боялся оказаться с Рэдклиффом не только в одном отеле, даже ни в одном номере, но и на заднем комфортабельном сидении автомобиля, находящимся под охраной водителя.
Возможно, он когда-нибудь пожалеет об этом. Уже, кажется, жалеет, провожая взглядом автомобиль.
Подал жизнь телефон, и Том отвлёкся. В любом случае, не последний раз они с Дэном видятся. Интересно, он когда в Лондон улетает?




Очень уютный, дорогой и светлый номер одной из лучших гостиниц Нью-Йорка встретил Дэна, сначала, огромным количеством сытной еды – на этих светских вечеринках вечно поесть не дадут, приятным тёплым душем, снимающим усталость и напряжение, а затем, огромной мягкой кроватью с бежевыми простынями, на которой он практически сразу уснул, как только прикоснулся головой к подушке.
Зачем тратить остаток ночи и утро на размышления о Фелтоне, если физическое тело так нуждается в отдыхе после продолжительных мероприятий на красной дорожке и не только. Да и на глаза попался мини-бар, в котором Дэн обнаружил маленькую, изящной округлой формы, бутылочку со своим любимым напитком высокой крепости.
Бросал пить из-за Тома. Теперь снова приходится начать, опять же, из-за него.
Но слишком долго проспать не удалось – начались звонки, которые окончательно вернули в реальность. Звали прогуляться по городу, посетить какие-то выставки, какие-то мероприятия светского характера, но Дэн всем отказал, предпочитая остаться в отеле. Агент будет недоволен, конечно, но ехать куда-то совсем не хотелось.
Настроение было практически на нуле. В памяти всплывали события вчерашнего вечера и ночи. До ужаса хотелось видеть Фелтона.
Чтобы себя как-то отвлечь от внезапно свалившихся переживаний, Дэн заказал в номер много вкусной разнообразной еды, вытащил из мини-бара почти все бутылки и устроился на диване перед телевизором. Трудоголик по натуре, он никогда не позволял себе подобного в Лондоне. Там у него все дни были расписаны по часам и минутам. А здесь, в Америке, есть ещё целые сутки до отлёта на родину, чтобы ничего не делать и стараться не думать о Томе.
Отвратительно пить в одиночестве, но никого из друзей сейчас видеть не хотелось.
На счастье, по какому-то каналу после глупого пошлого ток-шоу начали показывать «Симпсонов», и Дэн расслабился, потягивая прямо из горла дорогой виски и закусывая, чем придётся. Настоящий мужской отдых на диване перед телевизором. А что ещё надо, если тебе практически отказали?
Хорошо бы ещё и мобильник отключить. Но тогда его агент ещё больше разозлиться, если не сможет дозвониться и сообщить о чём-то важном. Нет, телефон надо оставить включённым. А вдруг Том одумается?
От последней мысли жалостно заныло в груди.
Он что, думает, ему легко далось это решение? Приглашение на свидание – это всегда тяжело, мучительно и очень волнительно. Это, если речь идёт о девушке. А вдруг откажет и не согласится? А приглашать, пусть и не лучшего, но очень хорошего друга, даже больше, коллегу, с которым ты проработал в течение последних десяти лет в одном крупном проекте, который, ко всему прочему, уже долгое время находится в серьёзных отношениях с девушкой и не желает ничего менять …Легко? Да, наверно, Том думает, что Дэну либо всё-равно, либо и правда, легко, так как за плечами работы в театре, в мюзикле на Бродвее. А там, как известно, такие, очень близкие отношения между коллегами не редкость. Кто их, этих артистов поймёт? Секс на сцене – без проблем. Так почему бы и в жизни и не попробовать?
В чём-то, конечно, Фелтон прав, но точно не в том, что Дэну всё-равно.
Он сейчас не из-за безразличия так напился в своём номере.
«Симпсоны» и другие более менее вменяемые программы по телевизору быстро закончились, поэтому, щёлкая каналы, и уже не в силах пить, Дэн снова уснул.
Так и прошёл его день - в ленивом существовании на диване в обнимку с бутылкой и пультом от телевизора.
А ближе к вечеру, когда он снова проснулся, стало совсем невыносимо и тяжко. Руки сами потянулись к телефону.
- Да?
- Том…
- Привет, - Дэн услышал, как его собеседник глубоко вздохнул.
- Я не сержусь, Томас. Я в порядке. Ты где сейчас?
- Где-то в Нью-Йорке, брожу с Джейд по магазинам, - голос, явно уставший и не очень довольный, спустя секунду, изменился. – А что такое? Ты что-то хотел, Дэн?
- Да, Фелтон. Я, чёрт возьми, проспал почти весь день в отеле, выпил половину содержимого мини-бара…
- Ты пьян, Дэн? Всё в порядке?
- Нет, Том. Всё очень и очень хреново, - на другом конце замолчали – Дэн сделал очередной глоток, обжигающий горло.
- Дэн, ты пойми. Я…Я, правда, очень хотел.
- Да ладно тебе, замолчи. Я улетаю только завтра. И мне очень плохо без тебя, Том. Я смотрел «Симпсонов» и вспоминал тебя, твои прикосновения, то, как ты меня целовал тогда…
- Ты точно пьян, Дэн. Где ты? В каком ты отеле? - молчание, будто бы собеседник о чём-то задумался. – Я ..я приеду. Сейчас же.
- Да неужели? – Дэн расплылся в улыбке и снова присосался к бутылке. Почему –то, разговор с другом казался чем-то невероятным. Он весь день думал о нём, а теперь – слышал, наконец, его голос. И Том ещё собирался приехать. Ха. Смешно.
Но это всё алкоголь виноват в странном и не верном восприятии действительности. И целый день, проведённый в помещении.
- Ты смеёшься? Я приеду, Дэн. Давай адрес. И не пей больше, - в голосе появились нотки тревоги.
- Хочешь, чтобы я тебе оставил? Ок, записывай.


Том засунул бумажку с адресом отеля, который он и так знал наизусть, так как сам часто в нём останавливался, в карман. Теперь надо поймать такси. И зачем он соврал Дэну, сказав, что ходит с Джейд по магазинам? Она ещё рано утром улетела, очень расстроившись, что Фелтону надо решить кое-какие дела в Америке.
Он тоже почти весь день просидел в одиночестве. Ему тоже пришлось отказать многим, желающим его тела и внимания. Телефон после премьеры, как всегда, буквально разрывался на части от непрекращающихся звонков. Но где-то в глубине души он знал, что Дэн позвонит. И ждал. Правда, он не думал, что друг так напьётся. Неужели из-за него?


А тем временем, в дверях огромного холла одной из самых дорогих гостиниц Нью-Йорка появился сияющий от счастья Руперт Гринт в обнимку с высокой привлекательной девушкой в мини-платье, колготках в сетку и на высоких каблуках. Девушка тоже широко улыбалась, обнажая свои тридцать два зуба, и иногда громко смеялась, когда Руперт начинал ей что-то шептать на ухо. По обоим было отчётливо видно, что они пришли в отель не разговаривать, и что им уже как можно скорее хочется остаться наедине.
Ресепшионистка, узнав в высоком широкоплечем парне в узких брюках, футболке с причудливой картинкой, пиджаке и удобных кедах, известного, особенно сейчас, в эти несколько дней в Нью-Йорке, актёра, исполнившего роль Рона Уизли в фильмах о «Гарри Потере», тоже приветливо улыбнулась и протянула ключ-карточку от забронированного номера.

Том добрался до отеля достаточно быстро. Агент позаботился о такси, а так же о том, чтобы Фелтон не скучал в дороге – ему пришлось выслушивать предложение о новом фильме, а так же информацию о гонораре и прочих важных рабочих моментах по телефону, пока он ехал к Дэну. Что ж, работа немного отвлекла, и даже заставила забыть о том факте, что его друг в данный момент страдает и пьёт. И очень ждёт его.

- Добрый вечер, Мистер Фелтон. Я слушаю вас, - красивая девушка на ресепшене в белоснежной, идеально отглаженной рубашке, широко улыбнулась.
- Добрый вечер. Я к Мистеру Рэдклиффу. Вы можете ему не сообщать о моём приезде, он знает, - Том тоже продемонстрировал девушке свою самую обворожительную улыбку.
- Да-да, конечно. Вы меня простите, это не моё дело, конечно, но, желаю вам и остальным приятного вечера .
- Что, простите?
- Приятного вечера, мистер Фелтон, - девушка как-то загадочно посмотрела на Тома и снова улыбнулась.
- Спасибо. И вам приятного вечера.

Что она имела ввиду? Неужели у него на лице написано, что он приехал к Рэдклиффу с совершенно определённой целью. Только, он пока сам не знает, с какой именно.

Дэн как раз закончил составлять в ряд на журнальном стеклянном столике перед диваном оставшиеся большие и маленькие бутылки с алкоголем, когда в дверь постучали.
- Открыто.
Том осторожно открыл дверь и вошёл в номер.
- Ну и запах здесь у тебя!
Взгляд парня тут же скользнул по любовно расставленным бутылкам на столе, по недоеденным остаткам шикарного ужина (или это был завтрак у Дэна?) и, наконец, остановился на небрежно смятой постели. Похоже, Дэн, и правда, весь день провёл здесь в полном одиночестве.
А ведь это так на него непохоже! Значит, что-то не так, что-то не даёт Рэдклиффу покоя и возможности, как прежде, наслаждаться жизнью, окунаясь в работу и все из неё вытекающие – встречи, интервью, фотосессии. А он всё отменил и целый день провалялся в отеле, заливая своё горе алкоголем. Надо всё исправить. Ведь за этим Том и приехал, собственно.
Фелтон сел на диван рядом с другом, который, откинувшись на спинку дивана, с неприкрытым удовольствием и каким-то даже необъяснимым торжеством разглядывал стоящие в ряд маленькие стеклянные бутылки разных форм, наполненные самим дорогим и лучшим алкоголем.
- Самый фирменный коньяк, между прочим. Я немного на пол разлил, вот и пахнет, - как ни в чём не бывало, ответил Рэдклифф и потянулся рукой к одному из напитков. Но Том успел схватить его за запястье.
Они смотрели друг другу в глаза. Дэн – улыбался, невинно извиняясь, а Том был самой серьезностью и одновременно, заботой. Он чувствовал, что должен начать разговор первым, так как его друг, похоже, уже обо всём успел забыть. Но что сделать? Что ему сказать? Глупо будет он смотреться, если начнёт сразу извиняться, скажет, что сожалеет. Дэн, наверно, просто рассмеётся ему в лицо. Но и молчать тоже невыносимо.
- Прекрати, Рэдклифф. Я не за этим сюда приехал!
- Брось, дружище. Выпей со мной! – Дэн, немного покачнувшись, всё-таки схватил бутылку с алкоголем, поставил её перед Фелтоном, а затем, совершенно не смущаясь, и кажется, ни секунды не задумываясь, небрежно забросил свою руку другу на плечо, придвигаясь ближе. Его бедро почти вплотную прижалось к бедру Тома, и тот вздрогнул от неожиданной близости.
- Я не стану с тобой пить. И не вешайся на меня, как пятнадцатилетняя поклонница.
Том резко убрал руку друга со своего плеча и отодвинулся.
Как же плохо, что Дэн сейчас пьян. Он потом и половины слов не вспомнит, что он сейчас хочет ему сказать. А, может, оно и к лучшему.
- Не думаю, что я вызываю в тебе те же чувства, что и девочки-фанатки.
Том обернулся. Дэн улыбался и смотрел прямо ему в глаза. И не было похоже, что он пьян и не понимает, что говорит. Наоборот, фраза прозвучала с такой уверенностью в голосе, что Фелтон даже опешил.
- Так ты уже трезв? И зачем тогда эти игры?
- Ну я же актёр, - Дэн снова улыбнулся. – Так зачем ты приехал?
А вот теперь говорить будет ещё сложнее, находясь под пристальным надзором глаз друга, чувствуя его внимание и присутствие. А ведь они здесь сейчас совсем одни. И, похоже, думают об одном и том же.
- Я испугался за тебя, - вышло не слишком уверенно.
- Что? За меня? По-твоему, со мной могло что-то случиться?
- Ты странно говорил по телефону…
- И ты решил, что я сброшусь с балкона или порежу себе вены только из-за того, что ты не захотел со мной переспать? Ты придурок, Том.

Дэн, уже окончательно развеселившийся, встал с дивана и принялся ходить по комнате.
- Ты напивался здесь в одиночестве! Не из-за меня, скажешь?
Том тоже встал и выпрямился во весь рост, повысил голос. Он чувствовал сейчас это противостояние между ними, которое только начиналось, медленно разгоралось из случайной искорки, но уже приносило удовольствие и невидимое тепло.
- Я слишком разумен, Том, и слишком успешен и богат, чтобы делать глупости из-за тебя, - Дэн сделал шаг навстречу и практически ткнул пальцем другу в живот.
- Ты говорил, что бросишь пить, - выдержанная пауза и уже немного тише, почти шёпотом. – ради меня.
- Видишь, значит, не смог, - снова пауза и намного громче. – Ради тебя.
- Ты был пьян и просил меня приехать, - продолжал Том, надеясь выиграть этот словесный бой.
- Мало ли, что я мог нести тебе в том состоянии.
- Но я то знаю, что, когда ты пьян, ты всегда говоришь правду, - Том приподнял бровь и ехидно улыбнулся, чувствуя свою победу.
- Но ты ведь приехал. И не только из-за того, что испугался за меня, - Дэн сделал ещё один шаг навстречу, и теперь всего несколько сантиметров свободного пространства было между ними.
- Ты с ума без меня сходишь, Рэдклифф. Ты так меня хочешь, что даже сам боишься в этом признаться себе.
- Так же, как и ты, Фелтон.

Том почувствовал, что всё, тупик, они дошли до того момента, когда больше не осталось ни слов, ни места между ними. Дэн сделал этот последний шаг сам. И теперь уже не имеет значения, кто победил, так как они сражались за одно и то же. Друг против друга, но вместе.

Фелтон схватил друга за плечи и с силой и ненасытной жадностью впился в его губы своими. Тут же пошёл навстречу и завалил Дэна на диван, оказавшись сверху. Тот сразу же принялся расстёгивать на нём рубашку, продолжая отвечать на поцелуи. А Фелтон, чувствуя тёплые ладони Дэна на своей груди, возбуждался ещё и больше. Как же он хотел, чтобы Дэн оказался так близко, чтобы он прикасался к его коже и отзывался на его поцелуи с такой страстью. Чаще спокойный, и иногда, холодный, сдерживающий свои эмоции в обычной жизни и предпочитающий блистать на сцене, Дэн.
Том целовал его в скулы, шею, кусал за ухо. Он чувствовал, что выиграл противостояние и теперь может позволить себе вытворять с Дэном, что вздумается. Он забирался руками ему под футболку и гладил грудь, живот. Теперь он не боялся прикасаться к обнажённой коже друга – тот явно не будет против и не примет его за извращёнца, дорвавшегося до мужского тела. А даже, если и подумает, то не сможет ничего сделать.
Практически незагорелый, бледный Рэдклифф вызвал в Томе гораздо больше желания, чем он предполагал. Сам-то Том имел идеальный бронзовый загар, полученный на островах во время отдыха. А Дэну, видимо, даже некогда было посетить солярий – спектакль за спектаклем, съёмки за съёмками. Или ему так больше нравится? Что ж, в этом тоже есть своя прелесть. Незагорелым Дэн казался более уязвимым. Особенно, находясь сейчас под высоким, крепким и идеально загорелым Фелтоном.
- Хочешь сделать всё сам? – с какой-то усмешкой в голосе спросил Дэн, когда Том потянулся рукой к ремню его джинсов.
- Ты о чём? – Том вопросительно посмотрел на друга сверху вниз.
- Трахнешь меня сам или решил снова обойтись только руками? – Дэн приподнялся на локтях, заставляя Тома отстраниться.
- Я как-то не думал, - Фелтон засмеялся, скользнув взглядом по телу Дэна и сел рядом, по-хозяйски положил свою ладонь тому на бедро.
- А я лежал и только об этом и думал, - Дэн посмотрел на руку друга.
Том начал двигать ладонь вниз по его ноге.
- И что надумал?
- Я готов тебя трахнуть, Фелтон!

Рука резко соскользнула с ноги.
- Что? Что ты готов? – Том вытаращил глаза и уставился на друга.
- Ну ты же понимаешь. Ты приехал, сидишь здесь, рядом, соблазняешь меня своим загорелым торсом и лапаешь меня за все возможные места. По-твоему, я не должен хотеть тебя трахнуть после всех этих поцелуев и прочего?
- А тогда, в отеле, ты тоже хотел меня?
- Я тогда ещё сомневался, - Дэн так невинно улыбнулся, что Том не выдержал и прыснул в ладонь от смеха.
- Замечательно, Дэн.

Том отодвинулся ещё дальше и даже, казалось, попытался немного прикрыть обнажённую грудь рубашкой.
- И часто ты это делаешь?
- Что?
- С мужчинами. В задницу.
- Ни разу.
- Значит, я буду первым у тебя?
- Это я буду у тебя первым, Том, - Дэн снова улыбнулся.
- Мне надо подумать, Рэдклифф.
- О чём? Ты же приехал ко мне, Том. Сам! Ты тоже меня хочешь. Блин, слышали бы нас сейчас фанаты, - Дэн засмеялся и сел на диван. Лежать рядом с Томом, когда тот так серьёзно думал о предстоящем, ему показалось не честным.
- Это уж точно, - пауза. – Ладно, Рэдклифф, я согласен. С чего начнём?
- Можем выпить немного и продолжим начатое. Мне кажется, что у нас неплохо получалось, - Дэн подмигнул и протянул Тому бутылку с алкоголем.
- Предлагаю, - Фелтон сделал глоток и зажмурился. – переместиться на кровать. Там удобнее, чем на диване.
- Согласен.

Оба парня резко встали и подошли к огромной гостиничной кровати с бежевыми простынями, которые были уже порядком смяты.
- Чёрт, я нервничаю, Дэн. Занятия сексом никогда не заставляли меня так переживать.
- Ещё водки? – Дэн протянул другу бутылку.
- Нет уж, хватит с меня. Я хочу запомнить всё, что будет здесь происходить. Наверно…
- Тогда начнём. Ложись, - Дэн кивнул в сторону кровати.
- А если не получится? – Том принялся в ускоренном темпе снимать брюки.
- Ну ты же этого не допустишь? – Дэн расстегнул ширинку на своих джинсах и улыбнулся. Затем, приблизился к Тому и помог тому избавиться от рубашки.
- Да уж постараюсь, - Том лёг на спину, забравшись на кровать, и уставился в потолок.

Губы Дэна, появившиеся будто из воздуха, приятно обожгли кожу на животе. Кажется, Рэдклифф знает, что надо делать. Том закрыл глаза и попытался расслабиться, стараясь не думать, кто широкой ладонью накрыл его напряжённый член и кто целует его в живот, заставляя всё больше возбуждаться.
- А всё-таки ты из-за меня напивался, Дэн.
- Заткнись, Фелтон. А то мы поменяемся ролями и я помогу тебе сам это сделать.
- Мне и здесь, наверху, неплохо. Оооох. Предупреждать же надо!
- Прости. Не удержался.
Когда Том снова почувствовал совершенно определённое шершавое прикосновение языка, он снова застонал и выгнулся навстречу Дэну.
Липкое удовольствие мелкими волнами разнеслось по всему его телу, с нетерпением ждавшему этих ласок и прикосновений. Том сильнее раздвинул ноги и приподнял бёдра, желая проникнуть в горячую глотку как можно глубже. Каждое покачивание головы Дэна вызывало новую струю удовольствия. Появлялось желание крепко обнять друга и прижать к себе, самому накрыть губами его рот и заставить стонать от удовольствия. Чувствовать его возбуждение, его тепло и близость.
- Я больше не могу..Дэн
- Я тоже…- хриплый голос откуда-то сверху.
Том открыл глаза. Дэн смотрел на него и прерывисто дышал, периодически облизывая распухшие губы. Фелтон с трудом приподнялся и сам притянул к себе любовника, тут же обхватил плотным кольцом его возбуждённый член, поцеловал Дэна в висок, а затем, влажно прошептал на ухо.
- Я готов. Я хочу тебя.

Вышло, наверно, слишком соблазнительно, так как Рэдклифф тут же отстранился, встал перед Томом на колени и мягко положил свои ладони ему на бёдра.
- Только прошу, никаких пальцев. Это отвратительно.
- А как же я? Будет, наверно, больно, - Дэн почесал макушку, будто раздумывая над сложным вопросом, а не над тем, как же лучше и с минимальным количеством дискомфорта трахнуть пусть и не лучшего, но всё-таки, друга.
- А у тебя есть специальное средство? – Том замялся. - Ну, чтобы не так больно было?
- Есть только презерватив. Я и не подумал как-то. О, слушай, есть масло для массажа в ванной! – глаза у Дэна загорелись. Он совершенно беззастенчиво скользнул взглядом по обнажённому телу друга и встал с кровати. – Подождёшь?
- Никуда не убегу, обещаю.

Том удобнее устроился на кровати, согнув ноги, и демонстративно положил руки под голову.
Через минуту вернулся Дэн. В руках он держал бутылочку с прозрачной розовой жидкостью и презерватив уже без упаковки.
- Я сам.
- Как хочешь.
Дэн внимательно смотрел, как Том ловко справился с презервативом, как вылил себе на руки почти пол флакона масла. Сначала, соблазнительно провёл пальцами себе по груди, животу. Дэн улыбнулся.
- Никогда не думал, что мне на член будет надевать презерватив парень.
- А я не думал, что когда-нибудь стану мазать себя маслом…там.
- Что-то когда-то всегда приходится делать в первый раз.
- И зачем мы это делаем?
- Не знаю. Геям это нравится, значит, есть в этом что-то приятное.
- Тебе точно будет приятно, а вот мне…Теперь ещё и все руки в этом масле.
- По-моему, это очень возбуждает, - Дэн провёл пальцем по ладони Тома, собирая масло, и размазал его себе по груди. – Ты не находишь?
Оба засмеялись, а затем, начали страстно целоваться, пытаясь проникнуть друг в друга языками. Знакомое волнительное чувство возбуждения заставило Тома снова лечь на спину и обхватить ногами Дэна за талию. Тот немного приподнял любовнику бёдра и попытался проникнуть в него. Том глухо застонал, жмурясь и закусывая губу. На его лбу тут же выступил пот, он весь напрягся, как гитарная струна.
- Расслабься, Том, - Дэн медленно провёл по упругому члену друга рукой, наклонился и поцеловал в живот.
- Легко тебе сказать, - процедил почти сквозь зубы Том, - твою задницу сейчас никто не насилует.

Вместо ответа на очередное недовольство Фелтона, Рэдклифф резко подался вперёд, и, затем, назад.
Том выгнулся, позволяя Дэну проникнуть глубже, и снова застонал. Но теперь уже от удовольствия, которое начало медленно разливаться по всему его телу, заставляя крепче сжимать ногами Дэна. Он ощущал его не только внутри себя, но и, казалось, каждой клеточкой своего тела. Так хотелось как можно сильнее прижаться к нему, почувствовать жар его тела не только ногами, но и животом, грудью, лицом, губами.
Дэн, уже приближающийся к оргазму, тоже тихо стонал и продолжал одной рукой ласкать член Тома, заставляя того выгибаться ему навстречу ещё сильнее.

- Теперь я понимаю, почему геи делают это, - сказал Том, когда расслабленный Дэн лёг с ним рядом и закрыл глаза, блаженно улыбаясь.
- Хочешь сказать, что тебе понравилось?
- Пожалуй, я подумаю об этом в душе.

Том встал, пару раз хлопнул Дэна по голому бедру и направился в ванную.
- А ты покури, пока я не вернулся и не сделал с тобой тоже самое, - успел он добавить, хитро улыбаясь уже в дверях ванной.

Дэн усмехнулся, быстро натянул плавки и вышел на балкон.
Надо же, уже вечер. Почти стемнело.
Парень ловко закурил и выпустил горький дым в воздух. Лёгкий тёплый ветер тут же его понёс в сторону и растрепал Дэну волосы.
И почему он раньше не додумался подышать свежим воздухом на балконе? Сейчас даже голова закружилась. Хотя, это от счастья, скорее. Хотелось буквально кричать от рвавшихся наружу эмоций и чувств.
Дэн затушил сигарету, так как хотелось скорее вытащить Фелтона из душа и снова прижать к себе и поцеловать, и уже собирался уйти с балкона, как вдруг услышал до боли знакомый голос где-то сверху.
- Дэниел! Рэдклифф, чёрт тебя возьми! Ты тоже здесь! И чего голым на улицу вышел?
- Привет, Руперт, - Дэн поднял голову вверх и увидел этажом выше, немного левее себя, улыбающегося рыжего коллегу на балконе. – Да вот, курю.
- Понятно. А я..слушай, я сейчас к тебе приду! Такое расскажу!
- Руп, может до завтра подождёт? Я спать ложиться собираюсь. Видишь, уже разделся.
- Ты один? – даже на таком расстоянии Дэн увидел, как Гринт прищурился и улыбнулся.
- Да..Нет. Я с девушкой, - успел выпалить Дэн.

Да уж, хороша девушка. На голову выше него и широка в плечах. И зовут её Том Фелтон.
- Да ладно, не ври. Сам же сказал, что спать собираешься. Я сейчас зайду.
И прежде, чем Рэдклифф успел что-либо ещё возразить, Руперт покинул балкон.
Матерясь, мысленно и на яву, Дэн поспешил в комнату. Тут же принялся заправлять постель, стараясь скрыть улики своего недавнего свидания с «девушкой».
Как он и предполагал, Руперт даже не постучал. Он сразу уверенным шагом вошёл в номер и сел на диван. В руках он держал какую-то бутылку с зелёной жидкостью.
- Дэн, ты даже не представляешь, что со мной произошло сегодня.

Выглядел товарищ уже не таким счастливым, как показалось на балконе. Его явно что-то сильно тревожило и беспокоило. Он нервно теребил футболку и смотрел в одну точку.
Дэн прислушался. Из ванной никаких звуков не доносилось. Что там Фелтон делает? Заснул, что ли? И хорошо, если заснул. Тогда он не увидит Руперта. Точнее, Гринт не увидит его в номере Дэна. Как объяснять столь позднее свидание?
- Что у тебя стряслось? – Дэн, озираясь по сторонам, осторожно сел рядом с товарищем. Если Фелтон сейчас выйдет…
- Я познакомился с девушкой. С очень красивой девушкой, - начал рассказ Руперт.
- Я рад за тебя. Это всё? – нервно спросил Дэн, надеясь услышать «да» и то, что Руперт всё-таки уйдёт. В любой другой ситуации он был бы несказанно рад с ним поговорить, но только не сегодня. Не сейчас.
- Нет. Дэн, я тоже ей безумно понравился. И она даже захотела поехать со мной в отель.
- Так она тоже здесь? Отлично! – Дэн криво улыбнулся, продолжая нервничать. И Руперт, похоже, заметил эту особенность в поведении друга. Он внимательнее посмотрел на Дэна.
- А с тобой что? Ты какой-то нервный. Тоже что-то случилось, Дэн?
- Со мной? Нет, тебе показалось. Ты, кажется, пришёл о себе поговорить.
- Да. Я выпью? – Руперт кивнул на бутылки на журнальном столике.
- Да, конечно.

Дэн пожал плечами и вздохнул. Похоже, его товарищ решил задержаться. Теперь его уже точно так просто не выставить.
- Мы приехали сюда, весь вечер пили и болтали. Я, конечно, рассчитывал её поцеловать. Ну, сам понимаешь…
- Да-да, понимаю.
- Так вот. Представляешь, я её хочу поцеловать, наши губы уже близко-близко…
- И? – Дэн посмотрел на друга.
- Я вдруг чувствую, что она трогает меня. Гладит там, понимаешь?
- Какая быстрая девушка тебе попалась, - Рэдклифф улыбнулся. – И что было потом?
- А потом она сказала мне цену, - Руперт глотнул из бутылки и помрачнел.
- Да ладно? И ты не заподозрил прежде, что она проститутка?
- А как я должен был по-твоему это заподозрить?
- Нууу, не знаю. Слишком открытая одежда, поведение, опять же.
- Дэн, она вела себя очень прилично. Улыбалась и говорила, что я очень симпатичный. А короткие юбки сейчас все носят.
- Ды, ты прав. И что дальше?
- Я сказал, что не стану ей платить за минет. Деньги у меня, разумеется, были. Но, Дэн, это так унизительно. Это отвратительно.

Руперт опустил голову, продолжая говорить.
- Неужели я так ужасен, что со мной можно только за деньги? Да как она могла, вообще? Дрянь!
- Ну же, успокойся, - Дэн обнял друга за плечо и придвинулся ближе. – Не думаю, что дело в твоей внешности. Просто эта девушка всегда так поступает, наверно. Её это веселит, наверно, - Дэн задумался, на какое-то мгновение даже забыв о Фелтоне в ванной.

- Знаешь, мне, наверно, всё-таки понравилось, но задница болит си…

Руперт практически уткнулся лицом Дэну в ключицу, когда в комнате появился полностью обнажённый Том с мокрыми взъерошенными волосами. Увидев практически обнимающихся друзей, сидящих на кровати, он опешил и даже не сообразил в первые секунды прикрыться. Так и стоял напротив Руперта и Дэна во всей своей мужской нагой красоте.
Грин испугался, услышав знакомый голос, и тут же отпрянул от Дэна. Взгляд его остановился как раз где-то в районе живота Фелтона. Рэдклифф, увидев Тома, зажмурился и прыснул в кулак от смеха, а Руперт даже рот приоткрыл от удивления. Да, есть чему удивляться.
- Привет, Том, - проговорил Дэниэл, с трудом сдерживая смех.

Руперт и Фелтон, молча, смотрели друг на друга. Оба были в лёгком шоке. Первым ожил Том. Он неловко схватил с дивана подушку и прикрылся.
- Я…это…помыться зашёл
- Ага, - кивнул Руперт. Затем, перевёл взгляд на Дэна. Тот покраснел, как томат. То ли от стыда, а может, и от сдерживаемого смеха.
- А что я? Ты слышал, что он в душ приходил, - Дэн не сдержался и рассмеялся в голос. Фелтон, тем временем, обнаружил на небрежно заправленной кровати свои плавки и быстро надел их.

С минуту, наверно, Руперт молчал, стараясь понять и обдумать полученную информацию. Том и Дэн тоже, молча, переглядывались. Наконец, Руперт встал, и внимательно посмотрел на друзей.
- Нет, я, конечно, подозревал, что между вами что-то есть. Но чтобы вот так, в отеле. Я в шоке!
- Обещаешь молчать? – Том взял со стола принесённую Рупертом бутылку. – Это что? Абсент? Откуда?
- Я принёс. Осталось от проститутки.

Том вопросительно изогнул брови, разглядывая зелёную жидкость.
- От какой ещё проститутки?
- Руперт привёл девушку в отель, а она предъявила ему счёт за свои интимные услуги. Представляешь?
- Да, не повезло, - Том кивнул.
- Меньше, чем вам, это уж точно. И давно вы? Давно ты, Том, изменяешь своей девушке?

Если бы Руперт не улыбался, то Том подумал, что он его осуждает. Что он говорит? Измена? Разве можно изменить девушке с мужчиной? А мужчине с мужчиной?
- С сегодняшнего дня, представляешь. Не хочешь к нам присоединиться? – Том улыбнулся и подмигнул.
- Я? – у Руперта глаза на лоб полезли от такого неожиданного предложения. – К вам?

Дэн встал с дивана и подошёл к Гринту, обнял за талию.
- Да, Руп. Присоединяйся к нам. Голого Фелтона ты уже видел. Как он тебе? Красавец, правда.
- Эй-эй, я попросил бы! – Том подал голос с нотками недовольства. – Я, между прочим, пока здесь сижу и всё слышу.
- Я не знаю, - Руперт внимательно посмотрел Рэдклиффу в глаза. Те сияли и совершенно небезопасно горели, сообщая о том, что Дэн настроен решительно. – Ты серьёзно?
- Конечно, - рука парня скользнула ниже и оказалась на ягодице Грина.

Том занервничал, видя, как Дэниел начал медленно снимать с опешившего друга пиджак. И ещё больше испугал тот факт, что Дэн снова возбуждался.
- Я же пошутил, ребят. Руперт, напомню тебе, что ты не гей! – Том заёрзал на диване, продолжая наблюдать за настойчивыми и совсем уже не шуточными действиями Дэна.

Рэдклиффу совсем башню снесло? Он и правда собирается соблазнить этого рыжего?
- Дэн, тебе меня мало? Дэн, я против! Рэдклифф, чёрт возьми, а вдруг он не хочет? Ты даже не спросил у него, - никак не мог угомониться Том.

Но Дэн не обращал внимания на возгласы недавнего любовника и продолжал раздевать Руперта. Тот, кстати, совсем не сопротивлялся, а только пристально смотрел на Дэна. Когда тот, наконец, принялся расстёгивать джинсы Гринту, Фелтон не выдержал и снова подал голос.
- Ты извращенец, Рэдклифф!
И это подействовало. Дэн отвлёкся от своего интересного занятия и уставился на Тома, который успел уже покраснеть от злости. Или от стыда?
- Полчаса назад тебя это совсем не смущало, - Дэн улыбнулся Тому и затем посмотрел на Руперта.
- Скажи мне, ты его хочешь? Я же вижу, что хочешь.
- Ну и вопросы у тебя, Дэн!
- Молчи, Фелтон! Руп?

Рыжий парень взглянул на недовольного Фелтона, затем, на заинтересованного в ответе Дэна. Он и опомниться не успел, как оказался во власти рук парня, которого он считал талантливым актёром. Он даже никогда не задумывался, считает ли Дэна или Тома симпатичными, красивыми, привлекательными, сексуальными. А сейчас, узнав новость, которая свалилась на него, как ледяной ком снега, он заметил, что стал иначе воспринимать друзей. Если они сегодня занимались сексом, то чем, он, Руперт Гринт, их хуже? Да и к тому же, секс сегодня входил в его планы. Девушка оказалась проституткой, унизила его. Так неужели он не заслуживает утешения? К тому же, прикосновения Дэна не вызывали отвращения. Наоборот, его близость казалась чем-то привычным и знакомым. Да, пусть раньше они ограничивались объятиями, а не откровенными поглаживаниями по округлым частям тела, как сейчас. А Том. От загорелого, высокого, подтянутого обнажённого Фелтона у него даже дыхание перехватило. У самого Руперта, рыжего от рождения, кожа никогда не станет такой тёмной, так как ему и загорать-то толком нельзя. Сразу покраснеет и сгорит. Спортом тоже не мешало бы заняться, а то в магазине уже приходится покупать брюки на размер больше из-за раздавшейся в ширь задницы и небольшого животика. Том, вон, какие себе мышцы накачал. И правда, выглядит отлично.
- Да, я его хочу, - тихо проговорил Руперт.
- Вот видишь, Том! – Дэниел победно улыбнулся.
- Ты тоже извращенец, Гринт! Я тебя тоже подозревал, между прочим!

Дэн и Руперт переглянулись и вместе подошли к дивану, где сидел Том.
- Я надеюсь, что ты знаешь способ, чтобы его заткнуть? – улыбнулся Гринт, опускаясь перед Фелтоном на колени.
- Не смейте ко мне прикасаться. Дэн, это не смешно, между прочим. Сейчас моя очередь быть сверху. А рыжего, вообще, не должно здесь быть.
- В следующий раз, обещаю, - Дэн резко повернул к себе голову Тома, запуская пальцы в его ещё влажные после душа волосы. – А сейчас нас трое.
- Руп, это уже изнасилование, между прочим, – уже более мягко произнёс Том, раздвигая ноги, когда Руперт положил свои ладони ему на коленки.
- Ничего подобного, - улыбнулся парень и погладил живот Фелтона.

Прикосновение губ обоих друзей и коллег Том почувствовал практически одновременно. Мягкие, такие знакомые и терпкие на вкус губы Рэдклиффа он принялся тут же с жадностью хватать своими губами, закрывая от удовольствия глаза. А прикосновения Руперта заставили снова напрячь мышцы пресса и ощутить знакомое тепло внизу живота.
Руперт ласкал не так уверенно, как Дэн, но Том быстро возбудился, так как от одной только мысли, что его ласкают сразу два парня, становилось жарко. Одну руку он положил на рыжую макушку Руперта, а другой сжал уже достаточно упругий член Дэна. Рэдклифф тут же шумно выдохнул и стал целовать Тома ещё сильнее, буквально не давая Тому вздохнуть.
Руперт поднял глаза и увидел, что его друзья вот-вот дойдут до пика наслаждения. Он, стараясь не выпустить член Тома, потянулся рукой к своей промежности.
- Ты не должен делать это сам, - голос Дэна вернул всех в реальность. Том, вспотевший, всё ещё с замутнённым от недавнего удовольствия взглядом, вопросительно посмотрел на Рэдклиффа.
- И что ты предлагаешь?
- Предлагаю перебраться на кровать. Там удобнее, если ты не забыл, - Дэн подмигнул. – Мы же не позволим Руперту уйти сегодня неудовлетворённым? Мы же его друзья, как никак.
- Ты предлагаешь ему меня трахнуть? Нет, Дэн, я не согласен.
- Почему же? Ты можешь сделать это сам!

Том улыбнулся и взглянул на Руперта, всё ещё сидящего у его ног на коленях и лениво поглаживающего собственный член.
-Ну что, рыжий? Не жалеешь, что остался? А я ведь говорил, что Рэдклифф извращенец. Его Бродвей совсем испортил, - Том по-хозяйски погладил бедро Дэна и смачно чмокнул того в щёку.
- По-моему, вы оба друг другу стоите. Но я останусь. Давайте только сначала выпьем.
- Волнуешься? Понимаю, - улыбнулся по-кошачьи Том. – Сначала немного неприятно. У меня до сих пор задница ноет. Но, как говорит Дэн, раз геи это делают, значит, в этом что-то есть.

Полуголые, в одних плавках, все трое отправились на балкон. Пили из одной бутылки, курили одну сигарету. И никто не чувствовал себя лишним. Хотя, в какой-то момент, Дэн не удержался и жадно поцеловал Тома в губы, когда тот передавал ему сигарету. Фелтон, ответив так же яростно на поцелуй, отстранился и взглянул на Руперта. Тот стоял не шелохнувшись. Тогда Том подошёл к нему совсем близко и, глядя прямо в глаза, обратился к стоявшему за спиной Дэну.
- Ты ведь не против, если я его поцелую?
- Смотря как! – отозвался весёлый голос Дэна.
- А вот так.

Том наклонился к Руперту и большим пальцем провёл по его нижней губе. Парень выдохнул, его почти прозрачные глаза внимательно смотрели на друга. Фелтон поцеловал очень осторожно, пробуя на вкус и не проникая в рот партнёра языком. Но эти несмелые поцелуи ещё больше вскружили им обоим голову.
- Всё, пошли. Хватит пить, - сказал Том и затушил сигарету. Кажется, он тоже заволновался.

Оказавшись на кровати, парни, с мгновение, молча, смотрели друг на друга. Вокруг и между ними в воздухе волнение и лёгкий страх смешались с парами дорогих спиртных напитков и общим желанием всех троих.
Фелтон первым потянулся к Руперту, заваливая его на спину. Дэн тут же присоединился, целуя плечи и спину Тома. Парень улыбнулся, чувствуя, как Рэдклифф обнимает его сзади, прижимается к нему всем телом и шепчет на ухо.
- Руп тебя хочет.

Фелтону снова пришлось повторить всю процедуру с маслом и презервативом. Грин лежал на кровати и, молча, улыбался. Когда же Том закончил и вытер о себя остатки масла, Руперт, наконец, заговорил.
- Зрелище покруче, чем в стриптиз-баре. Я уже практически кончил.
- Чувствую себя порно-звездой, - Том засмеялся, а Дэн больно ущипнул его за задницу. – Эй! Я и развернуться могу, между прочим.
- Ты же знаешь, что я не против. Но не сейчас.

Дэн отпустил Тома, позволяя тому устроиться поудобнее. Он решил не мешать друзьям, пока те не определяться с позой. Руперт все действия Фелтона сопровождал своими комментариями, отчего тот начинал трястись от смеха и никак не мог потом долго успокоиться.
Дэн смотрел на друзей, которые сейчас старались доставить максимум друг другу удовольствия, и не чувствовал ни капли ревности. Возможно, потому, что это был Руперт. Он так давно его уже знал, они прекрасно ладили. Скорее, он испытывал к нему братскую любовь, нежели физическое влечение. Вот Том.
Фелтон, откинувший голову назад, шумно дышал и жмурился от накатывавшего удовольствия. Несколько прядей волос прилипли к его мокрому лбу. Дэн осторожно убрал их рукой и задержал взгляд на раскрытых губах. Захотелось снова их поцеловать, облизать, почувствовать их мягкость на своём теле. Рэдклифф прикоснулся кончиками пальцев к лицу Тома, провёл по скуле, шее, а затем, поднёс к его рту свою руку. Фелтон, почувствовавший его пальцы на своих губах, тут же провёл по ним языком и резко всосал, подстраиваясь под общий ритм. Дэн закрыл глаза и облизал собственные губы, чувствуя, как упругий язык Тома прижимается к его пальцам.
Но мучительная ласка длилась недолго, так как и Руперт, и сам Фелтон быстро приблизились к оргазму.
Но не успел Том отдышаться, как его рот накрыли губы Дэна, влажные и горячие. Фелтон тут же вцепился в плечи Рэдклиффу, прижимая того к себе.
- Я снова хочу тебя, - почти выдохнул Том в ухо Дэну.
- А я теперь совсем не могу без тебя, - так же, почти шёпотом, ответил Дэн. И ещё тише добавил. – Я пил из-за тебя, ты был прав.

Неприятный звонок мобильника заставил Тома открыть глаза. Хорошо, что телефон лежал рядом на тумбочке, так как вставать с кровати совсем не хотелось. Во всём теле чувствовалась тяжесть. и немного ниже спины боль колола тонкими иглами. Ну да, ночка была насыщенная. Осторожно вытащив из-под головы рядом спящего Руперта руку, Том взял мобильник.
- Да, дорогая. Что-то случилось? – Фелтон улыбнулся, наблюдая за спящим Дэном, чья рука мирно покоилась на его груди. – Ты звонишь рано, я ещё сплю. Что? Уже двенадцать? Прости, я не заметил, - Том взъерошил второй рукой себе волосы, пытаясь сообразить, что же ответить на следующий вопрос девушки. – Почему ещё сплю? Нет-нет, я не пил вчера, что ты, - взгляд непроизвольно скользнул по недопитой бутылке абсента, принесенной Рупертом. – Да, я был на пресс-конференции, а потом сразу лёг спать. Видимо, устал слишком. Да, сегодня вылетаю. Что? Рэдклифф? – Том осторожно провёл рукой по волосам Дэна и улыбнулся. –Не знаю, когда Дэн улетает. Я его вчера не видел. Только созванивался. Спрошу, конечно, обязательно. Хорошо, целую, Джейд. До встречи.

- Нехорошо врать девушке, Фелтон, - Дэн открыл глаза и улыбнулся Тому.

- Я не вру. Я просто не говорю правды.

- Надеюсь, что от меня ты ничего не скрываешь.

- Разумеется, Дэн.

Том улыбнулся и взглянул на Руперта.
О том, что ему снился Гринт, а не Рэдклифф, он точно Дэну сегодня не расскажет.

@музыка: Милен Фармер, целый день))) Она же тоже рыжая)))

@темы: Harry Potter, Actors, дэниел рэдклифф/том фелтон, NC-17, Fanfiction

---

[tim_ka]

я тут новенькая и не с пустыми руками xD
эти двоё шикарно смотрятся вместе

плюс пять

ну вы только посмотрите как Брэдли тут на Роберта смотрит...


а как он его тут обнимает..

а вот здесь Брэди понял,чем и с кем он заёмтся сегодня вечером


люди! умоляю! напишите кто нибудь фанфик поэтому пейрингу!!!
умоляю вас! желательно конечно НЦ кхем..но это мечты мечты ах...
xDD

@темы: Роберт Дауни,Брэдли купер

---

"Окружённый вниманием", часть вторая

[Katarina Dix]

Автор: Katarina Dix
Бета/Гамма: Katarina Dix
Название: «Окружённый вниманием», часть вторая (А чего (или кого) хочет Том?)
Дисклаймер: ни на что не претендую, просто развлекаюсь)) Всё выдумано))
Предупреждения: ничего страшного здесь нет, но возможен ООС, так как про реальных людей, всё-таки.
Рейтинг: R
Пейринг: Том Фелтон/ Дэн Рэдклифф
Жанр: pov Том Фелтон
Тип: slash
Комментарий: вот и продолжение




Большой стакан с минеральной газированной водой, который поставил передо мной Руперт, при этом, не забыв, многозначительно улыбнуться, прищурить от удовольствия голубые глаза, кажущиеся из-за светлых ресниц почти прозрачными, и дотронуться рукой до моего плеча со словами «Я забочусь о тебе, Том» снова напомнил мне о Дэне.
Он весь вечер пьёт только минералку. Сейчас так же, как и я, сидит в полном одиночестве, и бесмыссленно, глядя куда-то сквозь реальное пространство и не замечая времени, размешивает кислотно-зелёной пластиковой трубочкой несуществующий сахар в стакане. В воде одни пузырьки углекислого газа. Да и те уже исчезли, скорее всего.
Я тоже уже целых пять минут, наверно, (хотя, сколько там времени прошло-то?) разглядываю эти пузырьки и вспоминаю его горящий синим пламенем взгляд и те слова, произнесённые с особой интонацией мне на ухо. Его непристойное предложение поехать в отель.
И мне становится не по себе от этой навязчивой, самой надоедливой, как мелкое жужжащее насекомое, мысли из всех, что вертятся сейчас в моей голове. Рэдклифф меня, действительно, хочет или просто издевается? Не могу пока смириться ни с одной возможной из этих двух версий. От второй – слишком гадко и грустно становится, а от первой..хм. Она вызывает интерес, пока я нахожусь от Дэна в зоне недосягаемости. Но я знаю, что стоит ему только подойти, прикоснуться рукой к моему лицу, и я тут же снова начну терять контроль. Никакой магии, обычное физическое влечение. Только физическое влечение. Наверно…
Вечеринка медленно, но верно подходит к концу. Большая часть коллег, в основном, наши именитые актёры, талантливые и уважаемые, разъехалась. А сейчас и Эмма прощается со всеми.
Надо бы встать и подойти, обнять её. Когда теперь увидимся? Я в Лондоне теперь не так часто бываю. Пора, наверно, вообще, в Америку перебираться. Если уж я решил пока отложить рыболовное дело и всерьёз заняться своей актёрской карьерой, то надо быть ближе к Голливуду. Вся работа, в основном, здесь.
Дэн тоже решает попрощаться с Эммой. Резко встаёт со своего места и уверенным размеренным шагом направляется к дверям, где все уже обнимают и целуют раскрасневшуюся и грустно улыбающуюся девушку. Я иду следом, практически наступаю ему на пятки и дышу в затылок.
Ну же, обернись. Вечеринка заканчивается. Посмотри на меня. Дай мне понять, чего ты хочешь. Я не верю, что , когда ты скучал наедине со стаканом газировки, ты не думал обо мне. Не думал о продолжении сегодняшнего праздника.
Но Дэн не оборачивается.
Мы подходим вместе, и снова я оказываюсь рядом со счастливой «троицей», которая никак не может наговориться и наобниматься.
- Том, иди к нам, дружище! Эмма уезжает сейчас!
Ну да, конечно. Снова Руперт вспоминает обо мне первым.
Улыбаюсь так широко, как только умею и обнимаю всех троих сразу. Эмма задорно смеётся, Руп отпускает шуточку на тему «все любят Тома Фелтона, а Руперт больше всех», а Дэн…Дэн, я это очень хорошо чувствую, крепко хватает меня за талию.
Всё-таки я был прав. Он думал обо мне. И мне это, чёрт возьми, приятно.
После того, как мы под общие крики и смех сажаем Эмму в машину, Дэн, наконец, оказывается рядом со мной. Молча, протягивает мне стакан с каким-то тёмным напитком и сигарету с зажигалкой.
- Это что? – вопросительно приподнимаю бровь и осторожно беру стакан.
Я больше не хочу сегодня пить, а в бокале, судя по запаху, коньяк. И курить не тянет совсем. А уж вместе с алкоголем.
- Пей, и поехали. Видишь ту машину, серую?
- Форд?
-Да. Через минуту жду тебя там, Том.
- Ты сам поведёшь? Может, как и все, доберёмся с водителем? Зачем ночью садиться за руль? Я сегодня пил, сейчас вот, собираюсь, - я поднёс бокал с коньяком к лицу, - ещё пить.
-Никто нас не остановит. Мы недалеко. Поговорим немного, а потом поедешь к Джейд. Согласен?
- Подожди, а как же?
Неужели я только что сам чуть не напомнил ему об отеле? Сам? Так, дыши ровно, Том, и меньше болтай.
Дэн направился к автомобилю, и мне пришлось следовать за ним, продолжая в одной руке сжимать сигарету и фирменную квадратную зажигалку, а другой - крепко держать бокал. Не успел я опомниться, как оказался на переднем сидении рядом с Рэдклиффом. Он тут же повернул ключ и нажал на «газ». А я опрокинул в себя весь коньяк и зажмурился. Гадость. Теперь точно надо покурить. Спасибо за сигарету, Дэн.
Вот так, почти по-английски, мы и покинули вечеринку, ни с кем не попрощавшись.
- Куда мы едем? Что ты делаешь, Дэн? С ума сошёл? Ты хорошо знаешь Нью-Йорк?
- Я знаю дорогу, не бойся.
Он был абсолютно спокоен: руки уверенно лежали на руле, а глаза внимательно следили за дорогой. Мне же хотелось его убить. Ненавижу, когда меня куда-то тащат без моего ведома. Неужели нельзя было поговорить в клубе? В том же туалете, опять. Хотя, нет. В туалете слишком рискованно – есть большая вероятность оказаться прижатым к стене в тесной кабинке.
Хочу протянуть вперёд руки и сжать его горло. Не сильно, но чтобы он испугался и взглянул на меня, чтобы перестал вести себя, как запрограммированная машина. Я, конечно, любитель новых гаджетов, но киборг-Рэдклифф меня не привлекает и не возбуждает.
Не получив ответов на свои многочисленные вопросы, я решил, всё-таки, замолчать. Как и собирался. Удобнее устроился в мягком кресле и выглянул в окно.
Ночной город меня не сильно завораживал своими огнями и серыми, гладкими, сейчас, почти безжизненными тротуарами. Навстречу нам неслись сверкающие и пугающие жёлтым светом фар автомобили – мы выехали на шоссе. Куда он меня везёт?
Я немного приоткрыл окно и закурил, прохладный ветер легко пощекотал мне лицо и растрепал волосы.
Он травит меня сегодня коньяком, намёками и недосказанностью, а я его тогда – сигаретным дымом и своим безразличием. Везёт куда-то? Отлично, пусть думает, что я полностью успокоился и смирился со своей участью быть сегодня частью его коварного плана. Наверняка, задумал что-то.
Краем глаза замечаю, что он поворачивает голову, смотрит на меня и улыбается. Ожил.
- Далеко ещё? – спрашиваю с напускным безразличием в голосе, продолжая сильно затягиваться и выдыхать горький дым в приоткрытое окно.
- Почти приехали.
От коньяка заболела голова. Да и вечер был, мягко говоря, интересным и насыщенным. Накопившаяся усталость и вся пережитая сегодня напряжённость разом решили взять верх над моим телом. Я откинулся на спинку сидения, повернул голову в сторону Дэна – он всё так же внимательно смотрел на дорогу, - и закрыл глаза.
Сколько я так просидел, не знаю, но, вскоре, мы остановились.
Приехали.
Я поспешил выбраться из машины вслед за Рэдклиффом.
И куда ты меня привёз, похититель тел? Ой, знакомое место. Темновато, но, благо, есть фонари у дороги, горят фары нашего Форда и на бархатном, усеянном звёздами небе, расположилась во всём своём холодном великолепии полная луна, от света которой мне всегда становилось немного жутковато. Да и слишком тихо вокруг.
- Прогуляемся?
Дэн мне подмигивает и направляется вперёд, в темноту, в неизвестность.
- Ты здесь бывал раньше?
Оглядываюсь, смотрю по сторонам. Мы идём по широкой асфальтированной дорожке, вдоль которой удобно расположились деревянные лавочки с коваными железными украшениями, высокие фонари и урны. А впереди только тени деревьев и тишина. Пугающая глухая тишина. Я бы сказал, что здесь романтично, не иди впереди меня Дэниел Рэдклифф.
- Конечно, бывал. Только днём, когда здесь полно народу. Люблю кататься по этой дорожке на роликах. А почему именно Центральный парк, да ещё и в два часа ночи?
- Ты же любишь природу, Том. А Манхэттен – самое природное место в Нью-Йорке.
- Манхэттен – это самое любимое место наркоманов и маньяков в это время суток.
- Надеюсь, что мы встретим хотя бы одного, - Дэн снял пиджак и обернулся. – Не отставай.
-Я уже встретил.
Минут десять мы, практически молча, брели по парку. Наверно, Дэн хотел дойти до какого-то определённого места этой огромной территории. Или просто тянул время. Он же меня поговорить привёз.
Я чувствовал себя не очень уютно. Внезапно, стало очень жарко, и мне тоже пришлось снять пиджак и теперь нести его в руках. Людей вокруг не было видно, и это немного пугало и даже настораживало. Где влюблённые американские парочки, целующиеся, лёжа на траве, или под широкими кронами деревьев? Где одинокие романтики, страдающие бессонницей? Или спортсмены? Хотя, спортсмены ещё спят, наверно. Их время настанет часа через три-четыре.
Дэн остановился, я едва не врезался ему в спину, обтянутую серо-синей рубашкой, которая была практически не видна в темноте. Здесь уже фонарей не было. Только луна была свидетелем нашей странной прогулки.
- Слышишь? – Дэн немного наклонился вперёд, вслушиваясь в абсолютную тишину.
Я ничего не слышал, и, практически, ничего не видел. Наощупь нашёл старое большое дерево и прислонился спиной к его стволу.
- Что? Здесь даже машин с шоссе не слышно.
- Вот и я ничего не слышу, - мне показалось, или у Дэна заблестели глаза? – Только твоё дыхание.
- Я так громко дышу? – я крепче сжал вспотевшими ладонями свой пиджак.
- Не громко. Часто.
- Ты шёл довольно быстро, - Дэн поднимает голову к небу, и я, наконец, вижу его лицо.
- А кто здесь у нас спортсмен?
Не успеваю ответить, так как Рэдклифф делает шаг мне навстречу и смотрит в глаза. Интересно, он меня видит?
- Лунный свет очень красиво освещает мне твоё лицо сейчас. Стой здесь тогда, у дерева. Хорошо?
А зачем тогда надо было тащить меня в эту глушь, где ни черта ничего не видно? Да и у фонарей было бы романтичнее. Тьфу ты! Светлее, в смысле. Стою, куда я денусь-то теперь.
- Я слушаю тебя. Весь в внимании.
- Только не язви и Малфоя не включай, ладно?
- Дэн, я сегодня так устал отвечать на вопросы журналистов о последнем фильме, что мне не до Малфоя. Хотя, место для разговора ты выбрал, конечно, мрачноватое.
- У меня была ещё идея поехать на футбольный стадион. Знаешь, пустое поле, свободные трибуны и абсолютная тишина.. По-моему, тоже неплохо. Но парк ближе к нашему клубу оказался.
Я ходил как-то ночью с Джейд на пустое футбольное поле. Не знал, что Дэн такой романтик. Или это я на него так влияю? Что ж, становится интересно.
- Том, я сегодня весь вечер думал о том нелепом случае, когда мы напились. Видимо, тот факт, что сегодня была последняя вечеринка в честь премьеры, где собираются почти все актёры и создатели фильма, сильно на меня влияет и я становлюсь слишком сентиментальным. Эмма может себе позволить расплакаться на премьере, а я могу только думать об этом и сожалеть.
- Ты меня позвал сюда, чтобы сказать, что будешь скучать по Поттеру?
- Боюсь, что я буду скучать по тебе. И если я тебе всего не скажу, что думаю, то мы разъедемся, с головой окунёмся в работу и забудем друг про друга.
Сентиментальный Рэдклифф. Кто бы мог подумать?
- Но мы с тобой никогда часто не проводили время вместе. Ты - в Лондоне, я большей частью здесь, в США или где-нибудь на съёмках, на отдыхе.

Что-то Дэн темнит. К чему такие девичьи разговоры с выяснением отношений?
И он, будто бы читая мои мысли, подходит ближе, осторожно бросает пиджак на землю и кладёт руки мне на плечи. Теперь я тоже отчётливо слышу его дыхание в этой тишине. И даже больше – чувствую. Оно обжигает мне лицо и на нём, скорее всего, выступает предательский отвратительно розовый румянец.
- Ты будешь по мне скучать, Том?
Сильнее вжимаюсь в дерево, так как Дэн подходит совсем близко. На то непростительное расстояние, когда я уже не в силах владеть собой. Разум уничтожает слепая физиология. Когда Джейд оказывается так близко, то я её обнимаю и целую. А что делать с Дэном?
- Если я отвечу, что «нет», ты меня изнасилуешь сейчас?
Дэн отходит и громко смеётся. Затем, снова пристально смотрит на меня. Глаза всё так же горят и практически блестят в темноте.
- А ты этого хочешь? Чтобы я тебя изнасиловал? Кажется, ты говорил, что здесь маньяки по ночам бродят.
- Всем известно, что Манхэттен – криминальное место.
- Ну так что, Фелтон?
- Один раз у тебя уже получилось.
Господи, и что я такое несу? Мы же сейчас оба трезвы, хорошо и ясно соображаем. Хотя, у меня с ясностью ума явно проблемы.
- Значит, ещё хочешь? – готов поклясться, что Дэн хищно улыбается. Слишком довольный голос.
- Я не гей, Рэдклифф!
- Я тоже!
- Но ты их поддерживаешь!
- А ты шутишь об ориентации Драко в интервью.
Словесную дуэль, я кажется, проиграл. Что ж, скоро светать, наверно, будет. Пора уже прекращать это странное свидание. Я сказал «свидание»? Вот чёрт!
Молча бросаю на землю свой пиджак.
Да, это получился для Дэна настоящий вызов на новую дуэль. Не медля ни секунды, и кажется, даже ни в чём не сомневаясь, в два шага он подходит ко мне, опускается на колени и хватает ремень моих брюк.
Вот так поворот событий!
Я, почти растерянно, смотрю вниз, на взъерошенную макушку и немного развожу руки в стороны. Мне казалось, что это я, рано или поздно, окажусь перед ним на коленях.
- Дэн, ты уверен?
Мой голос предательски дрожит, но я не могу пошевелиться. Да и не хочу. Неужели он и правда возьмёт в рот?
-Как никогда, Том.
Чувствую приятную прохладу, а затем робкое, едва уловимое прикосновение тёплых мягких пальцев. Дрожь мелкими волнами проходит по всему моему телу, от макушки до кончиков пальцев ног. Внизу живота становится липко и тепло.
Хватаюсь руками за шершавый ствол дерева и закрываю глаза.
Чёрт тебя возьми, Дэн, ты всё-таки это делаешь! А я позволяю тебе. Подчиняюсь.
Где-то далеко, на самом краю бесконечного подсознания, мелькает яркой искрой мысль, что нас могут увидеть, что мы занимаемся чем-то совершенно противоестественным и аморальным прямо на улице, на открытом воздухе. Но разве я могу думать сейчас о чём-то, кроме мягких губ и горячей, глубокой глотки Дэна?
Мысленно и физически, с каждым покачиванием его головы, я стараюсь проникнуть в него сильнее. Хочу, чтобы он оказался ещё ближе.
Он доводит меня до желаемого физического наслаждения довольно быстро, и мне приходится открыть, вскоре, глаза и вернуться разумом в Центральный парк Нью-Йорка.
Дэн встаёт с колен, довольно небрежно проводит тыльной стороной ладони по губам и улыбается.
- И что теперь? – я застёгиваю брюки и поднимаю с земли свой уже порядком испачкавшийся дорогой пиджак.
- Что хочешь, Том.
Дэн обнимает меня за талию и притягивает к себе.
- Понравилось? – шепчет он мне в лицо и забирается руками под мою рубашку, гладит спину.
- Я не буду отвечать на твои вопросы. Ты безумен, Дэн.
- Если честно, я думал, что ты будешь сильнее сопротивляться моему соблазнению.
- А разве парень может отказаться от минета? – теперь и я хитро улыбаюсь и обнимаю Дэна. Пиджак снова падает на землю.
- Ты хочешь продолжения?
- Ты меня звал в отель, кажется. И водку собирался пить.
- Думаю, что мы и без водки теперь справимся, верно?
- Пошли к машине.
Обратная дорога через Центральный парк уже не была такой долгой и пугающей. Луна стыдливо смотрела на нас сверху и освещала нам путь, а деревья, казалось, расступались, чтобы мы скорее добрались до желанного места и сели в автомобиль.
Внешне, Дэн был абсолютно спокоен, но я знал, что внутри у него, так же, как и у меня, кровь закипала и приливала к вискам. Голова кружилась нещадно, хотелось поскорее устроиться в комфортабельном сидении автомобиля и поехать в отель. Кстати, в какой отель Дэн собирался меня отвезти? Уж не в тот ли, где сейчас в уютном номере спала на огромной мягкой кровати моя Джейд? Без меня.
Совесть тонкими иголками кольнула разум.
Что ты делаешь, Том? Что ты собираешься сделать? Опомнись! Джейд, если узнает, то точно тебя бросит. А если ещё кто-нибудь узнает? Хотя, скорее всего, не поверит. «Том Фелтон и Дэниел Рэдклифф не в фанатских рассказах, а на самом деле? Что вы говорите? Этого не может быть!»
Точно, этого не может быть. Это не должно случиться в реальной жизни. Теперь надо как-то объяснить это Дэну.
Серый Форд Фокус уже плавно выехал на шоссе и теперь стремительно нёсся вперёд по автостраде. Машин стало на дороге ещё меньше – почти четыре утра.
- А куда мы едем? – я снова закурил и выпустил дым в открытое окно.
- В тот отель, где нам в прошлый раз номера заказывали. Помнишь, там ещё очень хороший мини-бар в каждой комнате?
- Ага, помню.
Только мини-бара мне сейчас и не хватало. Насколько жестоко пошутит надо мной Дэн, если узнает, что я испугался? Или просто, молча кивнёт и уйдёт. Уйдёт насовсем.
- Я тут вспомнил. У тебя презервативы есть?
- С собой? Нет.
Никогда не думал, что название элементарных средств защиты будет вызывать во мне столько волнения и страха.
- Тогда надо заехать по пути в какой-нибудь магазин и купить. Я тоже с собой не ношу. А в том отеле нас все прекрасно знают. Думаю, что они удивятся, увидев нас под утро в таком помятом виде, да ещё и требующих презервативы.
- Ты же заранее знал, что повезёшь меня в отель?
- Я не думал, что ты так быстро согласишься.
Дэн улыбнулся и сбавил скорость. Стал внимательнее смотреть по сторонам. А я про себя молился, чтобы нам не попалось ни одного круглосуточного магазина или аптеки. Хотя, я сомневался, что отсутствие презервативов Дэна остановит. Его могу остановить только я. Но я не решаюсь. Эгоист, получил своё удовольствие и теперь решил идти напопятную. Дэн меня, если не убьёт, то точно испепелит взглядом. А это- ещё хуже.
- Вон, смотри, какой-то магазинчик. Вместе войдём или ты стесняешься? – он припарковал автомобиль у дороги и с неподдельным интересом посмотрел на меня. Я хотел провалиться сквозь землю, разбивая собственное головой на мелкие кусочки асфальт и все слои земной коры, встречающиеся на пути к магме и ядру.
- А если нас узнают?
- То есть, тебя больше волнует репутация, а не тот факт, что тебя примут за гея?
- Если нас примут за парочку, то это - их проблемы. А вот, если узнают, и примут за любовников, то это – уже наши проблемы.
- Согласен. Немного рискованно. Тогда ты сходи.
- Почему я?
- Потому что твоё лицо не изображено на огромных афишах, расклеенных по всему городу.
- Ха, ты думаешь, что, если они знают Гарри Поттера, то, возможно, не узнают Малфоя младшего?
- Убедил. Пойдём вместе тогда.
Надо же, чувство страха придаёт мне уверенности. Может, я всё-таки осмелюсь сказать Дэну, что ещё не готов с ним спать?
Мы вышли из машины и направились в магазин. Обычный такой нью-йоркский магазинчик, забегаловка с десятком полочек, набитых пёстрыми пакетами с чипсами, печеньем, сухими завтраками, кока-колой, пивом в холодильниках и парой столиков у двери. Сигареты и презервативы всегда в таких местах бывают. Мне снова захотелось курить. Нервы.
Полная, темнокожая американка с пухлыми губами и пронзительными чёрными глазами в широкой бесформенной чёрной футболке и потёртых джинсах не первой свежести широко нам улыбнулась во все свои тридцать два идеально белых и ровных зуба и скользнула пристальным взглядом из-под круглых очков по нам с ног до головы. Она, кажется, что-то читала, когда мы вошли.
Мы в ответ тоже растянули губы в улыбке и быстрым шагом направились к полкам с продуктами, чтобы она нас не успела разглядеть, как следует. А вдруг фанат Гарри Поттера? На вид лет тридцать-тридцать пять, не больше. И, как назло, у нас нет ни кепки, ни очков. Хоть пиджак на голову надевай.
- Узнала, как думаешь? – спросил Дэн, когда мы полностью скрылись от глаз продавщицы за полками с едой.
- Бумагой не шуршит, маркеры не достаёт – значит, не узнала. Давай быстро возьмём то, за чем пришли, и свалим отсюда. Кстати, как на счёт чипсов? – я схватил с полки огромный блестящий пакет и улыбнулся.
- Отлично. Наберём этой ерунды и отвлечём её от созерцания своих лиц.
Не успел я взять с полки второй пакет с чипсами, как вдруг раздался резкий звук распахнувшейся двери, как будто кто-то с силой и яростью толкнул её ногой.
- Руки на стол! Живо! Открывай кассовый аппарат и гони деньги!
- И без фокусов!
Я выронил пакет из рук и посмотрел на Дэна. Тот уже успел присесть на корточки и пригнуться. Я в один миг тоже оказался рядом с ним.
- Нас грабят? – шёпотом, чувствуя, как быстро холодеют руки и спина от выступившего пота.
- Похоже. Не шевелись и молчи.
Слышу противный звук открывающегося кассового аппарата. Неужели заберут деньги и уйдут? И не захотят перевернуть всё здесь вверх дном? А заодно, могут и пристрелить нас с Дэном, за то, что просто оказались не в том месте в неподходящий момент. Здорово.
Я сильнее напрягся и практически прижался к не менее напряжённому сейчас другу плечом. Не думал, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации, да ещё и с Рэдклиффом. Зашли за презервативами, ну-ну. Выйдем ли, интересно, теперь?
- Ты здесь одна? Свидетелей не будет?
- Конечно одна, парни. Разве в это время бывают посетители?
- Не шевелись, дура! Руки на стол! Гарри, ты всё взял?
Мы с Дэном переглянулись. Самое время засмеяться, если бы не два психа с пистолетами, которым может взбрести в голову, что угодно. Например, унести с собой парочку пакетов с чипсами или ещё какой-нибудь едой.
- Да, всё взял, Джеймс!
- Точно одна? А, плевать! Сматываемся. Деньги у нас.

И снова оглушительный звук захлопывающейся двери.
Я выдыхаю, и мы с Дэном одновременно встаём, смотрим друг на друга. Сказать, что нам повезло, ничего не сказать. А теперь надо валить отсюда быстрее!
Мы молча выходим из укрытия, кладём перед продавщицей на стол два пакета чипсов, Дэн сверху кладёт ещё пачку презервативов, а я хватаю какой-то спортивный журнал и кладу его поверх неё.
С совершенно спокойным видом американка начинает всё это считать, будто бы её только что не грабили два психа с оружием, а заходили пообщаться лучшие друзья.
- Парни, сейчас приедет полиция.
- Понимаете, мы бы не хотели, чтобы кто-то узнал, что мы были здесь.
Дэн превращается в само обаяние и вежливость. Я тоже невинно улыбаюсь и засовываю пачку презервативов к себе в карман.
- Понимаю. Кстати, это были местные ребята. Снова не хватило на дозу. На прошлой неделе их друзья всё мне здесь разнесли и сломали камеру наблюдения. Так что, вас и правда, никто не видел, кроме меня.
- Просите, что хотите, только позвольте нам уйти.
Ты с ума сошёл, Рэдклифф? Да она нас, сто процентов, уже узнала, наверно. Вон, как смотрит подозрительно. Автографом мы точно не отделаемся.
-Ха! Парни, вы, конечно, чертовски привлекательные, особенно ты, высокий блондин.
Спасибо, очень приятно. Я польщён.
- Но и ты, парень с царапиной на лбу, тоже ничего.
Царапиной на лбу? Со шрамом, в смысле? О, нет! Только не это.
Перевожу свой взгляд сначала на продавщицу, затем, на Дэна. Рэдклифф застыл и побелел, практически в статую мраморную превратился. Я сглотнул и почувствовал, что сейчас земля уйдёт у меня из-под ног. Так сильно быть неузнанным, как в этот момент, мне ещё никогда не хотелось.
- Но вам, я думаю, и друг с другом неплохо. Так что топайте отсюда, и не гуляйте в Центральном парке по ночам.
- Спасибо огромное!
Американка засмеялась, а нас с Дэном как ураганным потоком ветра вынесло из её магазина. Мы добрались до машины, желая, скорее уехать из этого небезопасного во всех смыслах района Нью-Йорка. Я же говорил, что здесь полно наркоманов.
Дэн повернулся ко мне лицом, слегка убрал волосы со лба и улыбнулся.
-Всё в порядке, она нас не узнала. Я в парке поцарапался о ветку дерева, когда мы обратно шли.
Я во все глаза уставился на его лоб, где красовалась едва заметная царапина. Сначала мне захотелось дико засмеяться, но потом я вспомнил каменное лицо Дэна в магазине.
- А почему же ты тогда…?
- Надо же было как-то тебя привести в чувство, после ограбления. Ты поверил?
Дэн улыбнулся. Мне снова захотелось его убить. Придушить прямо в машине. Чёртов актёр! Неужели он сам ничего не боялся?
- Поверил. А ведь эта американка могла оказаться и не такой понимающей.
- Она просто пожалела двух геев, Том. Им многие сочувствуют.
- Да? Почему?
- Думают, что они несчастны, так как не могут найти свою любовь. Ведь очень редко такие отношения длятся долго.
- Ты, я смотрю, тоже им сочувствуешь, - я усмехнулся. Не думал, что после всего, что между нами сегодня и вчера вечером было, мы станем говорить о геях. Кажется, я тоже меняюсь рядом с ним
- Я их в чём-то очень хорошо понимаю, Том.
Чувствую, что Дэн сверлит меня своим взглядом. Снова горящим и соблазнительно пугающим.. И теперь его глаза уже практически умоляют и просят меня о чём-то. И я понимаю, о чём.
Медленно наклоняюсь к нему и осторожно дотрагиваюсь рукой до его лица. Провожу пальцем по виску, скуле, губе. Дэн немного размыкает губы и улыбается.
-Ну же, поцелуй меня снова, Фелтон. Ты же тоже этого хочешь.
- Заткнись, Рэдклифф.
И я его целую, едва касаясь его губ своими, а затем резко обнимаю и прижимаю к себе. Он запрокидывает голову, позволяя мне целовать его глубже и настойчивее, самому владеть ситуацией. Его руки так и остаются лежать на руле, тогда как я, уже совершенно бесстыдно успеваю залезть к нему под рубашку. Я совершено не владею собой, когда он так близко. Я тоже его хочу. Но я не могу.
- Поехали, уже рассвело, - отпускаю Дэна из своих объятий и откидываюсь на спинку сидения.
- Куда ехать? К Джейд?
- Нет. Я не могу появиться в таком виде. Мой костюм и белая рубашка превратились в чёрт знает что, после наших с тобой прогулок. Позвоню агенту, попрошу привезти мне одежду, переоденусь в твоём отеле и обдумаю, что ей такого наплести. Вечеринка затянулась до утра? Мда, неплохо.
- У агента есть твои вещи?
- На всякий случай, - улыбаюсь своей самой обворожительной улыбкой. – Мне уже приходилось пару раз скрывать от Джейд своё настоящее местонахождение, возвращаясь под утро.
А дальше уже плохо помню. Мы добрались до отеля, в каком-то полусне и совершенно разбитом состоянии оказались в номере.

Его прерывистое дыхание обжигало мне кожу. Я чувствовал его каждой клеточкой своего тела, я буквально растворялся и исчезал, стирался из этого реального мира под его нежными прикосновениями, поцелуями и приятной тяжестью его тела. Моё неземное удовольствие и счастье вырывалось на свободу короткими, приглушёнными стонами. Я вжимался в него своим телом, пробовал на вкус его солёную от пота кожу и распухшие от яростных поцелуев мягкие губы. Я обнимал его крепко-крепко, до боли в пальцах и судорогах в ногах прижимал к себе. Я дышал его воздухом, я существовал, только благодаря нему.

- Доброе утро, спящая красавица, Фелтон.
С огромным трудом поворачиваю голову и открываю глаза. Дэн, прислонившись спиной к спинке кровати, сидит рядом и что-то читает. Журнал, кажется. Из одежды на нём только серые плавки.
- Доброе, - проговариваю себе под нос и приподнимаюсь с постели.
Я, в отличие от него, почему-то в одежде. Белая фирменная рубашка, превратившаяся в нечто мятое и грязное, на мне полностью расстёгнута. Брюки тоже без ремня.
-Я и забыл, что ты так громко сопишь, - Дэн, как ни в чём, улыбается и смотрит на меня.
- Рэдклифф, между нами что-то было? Я ничего не помню, - хватаюсь за голову, внимательно оглядываю постель и чешу затылок.
Постель смята только с одной стороны. Видимо, всё же приснилось.
- Ты вчера, точнее, сегодня утром, сразу вырубился. Даже не разделся. Я вытащил ремень и расстегнул рубашку, чтобы тебе удобнее спалось. Да я и сам отключился практически сразу. Не смотри на меня так!
- Ага. Понятно. Значит, приснилось. Чёрт! А времени сколько? Джейд, наверно, уже с ума сходит.
- Твоя дама полчаса назад звонила, и я сказал, что ты ещё спишь.
- Как сплю? Где сплю?
- В моём номере, разумеется.
Дэн снова улыбается и откладывает, наконец, газету. Поворачивается ко мне.
- Ты сказал, что я сплю в твоём номере? Ты обалдел, Дэн?
- А разве ты не спал? Не волнуйся, я сказал, что, как только ты проснёшься, мы сразу к ней приедем. Так что, давай, топай в душ и звони агенту. Утром ты так и не набрал его номер.
- А что я скажу Джейд? – белая рубашка небрежно приземлилась на пол, и я принялся снимать брюки.
- Скажем, что вечеринка в честь последних «Даров смерти» удалась на славу. Ты в душ? Я с тобой!
Дэн резко вскочил с постели и оказался передо мной. Я внимательно посмотрел в его всё еще немного уставшие, но ясные глаза, дотронулся рукой до его скулы.
- Лучше закажи нам завтрак.
- А как же твой сон? – Дэн вопросительно изогнул брови.
- Это был только мой сон. Я должен поехать к Джейд, Дэн. Один.
- Хорошо, но моё предложение с отелем и водкой остаётся в силе, Том.

@музыка: Travis

@темы: Harry Potter, Actors, дэниел рэдклифф/том фелтон, R, Fanfiction

---

[принц п.]

Название: Квартира на окраине Москвы.
Автор: Imaginary Prince
Бета:-
Фандом:
Категория: слэш
Пэйринг: Ургант/Светлаков
Рейтинг: PG-13
Жанр: флафф, романс
Дисклаймер: данный текст является вымыслом и никакого отношения к реальным людям, в нём упомянутым, не имеет
Примечание: Тут такое дело. Какая буква идет в начале главки, от того и ведется повествование ("С.:", соответственно, "Сергей", "И.:" - Иван). Это смски, не относящиеся к частям эпиграфы и одновременно седьмая главка. Да, вот такой маразм.
Я почему-то уверена, что выпуски они снимают по четвергам.

С.: Сегодня среда.
И.: Спасибо, я знаю.
И.: Да, я тоже думаю о том, что завтра четверг.

1909 слов

Бывают такие ситуации, когда думаешь: «Все. Доигрались. Конец», чувствуешь, как мир вокруг сворачивается в узкую трубу, дышать трудно, а потом оглядываешься, поднимаешь голову через силу – а все по-прежнему, будто и не случилось ничего. И вот тогда ты точно понимаешь, что доигрались, только игре этой и конца и края не видно.
И чего тут такого, он же просто спросил, мол, давай квартиру вместе купим, а то достало все, сил нет. А я внутренне успел и умереть, и возродиться, стою, не дышу, думаю.
Оглядываюсь, а Гарик и не смотрит, весь в сценарий ушел, Сашки вообще нет, в пробке застрял, программу срывает. А мне так нервно, будто Ургант мне в прямом эфире замуж предложил. И в Амстердам сразу же.
И конца, и края…
А Ургант молчит и свой сценарий читает, задумчиво пальцем губы трет. А мой листок в ногах валяется, паранойя тому виной и внезапно ослабевшие руки.
- В смысле?
- Ну, напополам купим квартиру где-нибудь подальше, - поясняет он.
Даже ведь голову не поднимет от бумажки этой, как будто о погоде говорит, а.
- Ну давай, - в голове, правда, еще куча вопросов, но я вдруг представляю, что я спрашиваю «Нахрена?», а он говорит «Ну не хочешь – не надо» и идет к Гарику.
А я же не могу! У меня крышу сорвет от чего-то похожего на ревность, я же знаю.
- Ну и здорово, - он хлопает меня по плечу и в глаза смотрит с таким выражением, будто ребенка уговорил. А потом уходит, я только слышу как-то глухо, что, вроде как, Цекало приехал, начинаем.
Только потом до меня доходит, во время съемок, что действительно все надоело: девочки-портье, которые смотрят так, будто все понимают лучше нас, гостиницы, гримерки.
Еще отчетливее я понимаю, что я на шажок ближе к пропасти. «У тебя жена, ребенок, опомнись!» - шепчет совесть. А я люблю и не знаю, за что мне все это.
- Эй, ты че застыл? – он толкает меня локтем.
- А? Да нет. Задумался просто.
О том, как же я влип.

И.: Это опять я. Очень скучно.
С.: Очень скучаю, то есть?)
И.: Ты же знаешь.
С.: Я тоже

Вроде недавно только думал, мол, славно было бы иметь место, где никто не тронет, никому ничего от тебя не нужно. Несколько десятков твоих, всецело твоих квадратных метров.
И вот она уже, пустая, с запахом ремонта, с окнами в строительной пыли, полом в разводах, а я понимаю, что бывать здесь смогу раз или два в месяц и то, если повезет. Или четыре. По числу четвергов.
Сам себе удивляюсь, и как мне вообще такое в голову пришло: взять и решиться все устаканить, как будто нормально иметь жену, ребенка и любовника.
Что ж поделать, если я без него как без воздуха, а с ним – будто в горах впервые, стоишь, задыхаешься, глаза слезятся: слишком много кислорода для одного тебя. Так что иногда крышу сносит просто напрочь, потом сам себе удивляешься.
Есть в нем что-то из моего детства, из питерских дворов: такое же искреннее, счастливое, безмятежно светлое. И как тут не полюбить?
А потом уже все что угодно можно сделать, лишь бы никто и ничто не мешало.
Квартира, кстати, тридцать третья. Здорово. Всегда будет напоминать, во сколько лет я потерял голову. Тридцать три, две тройки, вместе шесть, а если умножить – девять.
Шестнадцать на девять – сто сорок четыре…Чтобы вообще вопросов не возникло.

С.: Тоже нихрена не делаешь, да?
И.: Думаю, что надо было завести кота в той квартире.
С.: Зачем?
И.: Чтобы туда можно было ездить затем, чтобы его кормить. А так – никак.
С.: Назвали бы Сашкой и откормили до размеров Цекало.
И.: И скормили бы однажды Цекало Сашке.

Удивительна человеческая природа: живешь, горя не знаешь, жену любишь, а потом встречаешь это чудовище и все, считай, убило. Погребло под тысячами непонятных смыслов его слов и поступков.
И ведь жену любишь все так же, по-прежнему, просто… Просто любишь. А его любить и сложно, и колко, и ссоришься с ним каждые две недели, в общем, как кубик Рубика под водой разгадывать: кажется, что вот-вот соберешь, еще чуть-чуть, немного, а потом теряешь сознание от недостатка кислорода.
И глупо очень, и ненормально … Я же понимаю лучше вашего, как это все выглядит со стороны. И как будто я не пытался с этим покончить!
А потом старался загладить вину. То ли перед самим собой, то ли перед окружающими. Дескать, ничего страшного, что я позволил себе почти полюбить мужчину, я ведь хороший, смотрите!
Юля сначала не нарадовалась, потом внезапно разрыдалась и попросила признаться, кого я себе завел.
В тот раз я тоже и умер, и возродился меньше, чем за минуту. Не понял ее. Вернее, понял, но не так; слава богу, не ляпнул, что это было только один разок, я тебя больше Урганта люблю и вообще это не измена.
Не смог. А она все плакала. Одно спасало: никаких любовниц у меня и вправду никогда не было. Так ей и сказал. Юля, кажется, и сама не знала, что думать. Прямо как и я.
А потом… Потом я сам вернул все на место.
Я чувствовал себя так, будто добровольно себя лишил чего-то важного. И, вроде, все было как какой-то год назад: я все еще встречался с ним на съемках Прожектора, мы вместе смеялись, хватали друг друга за руки. Только тогда мне казалось, что все необходимое рядом. А потом мы расходились, как ни в чем не бывало. Как в полынью после бани падать, честное слово.
И я не сдержался.
- Надо поговорить, - сказал я ему, когда он уже уходил. Нарочно позже всех, что ли?
- Ну, говори, - бросил он, все еще держась за ручку двери, будто хотел убежать в случае чего.
Понятное дело, я вовсе не беседовать собирался – мне этого добра и на съемках хватало.
Мне было страшно, да я и не скрывал. А даже если бы захотел – не смог. У меня дрожали руки, когда я его целовал в сухие, теплые и бесчувственные абсолютно губы.
Я ждал. Смотрел в его наглые, бесстыжие смеющиеся глаза и ждал.
А он улыбался.

И.: Тебе не кажется, что это все пиздец как ненормально?
С.: Ты тормоз, вот что я тебе отвечу.

И началось это все нелепо. Лежу я бессонной ночью и думаю, вот что ж ты делаешь, Ургант, а? Повернись – смотри, какая у тебя жена красивая, а хочешь - встань, в соседней комнате дочь спит такая же, а завтра на работу – на любимую, между прочим, а не как у всех, а ты? А что ты? Второй час ночи, а ты лежишь и думаешь о детстве. О своем тридцатитрехлетнем светловолосом детстве.
Да что с тобой такое, Ваня, очнись, Ив-а-а-н, сам себя же губишь, возьми себя в руки, прекрати это, Ва-неч-ка!
А я все лежу, грызу взглядом потолок и детство свое вспоминаю, свердловско-питерское с бледными веснушками на носу после лета…
«Бессонница ты моя, кошмар очей моих», - напоследок думаю я. А у меня на губах ухмылка дурацкая. Смотрю я на жену, улыбаюсь, а в мыслях черте что и сбоку бантик. Неумелый такой.
А завтра четверг. По четвергам ничего не может случиться плохого.
Но случается.
Случается в последний четверг две тысячи девятого. Светлаков шпарит по сценарию, искренне так, с чувством, у самого глаза блестят как новогодние игрушки, я даже за него испугаться успел:
- Но самое обидное, что сбылись почти все мои мечты. Не сбылась только одна. Одна маленькая мечта… Осталось мало времени до нового года, и если бы она сбылась, я был бы действительно счастлив… - и тут к нему подходит Жанна Фриске.
У меня в голове крутится, как заевшая кассета: «Это по сценарию, это-по-сценарию-посценариюпосценариюпосценарию», и в конце концов сливается в одно слово, напоминающее то ли название лекарства, то ли имя какой-нибудь бактерии.
Она его целует в щеку («посценариюпосценариюпосценарию»), а у меня руки от внезапно нахлынувшего возмущения опускаются.
- Угадала? – а я уже все. Я спокоен. Я беру в руки гитару и себя.
А он говорит:
- Почти, - и на меня смотрит своими глазищами.
А я спокоен. Я так спокоен, что зубы сейчас в пыль себе искрошу.
Тогда-то я и понял, как глубоко я успел упасть, прежде чем осознал, что падаю.
*19 выпуск ППХ

С.: Я сегодня поеду туда. Не могу больше, хочу один побыть.
И.: Зачем ты мне об этом говоришь?
С.: А больше некому.

Иногда, когда я еду в ту квартиру, я чувствую себя помирающим зверем, который идет куда-то в последний раз, чтобы там лечь и сдохнуть себе спокойно.
Ставлю машину внизу, поднимаюсь к лифту, открываю дверь на девятом этаже своими ключами, и все в каком-то полупьяном угаре, в забытье, на последнем издыхании.
А там накурено как в аду и Битлз играет тихонечко так. И я понимаю: мое. Это – мое, и у меня целая жизнь впереди, вот она, ботинки не может аккуратно поставить и Битлз слушает.
И что я могу сделать? У меня абсолютно никаких сил, голое, отчаянное какое-то, внезапное счастье внутри светится и греет так сильно, что, кажется, сейчас рубашку прожжет.
Скатываюсь по стеночке вниз, гляжу на эти лакированные черные лыжи сорок-какого-то-размера. Умильно.
Через какое-то время я оборачиваюсь, а он стоит, о косяк опершись, в зубах сигарета.
- Ты бы так лучше Венеру Милосскую рассматривал.
- А я рассматривал. Не понравилась.
Он улыбается.
- Сколько можно? Бросай давай курить, - говорю я его ботинкам. А на его ноге они не кажутся такими огромными…
Ваня подходит, садится на корточки и целует меня в лоб, поглаживая ладонью выступающие позвонки пониже шеи.
- Знаешь, в чем твое главное достоинство?
А я думаю, и в чем же? Но молчу.
- Ты мне не жена.
- И слава богу, - я смеюсь, а солнце за окнами тлеет и все вокруг розовое и в дыму.
Натурально ад.

И.: Сегодня съемки раньше закончились. Ты приедешь?
С.: Конечно.

А однажды утром эту квартиру, островок ненадежности, эхо Содома и Гоморры вместе взятых, посетила моя жена.
Светлый говорит, рыдала, признавалась, что подозревала меня в измене (воистину, женская интуиция такая… женская), что еще за квартира, бардак какой, что, дома у него нет, что ли, пусть вот дома и ночует…
А я в это время спал.
Когда меня растолкали, я думал, что продолжается мой ночной кошмар: передо мной сидел Светлаков с ужасно виноватым выражением лица и моя хмурая жена.
Как сильно было желание спрятаться под одеяло, как в детстве!
Я пришел в себя быстрее, даже чем осознал это. Взглянул на Серегу, а он глазами в ее сторону сверкнул, мол, проси прощения, дубина, обнимай-целуй, говори, что дурак и что квартиру купил только потому, что в недвижимость решил вложиться, выгодно это, а потом шарики за ролики заехали, думаю, почему бы ее не сдавать; сделал ремонт, купил мебель, а потом думаю, а здорово бы было иметь место, о котором никто не знает. Почему тебе не сказал? Так говорю, место, о котором никто не знает. Здорово же?
И говорил я это, и говорил, и сам увязал в собственной лжи, дергал за ниточки и пытался их удержать, «только бы, - думаю, - не завраться и не напутать ничего».
Иногда на Серегу поглядывал, а тот сидит, будто солнце зашло, хмурый весь и меня даже не слушает. На лбу большими красными буквами, бегущей строкой: «Нам пиздец. А мне было так хорошо…»
В итоге Наташа влепила мне пощечину и упорхала вниз.
Я впопыхах собрался, машинально вспоминая, какие она цветы любит, надеваю ботинки, поворачиваю ключ и выхожу в подъезд.
А потом понимаю: не могу. До следующего четверга еще так далеко…
И обратно.
Светлый на кровати сидит все с той же бегущей строкой на лице.
- Я все решу, я придумаю, все будет по-прежнему, - в общем, шепчу ему в губы какую-то чушь, и целую так, будто никогда этого больше сделать не смогу. - Только телефон не выключай.

@темы: Actors, иван ургант/сергей светлаков, Fanfiction, PG-13, Прожекторперисхилтон

---

Один выходной

[Шлюховатая попка Левитта]

Автор: Любовь Гончарова (vkontakte.ru/id580315), соавтор-Issaya
Бета: -//-
Название: Один выходной
Дисклаймер: ни на что не претендуем
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Том Фелтон/Дэниел Рэдклифф
Жанр: RPS, PWP
Тип: slash
Саммари: Том тоже мужик, и хочет быть сверху ))

HERE

Дэн был очень уставшим. Последние несколько дней спектакли шли без перерыва. Ему нравилась сцена, нравилось играть, слышать дыхание публики и аплодисменты в конце – ни с чем не сравнимое удовольствие. Или сравнимое? Скучать нельзя, помиловать. Работа доставляла ему радость: радость общения, радость перевоплощения, радость быть выжатым как лимон, но счастье ему давал один человек, который сейчас находился очень далеко. Слишком романтично, но их разделял океан. Дэн пришёл в гостиницу, принял ванну…завтра у него выходной. Целый день. Целый день можно ничего не делать. Как давно он мечтал выспаться!

Мобильный звякнул, пришла смска. Дэну было исключительно лень вставать, доставать из кармана брюк мобильный…он уже почти спал. Телефон не унимался, настойчиво звякнув ещё раз.

- Чёрт бы вас побрал, - пробурчал недовольный Рэдклифф, спустил ноги с кровати, и поплёлся к брюкам, которые он бросил скомканные где-то в районе входной двери.
«Слизерин вызывает. Ты там как, труженик?». Дэну не надо было смотреть на имя отправителя, он узнал бы этот насмешливый тон с любого номера.
«Гриффиндор на связи. Тружусь на благо Соединенных Штатов и себя любимого. А ты? Отдыхаешь и загораешь где-нибудь на солнечном острове?». Сон как рукой сняло. Только сегодня он подумал о Томе, и о том, какие расстояния их разделяют. И тут…
«Ох, если бы! Сижу в Лондоне. Играю на гитаре, думаю о тебе. Помнишь то отличное вино, которые мы пили последний раз в нашем отеле? Оно сейчас у меня в бокале».
Их отель. И тот последний раз, перед премьерой фильма. Это было божественно! Если бы можно было сейчас оказаться рядом с Томом, подойти к нему со спины, обнять… «Оооох, нас разделяет океан, тупица, ты что забыл об этом?» – сам себе сказал Дэн.
«Лучше бы ты поиграл на мне…или со мной…Что там про вино? Конечно, помню! Отличное вино, ты прав! » - он всегда знал, как завести Тома. Хотя много усилий для этого не требовалось, тот заводился с пол-оборота, как, впрочем, и сам Дэн. Телефон пискнул, но сообщение почему-то не доставилось. Дэн отправил его ещё раз. Снова ошибка связи.
А завтра…завтра выходной. Целый день, когда можно ничего не делать, просто валяться, смотреть телевизор, есть спагетти целыми тарелками, слушать музыку или…или…а что если взять и поехать к Тому? На один день. Он ведь мечтал выспаться, а ещё телевизор и макароны…
Позвонил на ресепшн, попросил заказать такси до аэропорта и билет на ближайший рейс до Лондона. Вылет через 2 часа отлично. Благодаря разнице во времени, у них будет около 8 часов. Вместе. В их отеле.

- Руп, привет. Можешь позвонить и сказать Тому, что ты хочешь с ним встретиться? Зачем? Ну придумай что-нибудь! Уверен, что в твоей чудесной рыжей башке родится гениальная мысль. Я в США, и лечу в Лондон. Хочу увидеться с Томом. Так, вот я бы попросил без шуточек! Да, и не только увидеться. Ну Руп, ну пожалуйста. Я уже в аэропорту. Знаете ли, мистер, у меня тут работа, между прочим, и я устал, хочу отдохнуть в любимом…городе. Спасибо!
Руп позвонит Тому, договориться о встрече. Он уже не раз их прикрывал. Он надеялся, что за время полёта телефон Тома снова заработает. А когда его, Дэна, смска будет доставлена, то он уже будет ближе, чем Том сможет и подумать.

- Руп, ну и где ты? –голос Фелтона выдавал его раздражение.
- Том, прости, я не смогу приехать. Стою в дикой пробке. Ты, наверное, не жди меня.
- Руп, ты просто придурок! – беззлобно сказал Том, и нажал на отбой.
Он уже дошёл до того бара, где они договорились встретиться с Рупертом. А машину оставил на парковке. Ну не сидеть же здесь, право, одному. Вот если бы Дэн был здесь, они бы сейчас…Но Дэн работает в поте лица, как он там написал – «на благо США и себя любимого». Любимого. Это точно.

Том не спеша направился к машине. В кепке его никто не узнавал. Ну и слава Богу! Приветливо пипикнула сигнализация, привычным жестом он распахнул дверцу, сел в машину. Этот запах он почувствовал и раньше. Та туалетная вода, которую они с Дэном выбирали вместе, перенюхав, казалось, весь ассортимент магазина в аэропорту.

ОН закрыл ему глаза руками. Нет, это были не галлюцинации. Вот откуда запах. Любимый, родной.
Том повернул голову, словно в замедленной съёмке.
- Ты?! Что ты тут дела…
Молодой человек не успел закончить. Они вцепились друг в друга, как будто не виделись целую вечность. Вечность? А, может быть, так оно и было. Прошло уже больше месяца, когда они были вместе последний раз. Том переполз на заднее сиденье и впился в губы Дэна. Жёстко, грубо, но вместе с тем нежно и трепетно. Он обнимал его, вжимал в себя, в мягкую обивку сиденья. Ужасно. Жутко. Непоправимо…долго. Целый месяц! Руки заползли под рубашку. Дэн тоже не отставал. Он никогда не умел ему сопротивляться. Да и зачем? Его губы всегда делали с ним что-то невероятное…

Он поддался вперёд, словно пытаясь врасти в Фелтона. Обнял его за шею, запустил руки в волосы на затылке. Мурашки побежали по телу Тома от этого её движения. Член мгновенно отозвался на этот знакомый жест. А губы играли свою игру, языки приникали друг к другу, переплетаясь в странной пляске. Его губы были твёрдыми и умелыми. Они не успели опомниться, как их футболки валялись где-то в районе руля. Дэн пытался справиться с ремнём от брюк Тома, чтобы потрогать одно из его любимых мест – маленькую ложбинку в конце позвоночника – такую мягкую и гибкую. Это было последней каплей. Том не мог больше терпеть.
- Дэн, ты охломон проклятый…что ты со мной делаешь?, - зарычал Том, утыкаясь в шею.
- Я не проклятый, я просто…соскучился. Ну очень соскучился.
- Я не мог этого не заметить, - пробормотал Том где-то в районе пупка Дэна.
Он спускался всё ниже, его цель была понятна и без слов.
- Ммммм, ты знаешь, как заставить меня понять, что ты тоже соскучился, - ироничный голос Дэна выдавал его напряжение. Гордо стоящий, пылающий от желания член выскользнул из брюк. В машине было темно, Том не видел лица Дэна, но он прекрасно представлял его. Руки Рэдклиффа впились ему в плечи.
«Хорошо, что у меня большая машина», - подумал Том.
Он погладил внутреннюю сторону бедёр своего любовника, поцеловал…и прижался губами к ноющей головке. Дэн застонал. Казалось, что он готов кончить прямо сейчас. Том втянул в себя весь член, плотно обхватывая его губами. По всему телу пробежала дрожь, нервы были напряжены до предела, хотелось ещё и ещё. Хотелось, чтобы этот горячий влажный язык, который сейчас ласкал его член, никогда не останавливался. Но долго терпеть Дэн не мог. Он выгнулся, пытаясь достать до самого горла Тома и кончил…

- Так и всё-таки, что ты тут делаешь?
- К тебе приехал, ты ещё этого не заметил?
- Значит, Руп…Ах ты, мелкий гадёныш!
- Так, я бы попросил без оскорблений! У меня, между прочим, один выходной за последние несколько недель, и я решил провести его с тобой. Цени!
- Ну ладно, уговорил. Ценю. Только я почти поседел, когда почувствовал запах твоей туалетной воды в машине. Думал, что уже глюки начались на почве тебяотсуствия в моей жизни, - он наклонился к уху Дэна и тихо сказал – не смей так надолго уезжать, я с ума схожу, когда ты далеко.
Дэн обнял его через сиденье в машине.
- Поехали. Я хочу тебя. Вот прямо сейчас.
- Нетерпеливый ты мой!
- Конечно, нетерпеливый. Я целых 10 часов летел, чтобы…знаешь, сколько терпения надо.

Том завёл машину, и они выехали со стоянки. Том недавно купил квартиру в Лондоне. Он появлялся там наездами, когда не хотелось ехать домой, или с утра были дела в Лондоне.
Они поднимались по лестнице, цепляясь за перила и друг за друга. Обнимались, целовались, гладили друг друга через футболки. Их тела были горячими и влажными, словно после долгой пробежки. Дыхания срывались, полушёпот превращался в какое-то нежное рычание…
Том достал ключи, пока он открывал дверь, руки Дэна попытались расстегнуть пуговицу на его джинсах. Ещё чуть-чуть и пуговица бы, в принципе, отлетела сама.
- Отстань! Если мы сейчас с тобой займёмся сексом прямо на лестнице, думаю, моим соседям это вряд ли понравится.
- Что ты говоришь?, - жаркое дыхание Дэна поместилось где-то в районе ключиц Тома. Он ласкал его спину, и тот кусочек, где спина переходит в...
- Фелтон, ты знаешь, что у тебя шикарная задница?!
Всё, этого Том не смог больше выносить. Дверь поддалась, Том впихнул Дэна в коридор. Молодые люди не могли оторваться друг от друга. Они срывали одежду, и удовлетворились только тогда, когда остались совсем обнажёнными. Их ноющие от желания члены тёрлись друг о друга…поцелуи, жаркие, нежные, страстные. Хотелось ещё и ещё, дойти до какого-то предела.
- Господи, Боже, как же я скучал по тебе!, - казалось, что эта фраза вырвалась у них одновременно.

На секунду они оторвались друг от друга. Дэн пожирал Тома голодными глазами. Не мог насмотреться. Красивое тело, нежная кожа, а эти губы…Они сводили его с ума. Целуясь и лаская друг друга парни добрались в какой-то момент до спальни.
- Ооох, мой друг, у тебя отличный вкус! Эта кровать мне определённо нравится.
- Уверен, что она понравится тебе не только внешне.
- Ааах, негодник, ты уже успел её с кем-то опробовать?
В голубых глазах Тома была сумасшедшая страсть. Ему хотелось обнять, зацеловать, впитать в себя Рэдклиффа. Обнять, прижать к себе крепко-крепко, и не отпускать. Чтобы вот так. Всегда. Рядом.
Дэн швырнул Тома на кровать. Он нежно провёл языком по впадинке за ухом так, что тело лежащего перед ним молодого человека покрылось мурашками, а соски стали похожи на маленькие твёрдые бусинки. Дэн знал, что Том это обожает! Потом он спустился ниже, втянул кожу где-то в районе сонной артерии, ещё ниже. Один сосок, вскрик, другой, такой же короткий благоговейный вскрик. Том мял выглаженные бежевые простыни.
Язык Дэна нежно щекотал головку члена, лизал крайнюю плоть, а потом с наслаждением сосал весь ствол. Это было невероятно! Том мотал головой, мычал что-то нечленораздельное, просил прекратить эту сладостную пытку, но тут же велел не останавливаться ни на секунду. Он хотел трахнуть Дэна. Поставить его раком на полу, раздвинуть половинки ягодиц…
- Хочу оттрахать тебя. Вставай.
Дэн встал на колени, и нагнулся. Том подошёл к нему, погладил шею, мягкие волоски на затылке, потом поцеловал где-то под лопаткой, провёл руками от подмышек до члена…

- Том, чего ты ждёшь? Трахни меня! Я терпел слишком долго!
Тому не надо было повторять дважды. Он наклонился и стал лизать чудесную, чувственную дырочку в заднице своего любовника. Дэн изнывал, и Том понимал, что он и сам не сможет долго терпеть. Том приставил свой член к анусу и толкнулся вперед. Погружаясь на всю длину. Дэн чувствовал, как яички Тома нежно ударяются об его задницу. Каждый раз он входил глубоко. Ощущение тесноты и бешенного удовольствия обещали потрясающий оргазм. Они кончили почти одновременно. Обессиленные, парни упали на кровать, тесно прижавшись друг к другу. Том обнял Дэна, положил на его бедро одну ногу, уткнулся губами в черноволосую макушку и сказал:
- Ты знаешь, Дэн, это была великолепная идея.
- Конечно! У меня других и не бывает…Ты был великолепен.

@темы: Harry Potter, Actors, дэниел рэдклифф/том фелтон, NC-17, Fanfiction

---

"Важные события"

[Katarina Dix]

Моё больное воображение снова победило)) Продолжение фанфика "Окружённый вниманием" про Тома Фелтона и Дэна Рэдклиффа уже пишется)))
А пока я выложу свой один из последних и любимых фанфиков по актёрам "Властелина колец" (хоббитам!)
А вдруг кому-нибудь понравится? У меня ещё есть

Название: Важные события
Автор: Katarina Dix
Бета/Гамма: Katarina Dix
Дисклаймер: ни на что не претендую)
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Доминик Монаган/ Билли Бойд, намёк на Элайджа Вуд/Шон Эстин
Жанр: pov Доминика Монагана
Тип: slash
Комментарий: много реальных фактов)) матчасть изучена на отлично! Но всё выдуманное, разумеется)))




Помню, как два года назад, когда мы с Эвой приезжали сюда, в Глазго, ты был по-настоящему счастлив. Мы пили в лучших пабах, посещали рок-концерты и гуляли по твоим любимым и родным местам, вместе планировали своё будущее. Своё счастливое, почти беззаботное светлое будущее. И я тогда верил тебе. Ты был моим другом, ты не мог меня обмануть. И я верил ей. Я хотел, чтобы и она стала для меня близким другом, дорогим сердцу человеком. Я был готов для этого важного шага в своей жизни, я чувствовал, что он мне необходим, нужен для дальнейшего выживания в этом непростом и жестоком мире. Времени с благополучного окончания моей продолжительной депрессии прошло достаточно – пять лет, как минимум. Но я всё ещё помню эти затуманенные, длинные, как сама вечность, дни моего жалкого ничтожного существования, проведённые в комнате, наполненные только безысходностью и отчаянием. Сумев вырваться из этой чёрной дыры, не без твоей помощи, разумеется, я снова вдохнул полной грудью, солёный ветер вернул мне желание жить . И я снова приготовился к свершению своих надежд, покорению новых вершин. Я хорошо держался не только на доске, находясь далеко от берега, но и теперь уверенно чувствовал себя на суше. Спасибо тебе, друг. Спасибо, что вспомнил обо мне и не бросил, не позволил опустить руки.
А потом появился контракт с ABC, и я встретил Эву. И я захотел поверить ей, так же, как и тебе.
Все проблемы и переживания только из-за доверия к людям.
Но как тебе не верить-то? Ты – самый близкий неродной для меня человек. Хотя, уже, наверно, даже родной. Чувствую тебя и твои настроения лучше собственных. Когда ты смотришь на меня с восхищением и восторгом, с уважением, с симпатией, с добротой в широко-открытых глазах, с пониманием; с хмельной радостью и непосредственностью, когда мы проводим вечера в барах и пабах; с искренним доверием, с умилением и какой-то невидимой нежностью, когда я разговариваю и играю с четырёхлетним Джеком. А твоё неприкосновенное и непробиваемое ни на какие эмоции моей широкой улыбкой лицо, дерзость и наглость в голосе, когда ты с самым серьёзным видом в мире шутишь, я обожаю больше всего.
Помню, что несколько лет назад я уже упоминал о своей свадьбе. Мы давали очередное тысячное интервью после выхода «Возвращения короля», и я сказал, что хочу видеть тебя на своей свадьбе. Ты не воспринял это заявление всерьёз и отшутился.
«Если только он оплатит мне перелёт»
«Я оплачу»
«И мой отель»
«И его оплачу»
«А где я буду спать?»
«Ты можешь спать с моей будущей женой»
«Тогда я точно пойду»
Сейчас этот диалог звучит скорее издевательски, нежели с юмором. Судьба распорядилась иначе.

Я в чёрном элегантном костюме с белым цветком в нагрудном карманчике, в начищенных до блеска ботинках, шёл по Top of Byres Road и помогал доставить свадебный торт в ресторан. Твой торт, друг. Я был на твоей свадьбе, а не на своей. Я так и не стал женихом.
Зато тебе повезло.
Невольно улыбался в появившуюся из-за угла огромную камеру, направленную прямо на меня. Журналисты всегда где-то рядом, слетаются к месту светских мероприятий, как лондонские голуби к людям в Центральном парке. Птицы требуют угощений, а репортёры – новостей и последних сплетен. Но мне нечего им сказать. Да и чаще я стараюсь их не замечать. Скажешь слово, а оно потом разнесётся по всему свету. Не люблю, когда меня обсуждают, когда спрашивают про личную жизнь. Другое дело, телевизионные ток-шоу – там всегда можно от души посмеяться и поговорить на отвлечённые от собственной персоны темы. И всегда приятнее общаться с незнакомыми людьми, когда ты хорошо выглядишь: когда ты предварительно надел чистую футболку и отгладил пиджак, уложил волосы и побрился. Актёр всегда должен выглядеть на сто процентов и ещё немного больше. И мне не стыдно признавать свою принадлежность к метросексуалам. Беру пример с любимого футболиста Дэвида Бэкхэма. Кажется, этот парень первым начал красить ногти и появился на страницах журналов с маникюром. Сколько шума подняли журналисты, заговорили об его ориентации сразу. Вот что за люди? Каким образом накрашенные ногти влияют на сексуальные предпочтения? Вигго, вон, и без лака для ногтей перецеловал всё Братство.
Ладно, тогда был особый день. Журналисты не знали, что я так улыбался не из-за внимания со стороны прессы ко мне и к воздушному торту, спрятанному от всех под картонной коробкой, – я просто вспомнил тот день, когда ты мне позвонил и сообщил об этом радостном, на первый взгляд, событии. Я был занят - давал интервью. По-привычке сбросил твой звонок и сам набрал номер, когда освободился. Если бы я знал. Если бы я знал, по какому поводу ты звонил.
Мы говорили недолго, так как оба находились вне дома. Но я успел тебя поздравить и пожелать счастья, при встрече обещал крепко обнять.
А вечером до меня, наконец, дошло, что ты женишься. Что ты отдаёшь свои руку и сердце женщине, которую любишь. Давно уже любишь. И ты станешь её мужем, законным супругом.
И я почувствовал, как во мне медленно начала образовываться яма с пустотой, холодной и белой, как снег. Как тогда, когда я оказался в Лос-Анджелесе предоставленный самому себе, без телефона и автомобиля, и без планов на будущее. Тогда я чётко понимал причины, всё знал и заполнял внутреннюю пустоту алкоголем. А сейчас? Я сам не мог понять, откуда взялось это ощущение одиночества и тоски. Я старался искренне радоваться твоему счастью, твоему решению, наконец, узаконить продолжительные отношения с Али. И я уже почти смирился, даже отправил тебе смс-ку с очередным шуточным поздравлением, как вдруг позвонил Элайджа.
- Привет, Дом. Ты уже знаешь о свадьбе Билли?
И почему у него такой взволнованный голос? Событие-то радостное. Вроде…
- Конечно. Я с ним говорил.
- И как ты себя чувствуешь?
Что? Как я себя чувствую? Прекрасно! Великолепно! Это же свадьба, а не похороны.
- Я очень рад за него. Сыну четыре года – пора бы уже и пожениться родителям. Ты так не считаешь?
Я улыбнулся. Лайдж молчал, и я слышал только его прерывистое дыхание. В чём он там сомневается?
- Что ж, я тоже рад. Ты сможешь приехать на свадьбу?
- Я очень постараюсь. Отменю все дела, если понадобится. Даже больше, попрошу агента обвести эту дату красным кружочком.
- Отлично. Я тогда тоже постараюсь быть.
- Лайдж, а в чём проблема?
Я прищурился . Какое-то странное подозрение закралось в моё подсознание. Я хорошо знаю этого парня – он плохо умеет скрывать свои эмоции. И всё так же наивен, как и десять лет назад. Это мне пришлось через многое пройти, чтобы закалить свой характер и нарастить непробиваемый толстый панцирь от внешних неприятностей и трудностей. Но, слава богу, мне везёт…немного. А ему и того проще в актёрской профессии. С таким-то опытом за спиной.
- Я подумал, что ты не захочешь присутствовать на свадьбе Билли.
- Почему? Откуда такие мысли?
Вот так удивил! Не захочу разделить радость друга? Я?
- Бойд для тебя больше, чем просто друг, - будто бы прочитал мои мысли. - А свадьба – это свадьба.
- Я понял, к чему ты клонишь. Но ведь я же не собирался на нём жениться? – я засмеялся – настолько абсурдной и весёлой показалась мне собственная мысль. – Хотя, можно было бы узаконить отношения в Дании, или в Бельгии, например. Я редко бываю в этих странах, с удовольствием провёл бы уикенд с Бойдом в Брюсселе.
- Хватит ржать, Дом. Я о тебе беспокоюсь. Если нет никаких проблем, то всё, я отключаюсь.
- Пока, брат. Никаких проблем!
- Пока, брат.
Мироздание сыграло со мной злую шутку. Поздно вечером, когда я остался в своей комнате один, точнее, наедине с пугающей тишиной (ненавижу тишину, надо музыку включить), я, наконец, смог окончательно всё обдумать и понять.
Схватив из бара бутылку хорошего шотландского виски (привёз, когда гостил у тебя), я сделал глоток прямо из горла и лёг на кровать. Только приятный полумрак окружал меня сейчас. А мысли, от которых я бегал целый день, как от надоедливой собаки, щенка, желающего поиграть, казалось, застыли, превратившись в ледяные сосульки, и повисли у меня над головой. Я лежал и смотрел в потолок, на эти сосульки (кажется, они уже являлись мне в период депрессии, и я их тогда рисовал каждый день – огромные глыбы льда и грязи, мой холод одиночества и мои пороки), а они медленно таяли, и прозрачная вода стекала с их острых концов мне на лицо. Кап-кап-кап… Я жадно глотал обжигающий виски и жмурился. Я знал, что рано или поздно это должно было произойти. Но я и подумать не мог, что так неоднозначно приму эту новость. Свадьба – это хорошо. Я уважаю брак. Но в этот раз женился ты.
Я понял, почему звонил Лайдж, понял, откуда эта холодная пустота внутри, откуда это чувство тоски по прошлым временам - тем мгновениям, когда мы беззаботно летали с одного конца света в другой на премьеры и светские мероприятия, и нас встречали, как героев страны или всемирно известных рок-звёзд. И ты был рядом. И я ощущал не только твоё физическое присутствие, но и поддержку, заботу, внимание. И чувство нужности никогда меня не покидало, когда я слышал рядом с собой твой шотландский акцент, и видел счастливые глаза.
Я поставил бутылку на пол и перевернулся на бок – хватит пить, Дом. Тебе уже давно не семнадцать лет, когда ты мог позволять себе не просыхать сутками и даже воровать в видеосалоне тупые ужастики. Ты играл в театре, собирался сниматься в детективном телесериале, но ещё не знал, что станешь настоящим актёром. А теперь у тебя уже есть обязательства не только перед собственной совестью, но и менеджерами, агентом, людьми, которых волнует твоя карьера. Завтра тяжёлый рабочий день, потом интервью, снова какая-то церемония, затем, опять съёмки. Да и друг мог позвонить в любую минуту . Я не хотел бы его разочаровывать.
Той ночью я ещё долго лежал в темноте и вспоминал.
А на утро безумная жизнь селебрити снова закрутила меня в свой кислотный водоворот.
Так оно и бывает: сегодня – помнишь, а завтра – уже нет.
И постепенно, тоска покинула меня. Я полностью отдался работе, и на глупые сентиментальные переживания времени не осталось. Да и зачем переживать? Если ты по-прежнему оставался со мной, помнил обо мне – звонил, приезжал, мы вместе, как и прежде, позировали на камеры на светских мероприятиях и говорили друг о друге только хорошее. А на прощание я крепко обнимал тебя и горячо целовал в щёку. И не важно, кто в этот момент находился рядом – журналисты или твоя будущая жена с Джеком на руках. Я же и её целовал. И мальчишку, который представлял собой твою настоящую копию. Ну, разве, что пока ни разу ещё не надевал шотландскую юбку и не напивался в пабе.

На церемонии мы стояли с Элайджей рядом, слегка соприкасались рукавами пиджаков и часто смотрели друг другу в глаза. Возможно, парень чувствовал, что моя беззаботная радость и широкая улыбка - это последний вздох, последние шаги на лезвии ножа. И я скоро оступлюсь, сорвусь и упаду в пропасть. Я не смогу это преодолеть. Сам точно не смогу.
И эта шикарная обстановка, праздничная атмосфера заставляли сжиматься моё сердце ещё сильнее. Хорошо, что сюда не проникли назойливые журналисты. А то бы я точно что-нибудь съязвил на тему свадьбы лучшего друга. И эта шутка содержала бы в себе намного больше правды, нежели вымысла. Вдоволь наобщавшись с гостями и довольно вежливо отправив двух симпатичных, но очень скучных барышень искать себе других собеседников, мы с Лайджем поднялись в Виски бар. Да, наверно, тебе наша затея не очень понравилась бы – пить на свадьбе лучшего друга – вполне нормально. Но вот напиваться - как минимум, эгоистично и невежливо. Но я хотел быть в этот вечером эгоистом, а Лайдж ко мне решил присоединиться. Да и к тому же, ты в нас сейчас особо не нуждался.
А мне с ним всегда есть о чём поговорить. Я подробней рассказал о своей идее провести новогодние каникулы в Ирландии у кузенов. Мы будем целую неделю наслаждаться покоем и прекрасными красотами Изумрудного острова, а так же сможем посетить все известные и любимые рестораны и бары. Пиво Guinness, опять же. И я смогу, наконец, окончательно свыкнуться с мыслью о твоей женитьбе (да, я всё ещё не могу нормально радоваться твоему счастью, так как моя эгоистичная натура считает, что у неё отбирают самое дорогое, хотя, по сути, это всего лишь ошибочные мысли и неправильные чувства).
Как раз в тот момент, когда мы начали вспоминать одно провокационное интервью времён «Властелина колец», касающееся непосредственно ориентации хоббитов, откуда-то появился ты и осторожно положил руки на наши плечи.
- Ребята, вы, я смотрю, времени зря не теряете. Пора собираться, дома продолжим.
Я поднял свой затуманенный шотландским виски взгляд и попытался обнять тебя. Но мой стул пошатнулся, и я чуть не свалился на пол. Успел ухватиться за плечо Лайджа.
- Билли Бой!
- Дом, поднимай свою задницу и помоги мне проводить гостей. И ты, Элайджа. Можете сначала воспользоваться туалетом.
Ты, казалось, даже совсем не разозлился на нас, был всё так же счастлив и спокоен. Только в голосе появилось ещё больше уверенности. Ну да, женатый человек теперь. Можно и покомандовать лучшими друзьями, которые явились на свадьбу даже без подружек. С Шоном Эстином вы составили бы сейчас неплохую пару. Кстати, почему Шон ещё не позвонил? Или я всё пропустил?

Продолжение празднования мне понравилось больше, нежели скучный официальный банкет в Оран Мор. Хотя, везде есть свои плюсы, конечно. Да и я могу почувствовать себя комфортно почти в любых условиях. Приспосабливаюсь и меняюсь, как и мои любимые непостоянные в своём окрасе хамелеоны. Пока мы доехали до твоего дома, пока ты вместе с женой беспокоился о напитках и угощениях, а затем, с ребятами из своей группы настраивал инструменты для домашнего праздничного выступления, мы с Лайджем успели протрезветь и теперь снова начали вливать в себя алкоголь. Для нас веселье только начиналось. Но голова была всё ещё тяжёлая, будто бы внутри находились не человеческие мозги, а расплавленный металл. Мы быстро нашли применение квадратным кусочкам льда из серебряного ведёрка из-под шампанского. Али несколько раз посмотрела на нас с лёгким укором, но ничего не сказала – вокруг были только самые близкие люди и родные, потому мы могли позволить себе немного дурачества. Тебе, кстати, эта идея тоже пришлась по вкусу, и ты даже разрешил мне пару раз провести кусочком льда по твоему лбу. Лайдж начал нести что-то про крепкую мужскую дружбу, но мы быстро заткнули ему рот салфетками. В общем, праздник для нас троих, действительно, только начинался.
Джон, Билли и Рик из Beecake делали вид, что не замечают твоего особого, праздничного состояния, и лишь молча, иногда потягивая пиво и широко улыбаясь, настраивали свои инструменты. Они даже не подозревали тогда, в чьих руках окажутся их гитары.
Сейчас я уже и не вспомню (да, многое, к сожалению, стирается из памяти, когда ты не трезв), кому пришла в голову идея спеть Битлз. Вроде бы Элайдже. И конечно, он остановил свой выбор на самой безумной и зажигательной Twist and shout. Помню, с каким опасением Рик отдавал мне в руки свою бас-гитару. Чтобы его успокоить, я сказал, что уже не один раз играл в фильмах музыкантов, и что ему не о чем беспокоится. Он только похлопал меня по плечу и сказал, что у него есть ещё несколько гитар. Здорово, но я и эту постараюсь вернуть в целости и сохранности. Роль Джона Леннона ты взял на себя. Лайдж так же позаимствовал у Билли гитару. Только Джону мы разрешили остаться за барабанами и сыграть за Ринго. Эх, не хватает нашему средиземно-ливерпульскому ансамблю четвёртого. Где же ты, Шон?
Но выступление у нас всё-таки вышло незабываемое. Я пел и танцевал не хуже тебя и Лайджа. Гости нам подпевали и громко хлопали. Ребята из Beecake, наверно, гордились, что мы, играем на их инструментах и орём во все горло «Well, shake it up, baby, now, shake it up, baby. Twist and shout. Twist and shout!»
Во время очередного кульбита с гитарой, я столкнулся с Лайджем, который тоже пытался выплясывать что-то невероятное, скорее, даже, эротическое. Вот я всегда говорил, что он танцует намного лучше, нежели поёт. Мы засмеялись и продолжили изображать из себя рок-звёзд с гитарами, встав спиной друг к другу. А ты успевал не только петь и играть, но и смотреть в ту сторону, где стояли твоя жена с сыном. На их лицах сияли улыбки. И среди наших воплей и сбитых ритмов я услышал часть их разговора.
- Мама, папа у меня самый лучший!
- Да, Джек. А ещё у него самые хорошие в мире друзья.
Никто не ожидал, но наше безумное подражание легендарной четвёрке закончилось телефонным звонком четвёртого, то есть, Шона Эстина. Но он почему-то позвонил на телефон Элайджи. Парень даже чуть не выронил от неожиданности мобильник. Неужели Шон редко звонит? Я стоял рядом, и слышал, как дрожал его голос (хотя, он ещё дрожал и от сбившегося дыхания - мы здорово попрыгали с гитарами). Ты предложил включить громкую связь, и все вокруг услышали голос Шона Эстина. Мы всё равно были вместе, нас, и как и десять лет назад, было снова четверо.
В ответ на его поздравления, мы принялись хором кричать слова благодарности. Сжимая обеими руками плечи друзей, и слыша знакомый голос из смартфона Лайджа, я снова почувствовал себя абсолютно счастливым. Мне хотелось, чтобы мы как можно дольше стояли вот так, обнявшись, и весело и задорно кричали о своей любви друг к другу.
Шон тоже скучал, я это понял. Особенно, по Элайдже. Ведь позвонил-то он ему, а не жениху, которого поздравлял.
Я не стал расспрашивать парня о чём он говорил с Шоном, после того, как он удалился, крепко прижимая к щеке гладкую панель смартфона. У нас будет время всё обсудить в Ирландии. Если Лайдж захочет, разумеется.

Как всегда и бывает, после продолжительного эмоционального веселья и неограниченного количества спиртного, мне снова стало плохо. И морально, и физически. И в этот раз ещё хуже, чем в Оран Мор. Звонок Эстина меня обрадовал. Всегда приятно знать, что о тебе помнят, что за тебя волнуются и переживают. Шон, как старший брат, успел нас не только поздравить и пожелать нам дальнейшей приятной и весёлой ночи, но и немного поругал за то, что мы напились, с трудом шевелим языками и, скорее всего, почти не стоим на ногах. И даже оправдания истинного шотландца, и по-совместительству, виновника праздника, не смогли его переубедить и оправдать нас в его глазах. А Лайджу досталось больше всех, так как за него он особенно сильно волновался.
Праздник подходил к концу, кто-то из гостей уезжал, кто-то оставался. А я чувствовал, что последние силы и позитивный настрой снова исчезают, уступая место холодной пустоте. Я поцеловал спящего Джека у няни на руках и отправился в туалет. Немного холодной воды и я снова смогу жить. А ты, наверно, уже заснул в какой-нибудь комнате. Время только немного перевалило за полночь, но я-то знаю, что ты начинаешь угасать уже часов в девять. Появляется сонливость, усталость. Ночные съёмки всегда были для тебя самыми тяжёлыми. Удивительно, что мы такие разные в этом плане. Я к шести вечера только окончательно просыпаюсь, а после двенадцати начинаю жить. Но день выдался тяжёлым и для тебя, и для меня. Совсем ничего не соображая, будто бы находясь в параллельной реальности, я благополучно добрался до ванной. Хотел было снять пиджак, но обнаружил, что его нет. Наверно, потерял где-то в доме или в саду, когда мы с Элайджей зажигали под Beecake. Теперь уже и не вспомню. Потянулся к жилетке – она тоже была расстёгнута. Кажется, я помню гораздо меньше, чем хотелось бы. Я закатал рукава и открыл кран с водой. И в это мгновение появился ты.
- Надо же, а я был уверен, что ты уже спишь, - улыбнулся я и посмотрел на тебя через плечо, крепче хватаясь пальцами за холодную раковину – ноги совсем не держат, чтоб их. И снова я тупо улыбаюсь, когда ты так внимательно смотришь на меня.
- - Сплю? Ты, Дом, намекаешь на брачную ночь? Моему сыну уже четыре года.
Ты засмеялся так искренне и заразительно, что я почувствовал себя полным идиотом. Надо же, я ещё что-то соображаю. Жаль, что не слышу свой разум. Он бы точно подсказал мне, что делать в такой ситуации.
- Нет. Ты же отключаешься обычно в десять часов.
- Но сегодня у меня свадьба.
Снова улыбнулся и слегка прищурился, глядя на себя в зеркало. Да, вид у тебя тоже помятый и потрёпанный сегодняшним весельем. Послепраздничный, я бы сказал.
- Угу, свадьба…
Я не знал, что ещё сказать. Я сбрызнул водой лицо и закрыл кран, повернулся к тебе.
- Я хотел узнать, во сколько у вас с Лайджем самолёт, но парень куда-то делся. Ты его не видел?
- Да спит, наверно, в какой-нибудь комнате. Он тоже сегодня немного перебрал.
- Ты всех спать отправляешь. Сам-то как?
Ты подошёл совсем близко и дотронулся до моего плеча. Я с мгновение смотрел тебе в глаза и пытался сфокусировать взгляд – получилось с трудом. А потом я почувствовал новый приступ головокружения – ноги подкосились и я неожиданно для самого себя рухнул на пол. Ты что-то невнятно произнёс – то ли засмеялся, а то ли испугался, и бросился ко мне, схватил за плечи.
- Дом? Ты в порядке? Позвать кого-нибудь?
- Нет. Я в порядке. Посижу здесь немного и потом спать пойду, раз праздник закончился. А виски ещё осталось?
Что я тогда нёс, плохо помню. Мои веки постепенно тяжели, стараясь приравняться в тяжести к голове, которую я уже был не в состоянии держать прямо. Хорошо, что за спиной оказалась прохладная кафельная стена. Но, и прислонившись к ней, я чувствовал себя отвратительно.
- Тебе на сегодня достаточно виски, Дом. Вставай, я отведу тебя в спальню. Ещё бы хорошо Лайджа найти.
Ты взял меня под руки и попытался поднять. Я хотел, очень хотел пойти с тобой в спальню, но не мог. Не мог по нескольким абсолютно явным причинам – мои ноги меня не слушались, голова адски кружилась, и вообще, мне очень нравилось лежать на полу в твоей ванной.
Я наглым образом свернулся калачиком и положил свою свинцовую голову к тебе на колени, и закрыл глаза. Спать не хотелось, но иначе ты бы меня просто не понял. Твоя рука нерешительно коснулась моих коротких волос.
- Дом, я не собираюсь с тобой здесь сидеть. Али, наверно, уже весь дом на уши подняла.
Ты и злился и смеялся, одновременно. И я понимал, что это не могло продолжаться вечно. Я сел и заглянул тебе в глаза.
- Теперь я не смогу называть тебя Билли Боем. Ты, чёрт возьми, женатый человек, настоящий мужчина.
- Что ты несёшь? Я такой же, каким и был прежде. И я очень благодарен тебе, Дом. Спасибо за всё.
- Но ведь сегодня ещё ничего не было, – я попытался улыбнуться.
- Ты о чём? – в твоём голосе я услышал совершенно искреннее удивление.
- Да ни о чём, забудь. И тебе спасибо за всё. Чёрт, я когда напьюсь, всегда становлюсь таким сентиментальным?
- Почти всегда, - ты улыбнулся.
Я стиснул тебя в своих объятиях и прижался щекой к твоей щеке. Прикосновение меня обожгло не меньше шотландского виски. Я закрыл глаза.
- Будь счастлив с Али. Я так рад за тебя, Билли Бой.
Ты как-то неловко похлопал меня по спине, а затем сам чмокнул в щёку и отстранился.
- Спасибо, Дом. А теперь вставай, а то два мужика, обнимающихся на полу в ванной могут вызвать у случайно зашедшего сюда нехорошие подозрения.
- Заметь, я ни на что тебе не намекал. Хотя, мы можем всё свалить на праздник, атмосферу, алкоголь...
- Не продолжай, а то я сейчас соглашусь.
Мы снова засмеялись, поднялись с пола и, обнявшись за плечи, вышли из ванной. Тут же наткнулись на вопросительные взгляды Джона и Рика из Beecake.
- Билли, ты ничего не должен нам объяснять.
- А я и не собирался. Вы Лайджа не видели?
- Пять минут назад Али отвела его в комнату для гостей.
- Отлично. Вот видишь, Дом, парень тебя уже ждёт.

Праздник закончился хорошо. Но по причине жуткого похмелья отлёт мы всё-таки отложили. Благо, были места. В это время года мало кто спешит в Ирландию – там холодно.
Дня три мы с Элайджей ездили по разным городам, гуляли по самым прекрасным местам на планете (после красот Новой Зеландии, разумеется). Всюду ещё чувствовалась атмосфера Нового года, так как это были первые числа января. Мы накупили подарков моим кузенам и с огромным удовольствием их им презентовали. Хотя, сил на слишком активный отдых почти не осталось, мы всё-таки посетили концерт одной рок-группы и потом провели с ними почти всю ночь в клубе. Не обошлось и без узнавания на улице и в общественных местах. Если меня, в отвратительном шарфике, шапочке и с совершенно уставшей и почти недовольной физиономией ещё можно было не узнать, то Элайдже прохожие постоянно махали рукой даже с противоположных улиц. А в одном ресторане нам и вовсе не дали спокойно поесть. Ну что ж, если вы хотите видеть рядом с собой на фотографии двух смертельно уставших и пьяных актёров, то ваше право. Мы же не можем отказать. А пиво в том ресторане было просто волшебное. И Лайдж, однозначно, подсел на Guinness.
В один из наших прекрасных дней кратковременного отпуска, ты позвонил, и мы напились ещё больше прежнего. Даже не поехали домой, а решили переночевать в отеле. Сняли себе шикарный двуместный номер. Нам было плевать, что нас узнали, что три раза переспросили, не хотим ли мы отдохнуть в разных номерах. Той ночью мы сильно нуждались в общении друг друга.
Но большую часть времени мы тогда провели за просмотром «Звёздных войн». Столько воспоминаний. Я разоткровенничался и стал рассказывать о том времени, когда я ещё мечтал стать актёром. Но меня перебил внезапно раздавшийся звонок – это снова ожил смартфон Лайджа. И нет нам покоя ни ночью, ни днём. Кто там ещё?
- Дом! Питер хочет, чтобы я снялся в «Хоббите». Он хочет, чтобы история рассказывалась от лица Фродо. Кажется, я скоро вернусь в Средиземье.
- Это отличная новость! Поздравляю! За это необходимо выпить!
- Сколько ж уже можно-то? – Лайдж улыбнулся и окинул взглядом пустые пивные бутылки.
- Закажем в номер шампанского.
Какое-то невероятное чувство эйфории и восторга охватило меня в тот момент. Я чувствовал, что снова произошло что-то важное и значимое. Да, пусть не в моей жизни. Но в жизни близкого друга. Даже, брата, скорее. После трилогии никак иначе, как братьями, мы себя и не называли. Настолько сильно мы сдружились за те пятнадцать месяцев тяжёлой работы в Новой Зеландии. И я искренне радовался вместе с Элайджей. Мы тут же связались по скайпу с Питером и проговорили почти всю ночь. Он очень обрадовался, увидев нас вместе, спросил, как прошла свадьба, как мы встретили Новый год. Сам поделился с нами некоторыми мыслями по-поводу фильмов. (Да, в один стандартный полный метр вряд ли уложится эта волшебная история.) А под утро мы уснули прямо на диване, абсолютно пьяные и счастливые.
На следующий день Элайдже уже стали названивать агенты и журналисты – такие новости быстро разлетаются, будто бы кто прослушивает твой телефон. И он очень вежливо договаривался со своим агентом о встречах и интервью.
Мы обедали в каком-то ресторане, пили исключительно чай с лимоном, когда парень вдруг задал мне вопрос.
- Как думаешь, я должен позвонить и рассказать о своём возвращении в Средиземье Шону? Он всё-равно скоро узнает, так как об этом заговорят все журналисты.
- Ты чувствуешь себя виноватым?
- Немного.
- Брось, брат. Это решение Питера, а не твоё собственное.
- Но ведь, где Фродо, там и Сэм. Помнишь?
- А где Фродо и Сэм, там же и Мэри с Пипинном. Но это другая история.
- Ладно, я позвоню. Позже. А ты как?
- Отлично. Мне было так тепло и уютно с тобой спать на диване, что я даже забыл о Билли Бойде.
- Отлично. Ну хоть так я тебе помог.
- О, да.
Наш разговор снова прервали посетители заведения. И в этот раз я с большей охотой и даже каким-то появившимся удовольствием фотографировался и раздавал автографы. Даже поцеловал поклонниц. Но те почему-то попросили обнять и поцеловать Элайджу. Ох уж эти девочки! Да, может мы и выглядим сегодня немного «с перепоя», но наши головы, наконец-то, абсолютно трезвы. Получив желаемое, девчонки нас оставили. Лайдж отошёл позвонить Шону, и я ненадолго остался в одиночестве.
За последнюю неделю столько всего произошло: Билли Бойд женился, Элайджу позвали в «Хоббита». Я очень сильно переживал, волновался и радовался, хотя меня лично эти события и не касались.
Когда Лайдж вернулся с очень счастливой улыбкой на лице – Шон смог найти нужные слова, телефон зазвонил и у меня. Я прошёл пробы и получил очередную желанную роль. Эх, придётся за это снова выпить.

@настроение: а вдруг?))

@темы: Lord of the Rings, Actors, доминик монаган/билли бойд, элайджа вуд/шон эстин, Fanfiction, PG-13

---

«Окружённый вниманием» ( Все хотят Тома!)

[Katarina Dix]

Автор: Katarina Dix
Бета/Гамма: Katarina Dix
Название: «Окружённый вниманием» (Все хотят Тома!)
Дисклаймер: ни на что не претендую, просто развлекаюсь)) Всё выдумано))
Предупреждения: ничего страшного здесь нет, но возможен ООС, так как про реальных людей, всё-таки.
Рейтинг: R
Пейринг: Том Фелтон/ Дэн Рэдклифф, намёк на Том/ Руперт и Том/ Мэтью Льюис
Жанр: pov Том Фелтон
Тип: slash
Комментарий: спасибо великим и могучим дайри.ру, которые совсем съели мне мозг картинками с Томом и Мэтью, а так же с гифками со смущающимся Томом Фелтоном)))
Уважаемые и дорогие поклонники Тома Фелтона и Дэна Рэдклиффа. Признаюсь честно, «ГП» - это не мой фандом. Я читала всего один фанфик с пейрингом Гарри/ Драко и один rps (рпс был плохо написан!). Я очень мало знаю информации об этих актёрах, но захотелось попробовать написать) Поэтому, заранее извиняюсь за ООС. Фанфик написан практически только по материалам из Википедии))


Вспышка. Одно мгновение, меньше секунды, сотая часть этой единицы времени, и темнота. Продолжая смеяться, я отворачиваюсь и закрываю глаза, чтобы не видеть его улыбающееся лицо с прозрачными, цвета северных озёр… Стоп! А почему северных? Кажется, во всех озёрах пресная вода такого цвета. Уж в этом-то я точно разбираюсь. Наверно, потому что мне очень хочется сейчас куда-нибудь на север, в лес, окружённый, словно, старинный замок, забором из высоченных гор с заснеженными вершинами. Хочется сидеть на берегу озера, кутаться от пробирающего до костей холода в тёплый плед и пить горячий чай из жестяной кружки. Или обжигающий горло кофе с коньяком. И чтобы никого вокруг, только спокойное прозрачное озеро перед глазами и шелест листвы деревьев над головой. И чтобы не чувствовать на себе взгляды коллег, не слышать сейчас чьи-то смелые высказывания в свой адрес (кажется, снова Руперт прикалывается), не думать о тепле того тела, мужского тела, которое я только что крепко обнимал.
И что на нас с Мэтью нашло? Ну да, не виделись очень давно, общаемся только через телефон и интернет, потому что я, наконец-то, занят постоянно на съёмках и в студии, и не могу приехать к нему в Лидс. Но ведь и перед прошлыми премьерами было так же. Мэтью никогда не проявлял ко мне столько интереса. А сегодня практически не отходит от меня ни на шаг. А стоило только появиться прессе, он и вовсе, обезумел. Схватил меня, как свою собственность. Облапал всего с ног до головы. Благо, ещё целовать не полез. Я, конечно, тоже хорош, подыграл, мол, у нас тут всем весело, мы все друг друга безумно любим и вообще, мы с Мэтью Льюисом - закадычные друзья. Но сейчас как-то неловко стало. Знаете, бывают такие мгновения, когда ты прекрасно и комфортно чувствуешь себя с кем-то, вам весело, вы смеётесь, глядя друг другу в лицо, чувствуете биение сердец друг друга. А потом, внезапно, проходит секунда, во время которой вы стоите вот так, обнявшись, молчите, и вам уже кажется, что вы делаете что-то неправильно. И краска начинает предательски заливать ваше лицо. Обычно, так бывает с девушками, которые нравятся, но которым так сложно рассказать о своих чувствах. Она здесь, близко, в твоих руках, и ты готов уже её поцеловать. Но проходит эта дурацкая секунда, и ты отпускаешь её, она неловко улыбается, отходит и поправляет причёску. И вы оба ощущаете себя полными идиотами.
Вот сегодня с Мэтью я внезапно почувствовал себя той самой девушкой. Кошмар, правда? Мне вдруг стало так неловко – за свой громкий смех, за слишком крепкие объятия, за взгляды. Хотя, признаюсь честно, я совершенно ничего не вкладывал в эти взгляды. На нас направили камеры и нас унесло. Хорошо, что не слишком далеко. И виноват ещё алкоголь, конечно же. Мэтью не любитель, но за выход последнего фильма все выпили.
Интересно, он чувствует тоже самое, или ему просто нравится тискать меня на виду у всех? На виду у коллег, у прессы, на виду у Дэна, которому подобные выходки явно не кажутся забавными. Даже, не глядя в его сторону, я всё равно чувствую его пронзительный холодный взгляд. Кажется, за все года съёмок «Гарри Поттера» он научился превращать людей в испуганных зверят без помощи волшебной палочки, а лишь одним своим взглядом. Именно так я себя и почувствовал - провинившимся щенком. Хотя, это только на меня, наверно, сейчас действует его взгляд, так как ко всему прочему я ещё чувствую себя виноватым. Виноватым перед Дэном.
Я медленно убираю руку с плеча Мэтью и отстраняюсь. На кончиках пальцев и на ладони, с мгновение, я ещё ощущаю приятное шершавое прикосновение от ткани его стильного чёрного пиджака.
Заставляю себя открыть глаза и снова взглянуть на него.
- Я отойду ненадолго.
Мне приходится буквально кричать ему в ухо, снова подходя непростительно, катастрофически близко.
Я тянусь вверх, а он немного наклоняет голову, чтобы меня расслышать. Среди грохочущей музыки и вплетающихся в общую звуковую кашу разговоров коллег, мои слова звучат достаточно отчётливо. Я постарался, чтобы он меня услышал. И чтобы Дэн услышал, наверно.
- Хорошо, я буду тебя ждать, Том.
Улыбается и хлопает меня по плечу. По-дружески.
Но я уже чувствую в его словах намёк и пошлый подтекст. И от обычного дружеского жеста меня буквально бросает в жар - расстёгиваю на своей белой рубашке ещё одну пуговицу. Неужели мне теперь нравятся не только хрупкие загорелые брюнетки, но и высокие накачанные парни? Нет. Это бред. Шуточки Руперта никаким образом не влияют на моё физическое состояние, а лишь вызывают улыбку. Хотя, что-то Руп сегодня тоже особенно ко мне внимателен. С чего бы это вдруг? Ужас, начинаю ощущать себя скромной девочкой, страдающей от мужского внимания.
Что с тобой, Том? Что за нервы на пустом месте? Что за паранойя? Сходи освежись, проветри мозги и выбрось всю эту ерунду из своей головы. Позвони Джейд, в конце-то концов.
Искренне улыбаюсь Мэтью в ответ и направляюсь к выходу. Где-то здесь должна быть лестница, ведущая наверх. И какой идиот придумал планировку этого места? Бар - на первом этаже, а туалет - на втором. Замечательно, ничего не скажешь.
Меня слегка шатает, каждая ступенька кажется мне выше и круче предыдущей. Я словно на гору взбираюсь, Эверест покоряю, а не поднимаюсь в полнейшей темноте по лестнице. Хватаюсь одной рукой за стену, чтобы не упасть. Шум, грохот, музыка, духота и зал с неоновым фиолетовым светом, бьющим не только по глазам, но и по мозгам (никогда не любил подобные заведения. Лучше чувствую себя в глуши и на природе, и в полной тишине. Всплеск бьющейся на воде рыбы, попавшей на крючок – вот любимая моя музыка.) остаются где-то за спиной. Я выбираюсь из этой ночной суеты в самое желанное, прохладное и, главное, светлое и тихое место в клубе.
Одна дверь, вторая. Хоть бы какие-нибудь опознавательные знаки повесили.
В коридоре, где уже совсем не слышно музыки и разговоров, немного закладывает уши. Но зато, здесь прохладнее и я уже без проблем различаю предметы в темноте.
А вот и желанная дверь.
Яркий свет бьёт по глазам. Ну точно, дизайнером этого места был какой-то извращенец. Разве можно мужской туалет располагать в тёмном, почти подвального типа, коридоре, да ещё и на втором этаже?
Прищуриваюсь, одёргиваю пиджак, расправляя плечи, и разглядываю себя в зеркало.
Выгляжу неплохо, не считая немного расфокусированного и осоловелого от выпитого алкоголя взгляда и растрепавшихся от постоянных объятий с коллегами волос.
И всё-таки, пить надо было меньше. Начинает предательски кружиться голова. Но разве я мог устоять, когда сама Хелена, наша несравненная Беллатриса, предлагала мне бокалы шампанского из своих рук? Рядом с этой шикарной женщиной и талантливой актрисой я совершенно не могу себя контролировать. А всё мой нелепый страх и нежелание оказываться рядом с «троицей». Точнее, рядом с Дэном, после того, что между нами было. Он, наверно, специально шепнул Хелене о моём трепетном отношении к ней. Чёрт, и угораздило же меня проболтаться. Хотя, я тогда был готов Дэну рассказать о себе абсолютно всё…
Теплая волна воспоминаний прокатывается по моему телу, и я немного напрягаюсь. Нет-нет, не вспоминать сегодня о тех событиях.
Ох, Хелена. Шампанское из твоих рук кажется намного вкуснее и крепче, и хочется пить его большими частыми глотками, глядя тебе в глаза. Но никто больше не узнает о моём особом к тебе отношении. Никто, кроме Дэна.
Ну вот! Вспомнил о Хелене, и Мэтью тут же вылетел из головы. Сейчас позвоню Джейд и снова стану абсолютно нормальным парнем, который скучает по своей девушке, и которому не лезут в голову пошлые мысли после объятий с друзьями. Ха, Мэтью! Том, ты точно выпил сегодня лишнего.
Поворачиваюсь к зеркалу спиной, достаю из кармана брюк телефон и…
- Я тебя нашёл, Том.
И не нажимаю кнопки «вызова», так как в дверях появляется Дэниел. Спокоен, как статуя, но глаза горят дьявольским синим пламенем. Сейчас точно вытащит волшебную палочку и громко произнесёт заклинание. И я исчезну. Или окажусь перед ним на коленях…
- А ты меня искал?
- Искал. Ты так внезапно ушёл. Что-то случилось?

Случилось? Нет, всё в порядке, если не считать, что я почувствовал лёгкое возбуждение в крепких объятиях друга. Или же мне показалось?
- Нет, всё в норме. Вот, - показываю Дэну мобильник, - решил позвонить Джейд. Она просила.
Кивает и продолжает пристально смотреть. Явно, что-то ему сейчас от меня надо. Дэн просто так никогда не приходит.
- Позже позвонишь. Я поговорить хочу.
Неужели только поговорить? Жаль. Так, о чём это я? Дэн, не смотри на меня так! Я уже нервничать начинаю.
- Отлично, давай. Что у тебя стряслось?
Невинно и немного издевательски улыбаюсь. Пусть думает, что это у него проблемы.
- Я и не замечал раньше, что вы настолько близки с Мэтью. Дружите?
- Дэн, мы все здесь дружим, разве не так?

Делаю вид, что его вопрос меня ничем не задел. Я-то понимаю, куда он клонит. Я знаю, что он хочет услышать в ответ.
- Но ты не обнимаешься перед журналистами со всеми подряд. Я всё видел. Руки на плечах, руки на поясе, руки немного ниже.
Дэн делает шаг в мою сторону.
- Можешь спросить у Мэтью, зачем он это делал, зачем лапал меня за задницу и другие места. Брось, мы просто веселились. И признаюсь, я выпил больше нормы. Ты должен был заметить, что Хелена была ко мне сегодня очень внимательна. Я даже растерялся немного. Хорошо, что Джейд не смогла приехать, да? – я уже почти смеюсь. Дэн тоже начинает смягчаться, растягивает губы в улыбке.
- Да, хорошо. Я отлично помню, что было в прошлое её отсутствие на мероприятии в Лондоне. Кажется, это был Лондон. Да? – прищуривается и смотрит на меня исподлобья. - Но не уходи от темы, Том. Я заметил, что ты нервничал не только рядом с Хеленой, но и рядом с Мэтью. Он тебе нравится?

Рэдклифф, как всегда, задаёт сложные и неожиданные вопросы прямо и в лоб. И ничуть не смущается. Этого парня, вообще, может что-нибудь или кто-нибудь смутить? Мне вряд ли удастся. А что отвечать?
- Мэтью? – самый лёгкий ответ, это – вопрос. Но Дэн молчит и ждёт моих слов. – Мы в последнее время много общаемся в интернете на счёт музыки. И вот, сам видишь, встретились и не можем отойти друг от друга ни на шаг.
Я решил действовать главным орудием Дэна – юмором. Не соврал, но и правда осталась при мне. Не хочу я сейчас говорить об этом. Что за допрос? Или?…Сцена ревности? Дэн, неужели ты ревнуешь?
От внезапно озарившей мысли мне сразу стало легче и свободнее, как-то даже радостнее, будто я смог найти ответ на какой-то важный вопрос. Я широко улыбнулся и засунул телефон обратно в карман. Джейд, подожди. Здесь такое начинается!
- Не говори ерунды. У вас совершенно разные предпочтения в музыке. Ты любишь хип-хоп, а Мэтью – настоящий поклонник рока, классического металла и Курта Кобейна. Думаешь, его интересует твоя музыка?
- Не только хип-хоп. Я раньше слушал много роковых команд. И ему понравились мои старые вещи на гитаре.
Начинаю подозревать, что Дэн сейчас в чём-то прав. И от этого становится всё хуже и хуже. Неужели у Мэтью тоже чисто физический интерес? У меня что, на лбу написано - «Есть подружка, но не прочь переспать с кем-нибудь из учеников Хогвартса». Хватит с меня Дэна и нашей общей славы ярых любовников. Уже достали этими фанатскими выдуманными историями и извращениями с нашими фотографиями. Неужели журналисты и фанаты и правда думают, что я расскажу о своём истинном отношении к Рэдклиффу? Хотя, наверно, я выдаю себя иногда слишком эмоциональной реакцией. Ведь, как говорят, если не волнует, то и не трогает.
Сейчас вот снова не могу спокойно смотреть на Дэна. Он знает больше, чем я. Он видит и понимает больше. А я боюсь ему поверить.
- А ещё этому баскетболисту, наверняка, понравилось тебя обнимать перед журналистами.
- Он не любит баскетбол. Предпочитает теннис.
- Да мне всё равно. Я имел в виду его рост. Том, если тебе есть, что ему сказать, то я не стану тебе мешать. Хочешь, позову его сюда?

Дэн очень быстро сменил гнев на милость и погрустнел. Странно. Я думал, что сцена ревности будет иначе выглядеть. Или он так поступил из своих собственных соображений, чтобы вызвать у меня чувство вины? Ну да, конечно. Дэн же прекрасно знает, что я не смогу причинить ему боль. Хотя, какая тут боль? Я же ничего для него не значу. Пару раз, напившись виски, залезли друг другу в штаны, подумаешь. Дэн просто снова возомнил себя главным, хозяином, снова начал превращаться в звёздного и всевластного мальчика. Но это реальный мир. Здесь у него нет ни шрама, ни палочки, ни той волшебной значимости и избранности. И здесь он гораздо уязвимее. Особенно, рядом со мной.
- Не нужно никого звать. – Делаю шаг ему навстречу и смело заглядываю в глаза. Это уже не озёра, а глубокие синие моря, солёные, холодные, но ласковые, что держат тебя на поверхности. В них рыбка водится покрупнее.
Мне так хочется его смутить, заставить чувствовать неловкость, как я, тогда, когда он первым дотронулся пальцами до моего лица и губ. Но тогда мы оба были пьяны, а сейчас Дэн абсолютно трезв. Завязал. Испугался, что сопьётся и не сможет полностью отдавать себя театру и кино, или же того, что снова полезет ко мне целоваться?
Я не хотел сегодня вспоминать это, но призрак прошлого незаметно проник в мой разум и нарисовал на лице друга картину того позднего вечера после премьеры.
Мы поехали в какой-то отель, якобы, чтобы продолжить веселье. Но так долго и много пить, как Дэн, почти никто не смог. Все разбрелись по номерам и, наверно, быстро заснули от усталости. А мне не спалось, и я не захотел оставлять Дэна одного. Мы болтали, много пили, шутили. Я рассказал о себе тогда слишком много. А Дэниэл сначала внимательно слушал, а потом выключил свет, сел на пол и начал читать мне отрывки из своего любимого спектакля. И я заслушался, так как выглядел он потрясающе. В темноте я не видел его лица, но чувствовал каждую эмоцию, которую он хотел до меня донести. Настоящий поэт. Нет, актёр. Профессиональный актёр. Никто бы и не подумал, что парень, с такой страстью и эмоциями читающий монолог, дьявольски пьян и почти не держится на ногах.
Мы оба сидели на полу в центре комнаты. Помню, что Дэн внезапно закончил свой монолог и оказался совсем близко. Я почувствовал его дыхание на своей щеке. А потом он осторожно дотронулся кончиками пальцев до моего лица, губ. Я не понимал, что происходит. Мне казалось, что я сплю и вижу сон.
Я не шевелился и ждал, что же будет он делать дальше. Мне стало интересно. И вовсе не хотелось его отталкивать.
В трезвом уме и ясной памяти я никогда бы не позволил ему себя поцеловать, но тогда, я не только не прогнал его, но и ответил на поцелуй.
Мы, как дикие звери, вцепились друг другу в плечи. Жадно ловили губами дыхание друг друга и оба чувствовали, что не сможем остановиться.
Но мне казалось, что за нами наблюдают, что кто-то притаился в темноте и смотрит на нас. Я боялся, что услышав шум, может кто-нибудь проснуться.
Чтобы никого не разбудить, я с силой уткнулся лицом в его плечо и стиснул зубы, чтобы не стонать.
Он навалился на меня сверху, уже без рубашки (и когда успел снять?) и тут же принялся расстёгивать мои брюки.
Я не знал, куда мне деть свои руки, обнимать его, казалось, чем-то нелепым и неправильным. Ну да, жадно кусать его губы – нормально, а вот прикасаться к его телу - неправильно. Но от одной только мысли, что я лежу под практически голым возбуждённым Рэдклиффом, у меня ехала крыша и становилось тяжело дышать. Я ловил губами воздух, чтобы не задохнуться от желания, а Дэн целовал меня и осторожно касался пальцами кожи. Было немного щекотно, когда он прикоснулся к моему животу, и я не сдержал смешок. Ему, кажется, это показалось забавным, и он дотронулся до меня губами, поцеловал прямо под пупком. Ощущения оказались иными – я напрягся и тихо застонал, тут же потянулся рукой к его ширинке.
Наверно, Дэн, так же, как и я, не планировал той ночью лезть ко мне в штаны, не планировал целовать меня в шею, в висок, в губы и глухо стонать, упираясь коленками в пол.
Но было всё-таки в том его поступке что-то осознанное.
После того, как мы оба, влажные от пота и накатившей безудержной юношеской страсти, лежали на полу, едва соприкасаясь плечами и бёдрами, Дэн сказал: «Том, я бросаю пить. Ради тебя».
И эти слова до сих пор в моей памяти. Но что он имел в виду?

Я осторожно кладу свою ладонь ему на плечо. Он улыбается и вопросительно приподнимает брови.
- Фелтон? Том?
- Ты можешь возвращаться к остальным. И не надо ничего придумывать про Мэтью.
Кажется, голос у меня немного дрогнул. Сыграть безразличие снова не удалось.
Я чувствую руку Дэна на своей талии.
Что он делает? Что себе позволяет? Я сегодня у них вместо шеста, что ли? Сначала Мэтью, потом шутки Руперта, теперь вот Дэн. Хотя, Дэн знает, что я его не оттолкну. Но не сегодня же, не сейчас, не здесь. Я понимаю, что ему плевать на мнение остальных, я знаю, что он способен на безумные поступки. Но пусть подумает обо мне! Я же не выхожу на сцену голышом и не демонстрирую всему Лондону своё достоинство? Я, вообще, скромный сельский парень. Не смотри так на меня, Рэдклифф! Я волнуюсь. Я почему-то даже пошевелиться не могу.
Он прижимает меня к себе. Хочет поцеловать, но не целует. Я замираю и натягиваюсь, словно гитарная струна, словно леска спиннинга, когда рыба попадает на крючок. Я превращаюсь в один сплошной нерв. Да, ночью тогда было как-то не так волнительно. Я не видел его лица, его наглой ухмылки, не смотрел так близко в его глаза, в которых сейчас можно разглядеть даже тонкие синие полосочки радужной оболочки. Проще залезть ему в штаны, чем вот так, стоять лицом к лицу, и ждать, что же он сделает, гадать, что он задумал в этот раз. Я сам, наверно, никогда не смогу сделать первый шаг в наших странных взаимоотношениях.
Дэн шепчет мне на ухо.
- Хорошо. Но после вечеринки предлагаю поехать в какой-нибудь отель. Ты знаешь, что я не пью. Но в номере я буду готов проглотить столько водки, сколько ты пожелаешь, - пауза, во время которой я успеваю схватить ртом немного воздуха. - Лишь бы ты остался на ночь.
И уходит. Резко разворачивается и уходит. Я успеваю заметить только его широкую спину в дверях.
- Дэн! Постой!
Вот чёрт! Догонять его бессмысленно, он всё-равно ничего не объяснит.
Решаю всё-таки позвонить Джейд и сказать ей, что вечеринка затянется. До утра? Хм, не знаю.
Снова достаю телефон…
- Том, ты здесь поселиться решил? Всё в норме, друг?
Отлично, теперь ещё и Мэтью Льюис.
- Да. Я в порядке. Позвоню Джейд, скажу, что приеду, скорее всего, под утро. Как там веселье?
Нажимаю «вызов» и подношу телефон к уху. Мэтью стоит напротив и смотрит, уходить явно не собирается.
Гудок, ещё один гудок. Мэтью смотрит. Я неловко улыбаюсь ему. После приставаний Дэна и его намёков я уже, кажется, боюсь оставаться наедине с собственными друзьями. Не со всеми, конечно. Только с коллегами по Гарри Поттеру.
- Не берёт. Спит, наверно, уже. Ну что, пошли вниз?
Приветливо киваю и направляюсь к выходу. Но Мэтью преграждает мне путь.
- Том…я хотел поговорить.
Высокий, широкоплечий, выглядящий гораздо старше не только своих двадцати одного года, но и моих двадцати трёх Мэтью Льюис внезапно смущается и начинает нервничать.
- Хорошо, давай только спустимся. Там и поговорим.
- Я с глазу на глаз хотел.
- Хорошо, говори.
И снова это чувство, словно кто-то через тонкую трубочку высасывает из тебя воздух. Я сглотнул, взглянул на Мэтью – если этот полезет приставать, то я с ним один не справлюсь, точно. Ну что за мысли, Том?
- Я очень кое-чего хочу, но не знаю, как тебе об этом сказать. Понимаешь?
И куда только пропала смелость, уверенность и наглость Мэтью, с которой он в начале вечера меня обнимал? А теперь он не знает, как сказать. Отлично! И что я должен сделать?
- Я тебя не понял, прости.
- Ты очень клёвый парень, Том. Ты симпатичный.
Опускаю голову вниз и начинаю разглядывать свои ботинки. Мило, ничего не скажешь.
- И ты мне, правда, нравишься. Вот поэтому я и решил спросить у тебя совета…
Резко поднимаю голову. Совета? Так ты за советом пришёл? Уф, а я-то подумал. Меньше надо читать интернет и общаться с фанатами, меньше.
- Конечно, Мэтью. Я слушаю.
- Объясни мне, как ты заставил Хелену Бонен Картер приносить тебе шампанское? Я наблюдал за вами. Она – такая женщина! Я смотрел, смотрел, не решался к вам подойти. Что ты сделал?
Я засмеялся. Вот, оказывается, в чём дело. Мэтью тоже тайно вздыхает по Хелене. Ну надо же!
- Я ничего не делал, я сам удивлён. Пошли вниз, вместе к ней подойдём!
Я уже без всякой опаски обнял Мэтью за плечо, и мы спустились на первый этаж.
Вечеринка была в самом разгаре.
Я чувствовал себя прекрасно, великолепно. Мы с Дэном пару раз встретились взглядами, но так и не осмелились подойти друг к другу. Похоже, из-за разговора в туалете нервничал и переживал не только я один. Хотя, он же говорил, что после вечеринки…
Зато внимания Руперта и Мэтью, рассыпавшегося в благодарностях за практически официальное знакомство с Хеленой, мне хватит теперь надолго. Хотел вот сказать, до следующей премьеры. Но ведь больше не будет таких праздников. А жаль.

@темы: Harry Potter, Actors, дэниел рэдклифф/том фелтон, R, Fanfiction

---

[принц п.]

Название: Амнезия.
Автор: Imaginary Prince
Бета: -
Фандом: Прожектор перисхилтон
Категория: слэш
Пэйринг: Иван Ургант/Сергей Светлаков
Рейтинг: R
Жанр: UST (до определенного момента=) ), романс
Дисклаймер: данный текст является вымыслом и никакого отношения к реальным людям, в нём упомянутым, не имеет
Примечание: POV Светлакова

4 725

Когда его ладонь оказывается на моем колене - большая, тяжелая и теплая, я кашляю и делаю вид, что задумался над заметкой в газете.
Ургант меня игнорирует и показушно улыбается, глядя в глаза Гарику. Ладонь продолжает прожигать мои джинсы.
Я аккуратно дергаю ногой в надежде, что это его образумит. Может, он просто перепутал мое колено со своим?
Вдруг он царапает мои джинсы, проводит рукой - я замираю в панике, в ушах адски стучит, что будет, если заметят - если уже заметили? Ведь наверняка...
Это так чертовски двусмысленно, это так меня занимает, что я даже не сразу слышу обращенный ко мне вопрос.
Когда я понимаю, что мое колено девственно чисто от чьих бы то ни было рук, мой мозг просыпается, и я бормочу что-то невпопад. Все смеются. Туше.
***
- Какого... - я думаю, помянуть ли черта или сказать, как есть. - Люди, камеры! Ты думаешь, что делаешь?! - пепел с его сигареты плавно-плавно летит вниз. Ургант безразличен и немного насмешлив, натурально ублюдок.
- А если бы не было людей, камер? - спрашивает он, глядя мне в глаза. От него веет холодом, а может, это несет от окна. На дворе май.
- В смысле? Позволил бы я тебе потискать свои колени?
Он улыбается. Я хмурюсь. На дворе май, Ургант радуется перспективе потискать меня... Ладно, только мои колени. Здравствуй, мама, новый год.
- Хуй, - мрачно шепчу я. - Женины коленки щупай.
- У меня нет никакого Жени. Или никакой.
Я ухожу. Меня шокирует еще и то, что первым он вспомнил мужчину, а уж потом женщину. Наверное, психологи много бы про это рассказали, но я не психолог. Я лучше просто не буду об этом думать.
***
После съемок я мечтаю смотаться побыстрее, лишь бы не видеть - не думать? - об этом гадливом засранце, который не следит за своими руками и словами, но уже в гримерке обнаруживаю, что случайно брошенные на трюмо ключи от машины пропали. Я в растерянности.
Гарик опаздывает на съемки, и часто извиняясь, что не может помочь, уходит; впрочем, не забыв предложить подвезти. Он прекрасно знает, что я откажусь, но Мартиросян интеллигентен до мозга костей.
Мы с Цекало и ассистентками обшариваем всю гримерку. Ключей нет. Ургант подозрительно спокоен и все это время сидит на подоконнике и невесть что ждет. Я вдруг все понимаю как никогда ясно и отчетливо.
- Ладно, - безразлично говорю я ассистенткам, - забудьте. Дома есть запасные, - кое-кто соглашается, кивает. Они постепенно уходят. Цекало пожимает плечами, смотрит на часы, кратко ругается и тоже убегает.
И я сам закрываю за ним дверь и запираюсь на ключ. Судя по ухмылке, блуждающей в уголках его губ, Урганту это чертовски нравится.
Я слишком быстро - можно сказать, мгновенно, - понимаю, что Ургант насчет "потискать" не шутил, и оказываюсь зажатым между стеной и ним.
Во мне медленно закипает и испаряется терпение. Хоть немного здравого смысла! В конце концов, кто здесь питерский интеллигент?
Интеллигент целует меня в скулу - я чувствую его колкую щетину. Меня здорово напрягает складывающаяся ситуация.
Мои ключи ласково позванивают в его ладони.
Ургант медленно-медленно засовывает их в задний карман моих джинсов, целует в губы - я понимаю, что меня это злит и кусаюсь.
Он, смеясь, отстраняется. Я отвожу взгляд. Это неправильно! Кое-кто вообще за свои пидорские замашки должен валяться здесь с выбитыми зубами и кровищей под носом. Меня передергивает то ли от того, что распластанный избитый Ургант в моем воображении вызывает только жалость и ни капли злорадства, то ли от собственной беспомощности - ведь рука на этого ублюдка не поднимается, то ли от всей этой мерзости: руки, колени, поцелуи, Ургант.
Ничего из этого по отдельности отвращения не вызывает, но вместе получается адски неправильно.
- Подумай об этом, - говорит он. Его щетина снова касается моей щеки, а его губы - моего уха.
«У-у-у, демон» - шепчет кто-то внутри меня голосом Ивана Грозного из «Иван Васильевич меняет профессию». Я как всегда.
***
Я жду, пока в конце коридора громыхнет лифт и только потом, забрав сумку со стула, выхожу из гримерки. У меня горят щеки, губы и глаза.
Совершенно долбанутый сегодня Ургант стоит рядом с дверью. Твою мать, думаю я, глядя на него с тоской, я ведь раньше называл тебя Ванькой. А теперь ты Ургант и не подходи ко мне ближе, чем на метр.
Злорадство наконец-то вспыхивает во мне. Вообще я сегодня удивительно терпелив.
Я молча прохожу мимо него. Жду лифта. Он стоит позади и жутко меня нервирует. Я буду делать вид, что ничего не случилось. Я всегда так делаю. Дайте подумать… уже в четвертый раз я делаю вид, что он может безнаказанно издеваться надо мной, а у меня редкий вид амнезии.
Я захожу в лифт, он заходит. Больше никого нет. Двери захлопываются. Все нормально. Все просто отлично.
Я так запутан, что улыбаюсь, как дурак, а лифт зеркальный, он видит – и улыбается тоже.
Вот. Так хорошо, так – правильно. Никаких поцелуев.
Очень редкий вид амнезии.

***
- У меня насморк, жена и ребенок. Иди домой, - говорю я. Я все еще надеюсь, что он не полезет целоваться здесь, в подъезде, когда за моей спиной дверь квартиры, где жена и дочь.
Я жестоко ошибался. Он безумен. Ему надо к психиатру. К Познеру. Отдохнуть. Пусть делает что угодно, только не целует меня перед дверью моей квартиры, ведь у меня насморк.
- Хватит, хватит, - черт, лишь бы жене не пришло в голову заглянуть сейчас в глазок. Хотя, нет, зачем ей? – Если ты тоже заболеешь, даже Мартиросян не спасет субботний выпуск.
- Да плевать, - шепчет Ургант.
Я его жалею, внезапно понимаю я. Я о нем забочусь. Или о Прожекторе? Нет, все-таки о нем. Какого черта вообще?
- Иди отсюда! – я понимаю, что если бы не кашель, я бы разорался и перепугал полподъезда. А так получилось тихо, надрывно и даже жалостливо. Тьфу. Я не играю роль в мелодраме. Я ЗЛОЙ.
- Я хотел поговорить.
Внезапно.
- Да ну? – нет, я должен говорить по существу, сарказм потом. – Нашел время. Это не потерпит? По телефону нельзя было?
- Да. Нашел. Не потерпит. Нельзя, – он еще и пальцы загибает.
- Вань, давай потом, - я болен. Мне плохо. Чуточку уважения не помешает. Или хотя бы жалости.
Он хватает меня за запястье и тащит к лифту. Жалость, уважение? Какое там. Пусть просто оставит меня в покое!
- Если ты меня не отпустишь, я разобью тебе… - ебало? Я смотрю на него. Нет, какое же это ебало, - лицо.
Твою очаровательную мордашку. Я и вправду очень болен.
Ургант еще крепче сжимает мое запястье. Будет синяк, который не закрыть никакими часами.
- Я в тапках, твою мать. Дай мне переодеться – и увози хоть на Мадагаскар!
- А можно?
Я надеюсь, он шутит. По нему никогда не понять.
Я возвращаюсь обратно, в теплую квартиру.
- Чего так долго? – лифт в подъезде брякает.
- Да так… Я ненадолго, ладно?
Жена пожимает плечами.
- Ты и так болеешь.
- Ну работа, Юль. Что тут сделаешь, - застегивая джинсы, я понимаю, что не обязан. Ни целоваться, ни куда-то идти, ни слушать, я вообще не обязан! Но я уже оделся.
Ладно, думаю, в следующий раз. Рассорюсь с ним в хлам и уйду, гордый и очень дипломатичный (в течение всех предыдущих встреч) человек.
Ургант стоит около лифта, весь такой поэт: лопатками упершись в стену, склонив голову, во рту сигарета, в руках зажигалка. Пальто. Шарф, который нихрена не греет, зато модный.
Я в толстовке, джинсах, кроссовках и с насморком. Я не буду даже думать о том, что он, такой поэт, во мне нашел. Наверное, я очень обаятельный.
Особенно с красным распухшим носом, - говорит кто-то язвительный в моей голове.
- Ну, пойдем, - хриплю я. Как ему не стыдно тащить меня такого, расклеившегося, куда-то?
Не стыдно. Ему не стыдно даже смотреть на меня ласково между восьмым и седьмым этажом. Не стыдно сжимать мои пальцы между седьмым и шестым.
На пятом заходит старушка с ребенком, и стыдно становится. Мне. Он больше ничего не делает, но мне все равно стыдно.
Куда я иду? Зачем? Почему поговорить нельзя в подъезде? Что я, мать вашу, делаю?!
Мы выходим из дома, садимся в его машину.
- Давай сейчас поговорим, - ну правильно, зачем меня слушать? Он поворачивает ключ.
Я закрываю глаза. Мне жарко, меня знобит. Мысленно я матерю его на все лады. И себя. Я. Не. Обязан.
- Объясни мне, мать твою… - тяжело, - куда мы едем?
- Ко мне в гости.
- Ты понимаешь, что мне очень, очень плохо?
- Я это и собираюсь исправлять.
Это даже интересно. Но все равно не значит, что можно со мной так поступать. Как будто я все, что бы он ни сделал, одобряю. Или не обращаю внимания. Или что я все ему прощу.
Это последняя его выходка. Я женат, у меня есть ребенок, я не могу рисковать своей репутацией, просто подчиняясь его безумию.
Полчаса молчания, удивительно быстро рассасывающиеся пробки. Мы выходим, поднимаемся к его квартире.
Пока он рыщет по карманам в поисках ключей, я злорадно вспоминаю случай в гримерке.
Мне немного неловко: пустая квартира, больной я, чокнутый Ургант. Мы точно пришли поговорить?
- Ну, начинай, - говорю я.
- Должны же мы серьезно поговорить, да?
Я киваю. Он идет вглубь квартиры, я за ним. Достает бутылку. Я подозрительно кошусь на этикетку, на него, снова на этикетку.
- Что-то мне не хочется.
Ургант пожимает плечами, ставит виски на стол. Достает два стакана. Наливает в один, выпивает залпом. Отлично.
Я не выдерживаю.
- А теперь скажи мне, дорогой, какого хуя. Я еле выбил себе выходной в расписании, я болею! Я врагу не пожелаю чувствовать хотя бы вполовину так, как чувствую себя сейчас я. И ты со своими дурацкими выходками! – он задумчиво садится напротив. Я продолжаю. – Вот что тебе от меня надо? Что. Тебе. От. Меня. Надо. Тебе неясно? У меня жена, ребенок, у тебя жена, ребенок, а ты, сволочь… Что ты делаешь?
Ургант слушает. Внимательно. Я думаю, что бы еще такого ему наговорить. Может, про то, что я не гей, никогда им не был и не собираюсь даже по личной просьбе Ивана Андреевича? Может, про то, что он редкостный пидорас, потому что так себя вести на съемках, когда любая камера… любой человек… Или про отношения внутри коллектива? И что наши с ним отношения ну ни в какие рамки уже не лезут, и что я запутался, что я не знаю, как себя вести, что чувствую, тоже, мать твою, не знаю…
Я говорю ему все это. Я болен, мне можно. Потом я скажу, что у меня была температура.
Он молчит, я пью. Мне легко и светло.
- Все сказал?
- Ага.
- Я устал на тебя смотреть, - тихо и горько. Что ж ты будешь делать – мне его жаль. – Смотрю-смотрю, а ты хоть бы хны, никакой реакции! Я у-стал. – произносит он по слогам.
- Отдохни.
И снова молчание.
- Нельзя было мне все это сказать дома? Или позже?
- Я думал, мы до чего-нибудь договоримся.
Это ты скоро у меня до чего-нибудь договоришься, думаю я.
- И каким же образом? Споить хотел? Лучше бы снотворного в чай подсыпал, после него голова не болит.
- Ты читал «Лолиту»?
- Нет, – я слышал, там что-то про педофила. Зачем мне про это читать? Я не люблю такое. К тому же, я консервативен… Я позволял мужчине целовать себя. Хорошенький консерватизм. Надо прочитать.
- И не надо, – точно прочту.

***
Через… полчаса? Час? Мы смеемся. Мы истерически ржем, если быть точнее. Ванька сидит у моих ног, прислонившись спиной к столу. Иногда его голова оказывается на моем колене, но мне уже все равно. Мне так хорошо, как давно не было.
- А где Наташа с Ниной? – не то чтобы это меня волновало, но на грани сознания этот вопрос так и вертится.
- В соседней комнате сидят.
Это не смешно.
- К теще уехали на день рождения, – добавляет он.
- А ты?
- А что я? – его голова у меня на колене – снова, моя рука в его волосах впервые. – Тебя я люблю больше, чем тещу.
- Не начинай. Это нормально – любить кого-то больше тещи. Теща – это вообще последний человек, кого можно любить.
Он пожимает плечами, и я понимаю, вернее, предполагаю, что теща у него нормальная тетка, а меня он просто любит, а не потому, что теща. Мне от этого еще печальнее.
Потом мы ноем друг другу на самих себя. Это увлекательно.
Ванька жалуется, что его чудесная жена сделала неверный выбор. Что он дурак неблагодарный, семью днями не видит, нормальных людей по гримеркам и лифтам целует, и стыдно-то ему ой-ей как. И тут же он произносит прочувствованную речь, в которой говорит, что он человек, в общем-то, неплохой, и ты, Сереж, не думай…
Что именно я должен не думать я и так знаю. Что он мудило.
Он говорит, что борется с собой уже долго-долго. Про ночи бессонные заливает, про любовь неземную.
Я пью.
Что он не голубой говорит, а то, что я мужчина и он мужчина – это ничего не значит, ну, вот так звезды сложились. Парад планет, мать его, повлиял.
Он знает, что мне нравится его слушать, и поэтому болтает всякую чушь, лишь бы только. На улице глубокая ночь.
Нихрена себе, «я ненадолго».
Я гораздо менее красноречив, когда у меня в крови алкоголь. Я заикаюсь, спотыкаюсь, теряю мысль.
Но он слушает меня так же внимательно, как и я его.
Я, кажется, говорю ему о том, что он выбрал неправильного человека. Ванька восхищается тем, какой я прекрасный и принципиальный и что его любовь ко мне – конечно, только его проблемы, а ты, Сереж, даже не думай об этом, я сам, все сам.
С вымученным стоном:
- Ой дураааак, - я бью себя по лбу. – Мученик чертов. Иди ты! Знаешь, куда? Подальше, вот.
Мне противен даже звук собственного голоса.
- Как ты мог?! – говорю я так, будто не прощу ему этого никогда. – Как тебя вообще угораздило? Я люблю свою жену! Я НИ-КО-ГДА не давал ни одного намека, что мне, чисто теоретически, нравятся мужчины. Я суровый уральский мужик!
- Суровый… уральский? – Ванька смотрит на меня осоловелыми своими глазами и смеется. – Да ладно, не давал намека. Не давал бы – я бы и не взял!
Мы все еще говорим о намеках?
- А когда?..
- Ну вот смотри, - он встает с пола и встает за моей спиной. Меня это злит. – Я хватаю тебя за руку, - аккуратно берет мое слегка позеленевшее запястье, - а ты, вроде бы, даже и не против. Ты не против! - он смеется.
Истеричка.
- А потом я смотрю на тебя, и вроде все же в глазах должно быть в моих написано, а ты слепой вообще! Вообще слепошарый! Ничего не видишь, ничего не замечаешь, а я тебя хочу!
Это серьезно.
- Потом я голову к тебе на плечо кладу – что может быть яснее? И ты не против, а все равно – дружба, дружба… А я хочу тебя!
- Вот придурок, - вырывается у меня. Я смотрю на него по-новому, как… как на психа.
Он возвращается на стул напротив. Опрокидывает еще полстакана.
Я думаю о том, что мне нужно как-то ему помочь, но как именно – абсолютно не представляю. А должен ли я?
Он смотрит на меня беспомощно. Должен.
- И что мне делать? – я еще беспомощнее него. Я вообще хочу домой. Я не хочу разбираться в этих странных проблемах!
- Тебе? Ничего, – он снова пьет. Потом тихо плачет, слезы текут ручьем, как в том его фильме с Йовович.
Что я могу сделать? Только не смотреть на него.
- Ты… - я не должен ничего говорить! Молчи-молчи-молчи! – дурак! Ты дурак, хватит ныть! Что вот ты ноешь? Ну-ка скажи мне. Давай, вытри слезки, - я перегибаюсь через стол, поднимаю пальцем его лицо, стираю проклятые слезы рукавом толстовки.
Он смотрит на меня неверящим взглядом. Он смотрит на меня как на придурка. Мы достойны друг друга.
Как я мог быть безучастным? Я больной, пьяный и я запутался. А еще я жалок, но тут есть кое-кто в точно таких же условиях.
Ургант привстает со стула. Я должен отодвинуться. Я должен. Я загипнотизирован.
Пока я в глупой позе полулежу на столе, опираясь на локти, он снова целует меня.
Я просто мерзавец, что позволил ему это.
Но мне так неожиданно хорошо. Медленно и лениво. Я болен, пьян, загипнотизирован – количество оправданий постепенно растет. Мне все можно.
Я подаюсь к нему. Дурак! Край стола предательски врезается в бедра, а я продолжаю его целовать – сам.
Ну, я просто ублюдок. Так издеваться над человеком…
Пустая бутылка с лязгом падает на пол, и я внезапно трезвею.
- Нет… Хватит, возьми себя в руки! – вместо этого Ургант огибает стол, возвышается надо мной и будто старается взглядом глаза в глаза выжечь последние остатки благоразумия и совести во мне.
Хочу? Люблю? Да что за черт, Ургант! Ты взрослый мужик или пятнадцатилетняя девочка в пубертатный период?
- Ну-ка… - я встаю. Меня пошатывает, но я удивительно трезв. Я так думаю. – Ну-ка успокойся. Возьми себя в руки. Мы справимся.
Он стоит и глупо моргает. Я некстати думаю, что мне нравится наш с ним внешний контраст: теплый, солнечный Ванька и невзрачно-холодный я. А может, я неосознанно напоминаю ему своим видом Питер?
Нет, все же виски не могло пройти даром.
- С чем? – судя по его голосу, и для него тоже не прошло.
Я хочу спать. Я не хочу отвечать, и уж тем более я не хочу Урганта. Вот и ответ:
- С тем, - напряженно начинаю я, - что ты меня хочешь.
Он понимает это по-своему. И его руки оказываются на моей спине, гладят мою шею, мой затылок, я просто не успеваю даже осознать, где они только что были и где они сейчас. Это, в каком-то роде, даже вызывает восторг. Я пьян, мне можно.
- Не так, - выдыхаю я. Мне смешно. Мне тепло. Мне хорошо, и это страшно.
По пьяни трахнуться с Ургантом – это даже близко не моя мечта.
- Ваня, – я решителен, он настойчив. – Если ты не перестанешь, я тебя ударю, – ну почему я не мог сказать это твердо? Почему у меня такой голос, как будто мне хочется, чтобы частицы «не» не было?
Он отступает. Вид у него ни капли не виноватый – раззадоренный, злой. А вот я чувствую вину, и это снова неправильно!
Я думаю, что мне нужно домой. Хотя Юля моему возвращению в таком виде вряд ли будет рада.
- Я домой, - твердо говорю я и пытаюсь уйти.
- Ну останься, - просит он. Я мотаю головой. – У меня есть диван.
- Круто.
Ургант молча уходит. Я плетусь за ним.
***
Я думаю, что жалость – не совсем то чувство, из-за которого можно ложиться с кем-то в постель. Я думаю, что мне нужно сейчас идти домой, а еще я думаю, что он нарочно не включил свет, чтобы я упал, а он меня поднимал.
Я бы хотел видеть его лицо сейчас. Наверное, он меня ненавидит. Я же в данный момент ненавижу себя? Я не понимаю его. И себя тоже не понимаю.
Скорей бы эта ночь кончилась.
Мы сидим на какой-то ступеньке, что ли. Он целует меня в висок.
Черт бы тебя побрал. Ты теперь не даже не Ургант, не Ваня, ты «он»! И мне все понятно.
Он тянется ко мне снова, а у меня голова кругом идет. Может, жалость и не то чувство, но это не она.
Его пальцы в моих волосах вызывают адское нетерпение.
- Слушай, хватит, - Я почти не вижу его лица – темно, хоть глаз выколи, но я этому только рад. – Хватит себя мучить и меня.
Пусть на ночь все идет к черту; я целую его так, чтобы он понял это. Если эта проблема мешает мне видеть его счастливым – она ничтожна, и я ее решу.
Как там? Мы в ответе за тех, кого приручили.
- Ох, ну чтоб тебя, - шепчет он. Я не слышу ни черта за его прерывистым громким дыханием, я не осознаю ничего, я хочу его.
У меня вновь горят губы, но он, проклятый, красивый Ургант, так стонет и льнет ко мне, что кажется странным не целовать его еще и еще.
Завтра, все завтра.
Я хочу обнажить его до предела, я хочу касаться его везде – мне нужно это!
- Я хочу тебя, - как горячо, как… ох, черт, прекрасно.
Он бы рассмеялся, если бы у него не стояло так.
Хорошо, что он в футболке. Стаскивая ее, я понимаю, что сейчас утрачу способность думать. Так и происходит.
Он какой-то абсолютно дикий и ненормальный, и реагирует на каждое прикосновение втрое сильнее кого бы то ни было.
Ургант все еще сидит на ступеньке. Я устраиваюсь у него на коленях – просто быть ближе, еще ближе, чем можно, чтобы чувствовать, а он неожиданно кусает меня в плечо.
Я разражаюсь матерным шепотом. У меня дрожат руки; я целую его куда попаду, глажу по груди. Когда я затрагиваю соски, он нервно вздыхает – горячее дыхание касается моего плеча.
- На полу как-то…
И все летит к черту еще быстрее. Я вдруг чувствую спиной пол, его горячие пальцы касаются моего живота, расстегивая пуговицу джинсов, его губы очерчивают мой пупок.
Разве можно так?
У меня глаза горят. Все раскалено до предела, нет ничего между нами холодного, хоть немного отрезвляющего.
В моей голове вертится одна пошлая, но очень яркая в тот момент мысль.
- Ну давай уже, - и я ее озвучиваю. – Трахни меня, – прозвучало как-то обреченно, но он все равно звереет.
Его рот, кусая, полизывая, посасывая, перемещается вдоль моего. Как долго я смогу думать, что имею возможность прекратить это в любой момент?
Я выть готов, просить и умолять, чтобы он меня касался. Мне так хорошо, так правильно.
Каждое его движение рождает во мне отклик, я не могу лишиться этих прикосновений, тепла. Не сейчас, думаю я.
То, с какой силой я его сейчас люблю, его всего, скрытого темнотой, состоящего из одних только запахов и прикосновений даже смешно.
Я чувствую себя очень грязным, очень неправильным, и очень любимым.
***
Он, сонно морщась, поглядывает на меня. Я молчу и одеваюсь.
- Да ладно тебе.
Послать? Не послать?
- Иди ты.
Я слышу раздраженное хмыканье за спиной. Пока я ищу носки, Ургант встает, открывает шкаф, достает какую-то одежду, и все резко так, озлобленно.
Я не без досады думаю, что мне бы тоже не помешало одеться в свежее.
Сам виноват.
Я смотрю на него с удивлением, даже про носки забыл. На его лице такое раздражение, чуть ли не отвращение, что меня это (господи, опять?!) задевает.
- А че это ты? Еще скажи, я виноват.
Он оборачивается. Выражение все то же, а руки проворно завязывают галстук.
- Ты сколько угодно можешь винить себя, что сделал ошибку. Да сделал и все! И вообще не ошибку! Мне как будто легче!
Довольно бессвязно.
Он чертыхается, развязывает галстук, снимает рубашку. Я замираю, когда думаю, что сейчас что-то будет снова. Он проходит мимо. Хлопает дверь где-то в коридоре, начинает литься вода.
И что я-то про душ не вспомнил? Обидно до чертиков.
Домой надо бы заехать. Юлька ругаться будет. Ох, Юля, что я сделал...
Я думаю, что утро сегодня неприлично красивое. Солнце светит, машины лениво внизу гудят, лепота. А я ночью черте что делал с Ургантом. Дождь сейчас был бы гораздо более к месту.
Я хотел, пока он в душе, уйти красиво. Нет, вообще я хотел сбежать, а потом подумал и решил, что это было бы красиво. Хлопнуть дверью, и нет меня. Но не в метро же ехать. Утром. Толпа народу. И я. И кто-нибудь непременно: «Дайте автограф!». Я думаю об этом с мучением. Так-то, в качестве эксперимента и не в одиночестве (и не тогда, когда меня ежесекундно истязает совесть), может быть, но не сейчас.
Мне приходила мысль о такси, но я твердо решил, что для начала мне нужно помыться. Оценить урон. Прийти в себя. И перестать пахнуть чужим человеком.
Я уныло сажусь около двери в ванную и жду, пока он выйдет.
Терпеливо жду. Долго.
Он выходит мокрый и с полотенцем на бедрах.
Какого хрена, думаю я. Какого хрена ты меня провоцируешь? И как давно я стал расценивать мокрых полуголых мужиков как провокацию?
Он смотрит с насмешкой.
- Ты кофе пьешь?
- Чай, - ворчу я, прежде чем закрыть перед его носом дверь.
И только в душе я понимаю, что от вчерашнего насморка не осталось ни следа.
Черт бы тебя побрал...
***
Это точно мой безалаберный, вечно все теряющий Ургант? Он успел застелить кровать, найти мои носки, одеться и сделать чай.
Я успел заметить уже почти сошедший засос на шее, слабый, и парочку на плечах – убить был готов, когда увидел. Нет, о чем он думал? Эти фиолетовые страшилища будут сходить дней пять.
Мои носки сиротливо покоились на стуле, Ванька сидел напротив, прямо как вчера, спиной к окну, потирал горло, дул в кружку, пристально на меня смотрел.
Мне хотелось ему сказать что-то вроде: «Сгинь, нечистый!». Уж больно недобро он поглядывал.
Не стал.
Пока я надевал носки, он продолжал прожигать меня взглядом.
- Ну что? – не выдержал я и тоже на него уставился.
Он сразу сник и опустил глаза. Промолчал. Дескать, ничего.
Вот и молчи, думаю я. Вчера много говорил, а сегодня молчи.
- Сначала - пойдем на голых баб посмотрим, - вдруг начал он. – Потом – можно я лягу чисто по-товарищески?
Я вспомнил.
- Только никому не говори, – закончил я.
***
Те пятнадцать минут, что мы завтракали (то есть он завтракал, мне кусок в горло не лез), меня не покидало жуткое чувство: я не знал, что делать. Я был потерян, как никогда.
Я не знал, подвезет ли он меня или мне вызывать такси. Не знал, дома ли Юля, или она сегодня на работе. Не помнил, какие у меня сегодня съемки, а ежедневник остался дома.
Между тем, было уже девять утра.
А еще я отчего-то боялся, что сейчас вернется его жена, хотя и понимал, что никаких подозрений я не вызову. Почти никаких.
- Как ты, кстати? – неожиданно спросил он.
И все. Такой злости я давно не чувствовал. Это и называется «сорвало крышу».
- Отлично! – количество язвительности на одно произнесенное слово зашкаливало.
Что еще ему сказать, я не знал. Просто бездумно, безнадежно злился, уставившись в отвратительно яркий шкафчик на стене напротив.
Он молча пил кофе.
- То есть все нормально, да? – я знал точно, что ненормально. Он тоже должен это понимать.
Что нужно что-то делать. Оправдываться, не знаю. Извиняться. Обещать, что больше никогда.
Это ничего не изменит, но не сидеть же так, будто все в порядке!
Ванька усмехнулся и отставил чашку.
- Ты меня удивляешь.
Я отвернулся.
- Ты мне ответь: ты правда считаешь, что все нормально? – спросил я, разглядывая стену.
- И что я должен тебе сказать? – ага, тоже злится. – Да, нормально? И ты мне скандал устроишь, какой я беспринципный и ужасный. Нет, ненормально? И удариться в истерику вместе с тобой. Сереж! – он встал, обогнул стол и склонился надо мной.
Я почти с отвращением вспомнил вчерашнее.
- Да, это не совсем нормально… - начал он, пытаясь схватить меня за руки. Я выдергивал их и продолжал избегать его взгляда.
- Это, блядь, отвратительно!
- Ну и иди ты тогда! – выплюнул и ушел.
А я понял, что сказал, и чувство вины меня затопило, можно сказать.
- Ну, то есть, - промямлил я и заткнулся.
Еще не хватало. Извиняться. Пусть думает, что это вправду было отвратительно, меньше проблем будет.
- Пошли, - бросил он, проходя мимо кухни в коридор. – Подброшу до дома.

***
В тот день все разрешилось как нельзя лучше, я все успел. Юли не было, Настина няня не обратила на меня внимания, только поздоровалась.
Съемки начинались с двенадцати.
Вот только была среда. А это значило, что на следующий день будет Прожектор, а там Ургант, которого я не хотел видеть еще, по крайней мере, неделю, и мне было от этого тревожно и неловко.
Я знал, что не в его интересах палить меня и себя, устраивать публичные скандалы, но все равно боялся какой-нибудь осечки.
И она произошла.
Уже после съемок, когда я собирался уходить, совершенно вымотанный, он мне в спину крикнул:
- Сереж, подожди, надо обсудить кое-что.
Я не хотел с ним ничего обсуждать. Я его видеть-то мог с трудом, поэтому и выпуск получился какой-то дохлый.
Он это, похоже, предвидел, вот и выбрал момент, когда в коридоре куча людей. Не мог же я отшить его при всех.
Когда он нагнал меня, я буркнул что-то вроде «Только побыстрее» и дал ему себя увести обратно в гримерку.
Там уже не было ни Саши, ни Гарика. Я напрягся.
- Ну чего опять?
- Знаешь, так нельзя, – сказал он, садясь на стул.
- Раньше надо было думать!
Он скривился и отвернулся.
- Ты придаешь этому слишком много значения.
Он хоть что-нибудь осознает? Слишком много…
- Ближе к делу или я ухожу.
Ургант вздохнул и встал.
- Я действительно сожалею.
Что? Мне стало еще больше не по себе. Сожалеет, значит. Никогда никому не скажу, но меня кольнуло.
- Я не думал, что ты так серьезно к этому отнесешься. Что это так отразится на работе.
Это точно Ургант говорит?
- Ты… ты дурак, знаешь? – а вот теперь точно он. – Таких идиотов я давно не встречал.
- Тогда у нас с тобой много общего, - съязвил я.
Он так посмотрел на меня, будто плюнул.
Потом, не говоря ни слова, стянул куртку с вешалки и ушел, хлопнув дверью.
А я остался.
Я думал, что на этом все кончится.
Но как же я был неправ…

@темы: Actors, иван ургант/сергей светлаков, R, Fanfiction, Прожекторперисхилтон

---

Мне сказали выложить т.т

[Melancholy262]

Я и выкладываю)

Название: —
Автор: Melancholy262
Бета: —
Фандом: СПН
Категория: слэш
Пэйринг: Дж2
Рейтинг: PG-13
Жанр: эээ... драббл.
Дисклаймер: данный текст является вымыслом и никакого отношения к реальным людям, в нём упомянутым, не имеет
Примечание: это драббл про твиттер 505 слов.

Что-то сбивается в системе координат.
Дженсен еще спрашивает глупое "серьезно?" — понятно же, что Джаред не шутит, ну вроде, понятно, — а сам уже знает: что-то сбивается.
Джаред рекламирует свой дурацкий твиттер, втягивает в это Дженсена — на раз, легко и просто, одной фразой, — а чувствует себя голым перед толпой почему-то Дженсен. У Джареда длинный язык и поломанная кнопка паузы, а у идиотской вселенной не работает откат назад, на прошлую песню, чтобы сделать вид, что ничего не было — и Дженсена не оставляет чувство, что все это, наложившись друг на друга, испоганит все. Собьет.
Он улыбается, он говорит про что-то, отвечает Джареду — это просто, это пока в системе: они ловят ответы-вопросы друг друга, это привычно, это нормально — на двоих нормально — но он знает, что Джаред будет возиться с этим твиттером, пока ему не надоест. Ну или пока трещинами не расползется все, что Дженсен успел себе напридумать — что все в порядке, что никто и ничего, да еще и никогда.
Сначала трескается экран мобильного Джареда — Дженсен, конечно, объявляет об этом, — потом Джаред ему ноет, что что-то не то с самим твиттером, и Дженсен говорит дебильным страшным голосом — это как из "Валентина", они над ним вечность ржали тогда:
— Понимай намеки.
Но Джаред только улыбается и опять говорит про своих читателей, которых Дженсен считает даже маниакальнее его самого. И твиты, наверное, отслеживает лучше всех фанатов.
Проверяет.
Потому что ему кажется: всё отлично чувствуются. Чувствуется, где трещинами расползается их неправда, где сбивается тщательно выстроенное, красивое, напускное. Раньше было так удобно: они прикрывали правду правдой же — чем больше на виду, тем меньше разговоров, верная стратегия. Захотелось — просто сделай это, все только посмеются.
Теперь это совсем не так: захотелось — забудь. Не так: не на людях, скрывай, прячь, как стыдное что-то. Приходится мириться, и Дженсен даже не замечает, в какой момент это успевает проникнуть так глубоко, что иначе он себе уже не представляет.
Если старая, сбитой первой система была правильной — так ощущалось — то эта, новая, которая рушится тоже, кажется безопасной, и только. Но почва опять уходит из-под ног, Джаред легко, не посоветовавшись, переводит прицел, и Дженсен, как дурак, не знает, что делать и почему его это так беспокоит — в конце концов, Джаред не ребенок, сам все отлично знает.
Они сидят рядом на диване, Дженсена гложут сомнения, Джаред сердится, что ничего не понимает в том, как работает придуманная последними задротами сеть, на профильной картинке — так же, верно? Дженсен ловит на лету — почему-то Дженсен, а не Джаред, и их вечные оговорки — случайные, что бы кто ни говорил, — уже создают массу сплетен, и система не просто сбивается: она валится на них тяжелыми кусками правды-лжи, уж как получилось собрать.
Джаред морщится, роняет телефон на подушки и, закинув руки за голову, сообщает, что он, может, и тупица, но что-то нифига не выходит, а Дженсен смотрит, изучает, и это просто Джаред, и все как всегда, никаких потерянных покрытий.
Он целует его очень осторожно, проверяя, подталкивая, выискивая что-то не то, но Джаред отвечает как всегда, улыбается в губы как всегда, и плечи под руками твердые тоже как всегда, и Дженсен с отвратительной ясностью понимает: плевать, какие системы они порушили.
Главная — всегда в порядке.

@темы: Actors, джаред падалеки/дженсен эклс

---

Выполняю обещание ;)

[Greenwich]

Название: Доркинг
Автор: Greenwich
Пейринг: Гарри Поттер/Том Фелтон, Гарри Поттер/Драко Малфой
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Размер: мини
Отказ от прав: Всё не моё.
Примечания:

1). Не бечено! Если кто-то захочет проверить этот текст на наличие орфографических и пунктуационных ошибок, то я буду только рада. Тапки принимаются и складируются
2). Написано по заявке  твой Драко, а также для  Caio,  Melancholy262,  Issaya и всех, кто хотел.
3). Такой Доркинг существует только в моем воображении. Википедия утверждает, что там узкие улицы, тракторы, и коровы
4). Доркинг - небольшой городок в графстве Суррей. Там в данный момент проживает Том Фелтон. Литтл-Уингинг, где по канону живут Дурсли, находится также в графстве Суррей.

В городке Доркинг чисто выметенные улицы и парк с ровными, посыпанными гравием дорожками. Летом раскидистые дубы и вязы дарят спасительную тень, и в парке сложно найти пустующую скамейку – художники, студенты и влюбленные парочки прячутся от жары. До Лондона чуть больше двенадцати миль, но, как ни странно, дожди обходят Доркинг стороной. Ярко-голубое небо, черепица на крышах домов - здесь мало что напоминает об Англии, раскисшей и старомодной. Нет, Англией здесь даже не пахнет, в прямом смысле этого слова. Пахнет краской и жареным арахисом, а еще розами, посадить которые считает своим долгом каждая хорошая хозяйка. Белые и красные, эти цветы запутываются в волосах девушек, цепляются за петлицы пиджаков, вываливаются из переполненной плетеной корзины старухи-торговки на площади. Доркинг похож на маленькую Италию и, возможно, синие холмы на горизонте – Альпы, никому не приходило в голову проверять. Тому нравится этот небольшой, уютный город, коттедж, выкрашенный в желтый цвет, приветливые соседи. Здесь Фелтон встает с петухами, много гуляет и в кои-то веки спокойно проходит мимо детской площадки – малыши ничего не слышали о Драко Малфое. Он не кривит душой, называя себя «сельским парнем», природа и тишина его успокаивают. Чего не скажешь о Джейд, чье нытье – единственное, что омрачает его спокойную жизнь. Том может купить ей очередное платье или бриллиантовые серьги, но почему-то ему кажется, что кусочек Италии, охапка роз и собственная любовь – гораздо более ценный подарок. Возможно, ему только кажется.

Впрочем, сегодня Джейд уехала и Том совершенно неприлично счастлив. Он выходит на крыльцо, зевает и думает, что такое замечательное утро – редкость даже для солнечного Доркинга. Рассвет давно миновал, но город просыпается медленно: где-то лает собака, вихрем проносится босоногий мальчишка, со скрипом открываются двери булочной напротив, и старый булочник здоровается с Томом, приподнимая шляпу.

- Доброе утро, мистер Фелтон.
- Доброе утро, мистер Браун, - весело отвечает Том, и обещает себе зайти как-нибудь поболтать со стариком. Тем более, что булочки с корицей, которыми тот его обыкновенно потчует, всегда свежие и потрясающе вкусные.

На небе нет ни единого облачка, только солнце, огромное и теплое, катится прямо на старинную церковь. Остроконечный шпиль колокольни входит в солнце, как нож в мягкое масло, и тысячи солнечных зайчиков отражаются в окнах домов и витринах сувенирных магазинов. Том прикрывает глаза, а когда открывает, в нескольких шагах от него стоит парень. Это какое-то волшебство: Том готов поклясться, что еще секунду назад здесь никого не было. Незнакомец стоит к нему спиной, и Фелтон может видеть только спину, обтянутую зеленой футболкой, стертые задники кроссовок, металлические заклепки на выгоревших джинсах. Так одевается только один его знакомый, но ему совершенно нечего делать здесь, в Доркинге. И все же, Том прокашливается и неуверенно окликает:

- Дэн?

Парень стремительно поворачивается, и сразу видно, что это не Дэн. Взъерошенные черные волосы, круглые очки и… Господи Боже… шрам в виде молнии на лбу. Фанат. Чертов фанат чертова Гарри Поттера. Том прикусывает язык и обдумывает план отступления. Чует его сердце: автографом здесь не отделаешься. Иначе с чего бы этому типу так странно на него смотреть? Тот и в самом деле пялится, переминается с ноги на ногу, и вдруг подается вперед, дотрагивается до его, Тома, щеки. Фелтон не успевает отшатнуться – шершавые пальцы скользят по лицу, не запоминая – вспоминая. Том не может объяснить, почему уже в следующее мгновение незнакомый парень целует его руки, и он не отстраняется. Возможно потому, что никто никогда не поднимал на него таких красивых зеленых глаз, и не смотрел так, как будто он – самый желанный человек в мире. Горячий шепот «Драко… Драко…» жжет ладони, и Том понимает, что нужно вызвать скорую, полицию, или кого-то еще, но он почему-то совсем не хочет. Сладко и душно пахнет розами, солнечный зайчик прыгает на заклепку, валяющуюся в траве. Мимо проезжает старенький автомобиль, мистер Браун распахивает окно, пуская в дом уличный шум и легкий летний ветерок. Сегодня тридцать первое июля.

- Драко, – серьезно говорит парень, – Драко, ну так же нельзя! Я места себе не находил, слышишь? Мерлин с тобой, не будем приглашать Рона и Гермиону, ты только больше никогда не уходи, Драко, ладно? Неделя, целая неделя, я всех на уши поставил, а ты... Если бы не перепутал координаты, не аппарировал бы сюда вместо Литтл-Уингинга… А у меня, между прочим, день рождения сегодня…

Он смотрит так обиженно, так по-детски надувает губы, что Том улыбается и шепчет:

- С днем рождения…

И сам целует этого странного незнакомца, просто потому что детей надо успокаивать, а зеленые глаза слишком уж красивы. Поцелуй длится не более трех секунд, но Тому кажется, что его отталкивают, спустя целую вечность.

- Драко?! – теперь в голосе этого психа звучат слезы, а Том немного трезвеет. И хохочет: работа с сумасшедшими, пусть даже такими, точно не его конек. «Legilimens» - и жизнь вертится у Тома перед глазами, как глобус в кабинете географии. Постепенно рек, морей, океанов и пустынь на глобусе становится все меньше, остается только зелень, мучительная и прекрасная. «Obliviate» - и приходит забвение, память зарастает ряской. Зеленоватой.

Джейд уехала, и Том счастлив. Ярко светит солнце, художники наклоняются к мольбертам, мистер Браун курит трубку. Что-то блестит в траве: при ближайшем рассмотрении это оказывается металлической заклепкой. Том вертит в пальцах случайную находку, и его охватывает какая-то непонятная тоска. Возможно, синие холмы на горизонте – Альпы, никому не приходило в голову проверять.

Гарри Джеймс Поттер возвращается в Лондон, где его встречают смущенный, пристыженный Драко, Рон и Гермиона, дом, полный гостей, яркие брызги фейерверка в ночном небе и, уже позже, в постели, долгие извинения шепотом, в перерыве между поцелуями. Ничто не напоминает Гарри о сероглазом утреннем маггле. Кроме, быть может, кремовой розочки на праздничном торте.

@темы: Harry Potter, Fanfiction, PG-13

---

[Мистер Истерика]

А можно тоже маленькую просьбу?
Фанфик с пейрингом Том Фелтон/Мэтью Льюис, вдруг кто и захочет написать да ну?
УЖ очень колоритное фото)

@темы: Harry Potter

---

Вопрос и просьба)

[твой Драко]

Добрый День. Не возьмется ли кто-нибудь из авторов этого сообщества написать фанфик на заказ...
Поттер/Фелтон, хотелось бы NC-17, можно R)

@темы: Harry Potter

---

На правах рекламы.

[Melancholy262]

@темы: Actors, джаред падалеки/дженсен эклс, реклама

---

Сдвиг по фазе

[Katarina Dix]

Уже лет пять пишу только rps-ные фанфики по разным фандомам и только сейчас нашла это сообщество))
Делиться решила фанфиками по своему последнему фандому - пишу про актёров "Властелина колец". В основном, про тех, кто играл хоббитов.
Если кого-то заинтересует или просто понравится, то выложу ещё

Название: Сдвиг по фазе
Автор: Katarina Dix
Бета: нет
Фандом: Властелин колец, фильм
Пэйринг: Билли Бойд/ Элайджа Вуд/Доминик Монаган
Рейтинг:всего один страстный поцелуй
Комментарий: это просто у автора сдвиг по фазе))) шизня полная, но очень забавная, и местами неожиданная.
2011 год


Сладкий аромат, доносящийся от небольших тарелок, усеянных фруктами, заставил Билли блаженно улыбнуться. Крупные красные ягоды клубники, отдававшие бликами с тщательно вымытой поверхности, кое-где с помятыми от долгой транспортировки, переспевшими боками, пахли особенно притягательно. Яркие, лимонного цвета, бананы, ветви чёрного, напоминающего крупные маслины, винограда и круглые, почти идеальной формы апельсины, визуально дополняли общий вид картины. Хотя, цитрусовый аромат тоже витал в воздухе и, сливаясь с клубничным, образовывал аппетитный коктейль запахов. Тут же, на столе, заботливо застеленным белой скатертью с кружевом, красовался огромный торт, напоминающий воздушное облако, с вишнями и тонкими полосками шоколада. Его нежные сливочные розочки так и притягивали к себе взгляд Билли, осторожно расставляющего между тарелками с фруктами высокие бокалы для шампанского.
- А ты не сильно разошёлся? По-моему, Вуд из всего этого великолепия заслуживает только банан, - Доминик подошёл к столу и, немного склонившись над ним, принялся с интересом, с постоянно нарастающим удовольствием в глазах, рассматривать все угощения. Палец невольно потянулся к торту. И хорошо, что Билли успел во время заметить это движение, иначе одна из воздушных розочек немедленно превратилась бы в нечто бесформенное.
- Ты сам сказал, что нам надо его отвлечь и заставить полностью поверить в наши дружеские, самые хорошие намерения. А шикарный сладкий стол – это лучшее, что пришло мне в голову. Согласись, пиво и чипсы - это не та еда, которую хочется видеть в свой день рождения.
- А фрукты и торт – это как-то совсем по-детски, и …, - Доминик замялся, подбирая слова. -Не по-мужски, - он подошёл к Билли совсем близко, мягко опустил свою ладонь другу на плечо и заглянул в глаза. Билли возмущённо скривил губы, тонкая складка недовольства мелькнула между бровей.
- А по-твоему, цель всей нашей затеи выглядит по-мужски?- наконец, улыбнулся Билли, осторожно взял спелую ягоду и поднёс к губам Дома, подойдя почти вплотную. Тот сразу же жадно потянулся к ароматной клубнике ртом, пытаясь проглотить.
- Я уже не думаю об этом, когда ты так близко стоишь, - видимо, Дом собрался попробовать на вкус уже не клубнику, а кое-что другое. Казалось, в его глазах цвета летнего неба, замелькали, словно подгоняемые порывами ветра облака, едва заметные искры. Дом потянулся к губам Билли и намного тише добавил. - Но от чего-нибудь мясного на праздничном столе я бы не отказался.
Билли, смущаясь и краснея, но расплываясь в довольной улыбке, отскочил назад и быстро сунул ягоду себе в рот. Облизнулся, будто бы специально дразня Доминика.
- Держи себя в руках, приятель. Элайджа должен вот-вот прийти. А что касается мяса, то поищи в шкафах. Вдруг кто-нибудь оставил здесь заначку со времён съёмок?
- Ага, какой-нибудь маленький прожорливый хоббит, - засмеялся в голос Доминик, оглядывая комнату. – А порядок к приходу гостя, надеюсь, наводить не будем?
После съёмок в норе Бильбо, и правда, было достаточно грязно. Куски и обломки декораций валялись на пыльном, затоптанном сотнями ног, полу. Стулья и скамейки, используемые до этого по прямому назначению, скучали у стен. Кое-какая хоббичья утварь валялась прямо под ногами. И всё же, нора представляла собой довольно натуралистичные декорации. Будто здесь, действительно, жили настоящие хоббиты, а сейчас они куда-то ушли, в далёкий и интересный поход, полный невероятных приключений и бросили свою обитель. Да, так есть. Ведь это же нора Бильбо, который жил с племянником Фродо. А сейчас их обоих уже долгое время нет дома: Бильбо ушёл к эльфам, а Фродо понёс кольцо всевластья в далёкий Мордор.
Отвлёкшись на размышления о хоббитах, Доминик не услышал приближающихся к норе шагов с улицы. Вот, уже кто-то стоит прямо за зелёной круглой дверью и, кажется, не решается постучаться. А нет, он просто докуривает сигарету, бросает бычок под ноги, последний раз выдыхает серый дым, прищуриваясь от удовольствия и горечи в горле, и стучит в дверь.

- Лайдж! Прячемся! – Билли схватил Доминика за рукав рубашки и потащил за собой в укрытие - дальний угол комнаты, перегороженный массивным деревянным столом с тёмной, тоже довольно пыльной тканью.
- Шампанское не разлили в бокалы, - шепнул Билли, когда они с Домом спрятались за столом, присев на корточки и устремив свои взгляды на круглую дверь.
- Не страшно. Хватит с него фруктов и торта.
- Тшшш, идёт, - Билли сильнее прижался к другу плечом, превращаясь в само внимание и ожидание. Сердце заколотилось быстрее.
Дверь внезапно резко распахнулась. Видимо, её с силой толкнули снаружи ногой. Ну как так можно, Вуд? Это же родной дом Фродо! Спустя мгновение, появился и сам Элайджа в потёртых джинсах и в коричневом пиджаке, надетом на полосатую тёмную рубашку. На лице парня буквально сияло неприкрытое любопытство и интерес, глаза озорно поблёскивали в темноте синими искрами в тон рубашке.
- Есть здесь кто? Шон?
Парень осторожно вошёл внутрь, закрывая за собой дверь, будто бы боялся, что кто-то может войти за ним следом.
- Я что, зря летел в эту даль? – в голосе появились нотки разочарования, но на лице по-прежнему сияла улыбка. – Ты где?
На глаза попался столик с щедрыми угощениями, и Элайджа засмеялся.
- Ого! Меня ждут, это уже хорошо!
Парень не растерялся и тут же отправил себе в рот пару ягод и принялся открывать шампанское, находившееся тут же на столе. Но пробка не поддавалась. Видимо, чаще Элайджа всё-таки употреблял в качестве алкоголя напитки в баночках или в стеклянных бутылках с жестяными крышечками. Но ловкости парню было не занимать, так как после некоторых усилий пробка всё-таки поддалась и с глухим, но громким звуком вырвалась вверх и оказалась у Элайджи в руке. Шампанское тут же полилось в один из бокалов, оставленных на столе.
Наблюдая за хозяйничавшим как у себя дома коллегой, Доминик и Билли широко улыбались, не смея пошевелиться и тем самым выдать себя раньше времени. Выйти решено было только после того, как Элайджа снова задаст вопрос пустоте в надежде услышать хоть что-то в ответ. Но парень даже и не думал снова искать друга. Он практически залпом выпил бокал шампанского, съел несколько виноградин, несколько ягод клубники, потянулся за ножом для торта, наливая себе второй бокал.

- Он сейчас всё съест, - недовольно шепнул Доминик.
- Не волнуйся, всё равно самое вкусное достанется нам, - подмигнул Билли. – Но думаю, что пора выходить.
С громким возгласом «С днём рождения, Элайджа!» Дом и Билли вылезли из укрытия и буквально набросились на Вуда с объятиями и поцелуями.
Парень едва не поперхнулся тортом, увидев, вместо ожидаемого Шона Эстина, Билли и Доминика.
- Ребята…
А что они здесь делают? Кажется, сюрприз планировался только для него. Или он что-то перепутал? Утром, ранним утром, почти ночью, чёрт возьми, когда он, едва разлепив веки, с трудом вытащив свою тушку из-под тёплого одеяла, и натянув рубашку с джинсами, поплёлся в гримёрочный трейлер приклеивать хоббичьи ножки, эти двое заловили его ещё на улице и стали намекать, что мол, сегодня такой необычный день, у тебя день рождения, Лайдж, тебя ждёт сюрприз от Шона. Или они сказали, от нас с Шоном? Чёрт, не помню. Разве можно сообщать важную информацию человеку в пять утра? А днём, в перерыве между съёмками на улице, когда все ждали облаков, они подошли и сунули ему билет на самолёт из Веллингтона до Роторуа. Сказали, что Шон придумал нечто грандиозное, но лететь придётся далеко, а потом ещё и добираться до Хоббитона. Хоббитон!? Да он с ума сошёл, что ли? Неужели нельзя отпраздновать где-нибудь поближе? Да в любом павильоне, на худой конец! Но нет же, Дом и Билли его отговорили и практически сами затолкали в самолёт. И вот он, совсем ничего не соображая и не понимая, прилетел в Роторуа. Исследовал местные окрестности и на своё счастье и везение, встретил большую поклонницу ещё не вышедшего, и даже, ещё не снятого фильма «Властелина колец». Когда он неловко заикнулся, что желает попасть в Хоббитон, у девушки так загорелись глаза, что, кажется, она просто прожжёт яркими искрами обожания и воодушевления его насквозь. Проблема была тут же решена – девушка согласилась за совсем скромную плату в виде дружеского поцелуя в щёку отвезти его как можно ближе к Хоббитону. И вот он в маленьком спортивном автомобиле красного цвета поехал с совершенно незнакомым человеком в Матамату. Сначала он немного нервничал, так как его личный шофёр оказалась не только поклонницей фэнтези, но и отличным знатоком его собственной фильмографии; всю дорогу расспрашивала о съёмках не только во «Властелине колец», но и в других фильмах. Хорошо, что хоть покурить через открытое окно разрешила. Ха, ещё бы! Разве она посмела бы запретить самому Элайдже Вуду затянуться сигареткой у неё в машине? В целом, поездка прошла неплохо. Правда, он даже имени девушки не запомнил…
Добравшись, наконец, до Хоббитона, он почти полчаса шёл тропинками и узкими дорожками до норы Бильбо. Шёл и чувствовал себя Фродо, который ещё не знает о Кольце и Тёмном Властелине, в мыслях у которого только беззаботная, полная веселья и хоббичьих удовольствий жизнь в Шире рядом с Сэмом, Мэри, Пиппином и, конечно, дядюшкой Бильбо. Он даже заулыбался, увидев снова эти раскинувшиеся зелёные просторы и маленькие холмики. Нору Бильбо долго искать не пришлось – это же его родной дом, дорогу к круглой двери которого он ещё не успел забыть.
Затоптав сигарету и набрав побольше воздуха в лёгкие, он постучал. Никто не открыл. Интригуешь меня, Шон? Сюрприз, значит? Он с силой толкнул маленькую круглую дверь ногой, вошёл внутрь, увидел все эти угощения. И вот теперь, вместо Шона Эстина на него с любопытством и каким-то подозрительным удовольствием взирают две пары глаз Дома и Билли. Это подстава? Где Шон, чёрт возьми?

- Я смотрю, тебе пришлись по вкусу наши угощения, - Доминик медленно обошёл вокруг Элайджи и остановился у него за спиной.
- Выпьем? – Билли улыбнулся и принялся разливать остатки шампанского по бокалам. – Ты не рад нас видеть?
- Не ожидал вас увидеть, если честно.
Элайджа смутился и немного отошёл в сторону, оглядываясь на Доминика. Ему казалось, что его коллеги как-то странно себя ведут. Возможно, что приготовленный ими сюрприз заключается не только в торте и фруктах.
Билли и Доминик, тем временем, взяли в руки бокалы и, переглянувшись друг с другом, подошли к Элайдже.
- А Шона не будет, я так понимаю? – будто бы опомнившись, снова подал голос Вуд, теперь уже с какой-то осторожностью и недоверием, пробуя шампанское.
Взгляд его синих, достаточно тёмных, напоминающих два сапфира в приятном полумраке комнаты, глаз постепенно наполнялся тревогой и беспокойством. Пристальные и подозрительно ехидные взгляды друзей его настораживали.
- А как же мы? Ты не рад нам? – Билли недовольно вскинул брови.
- Нет, рад, конечно. Но вы же сами сказали, что это Шон устраивает мне сюрприз. Вполне логично было бы увидеть здесь Шона. Ведь так? – Элайджа несмело улыбнулся, заметив, что рука Доминика, которой тот обнимал Билли за талию, медленно поползла вниз.
- Да хватит уже про Эстина. Его здесь нет и не будет. Развлекаться будем без него, да? – Доминик подмигнул Билли и совершенно уже ничего не понимающему Элайдже, который с опаской следил за ладонью Дома, беззастенчиво устроившейся на …эм…бедре Бойда.
- И что мы будем делать здесь, в норе, заваленной обломками декораций?
Элайджа допил шампанское, чувствуя, что алкоголь уже затуманивает разум, аккуратно поставил бокал на столик и отошёл, как он в тот момент подумал, на безопасное расстояние от друзей, которые вели себя не так, как обычно – слишком откровенные пристальные взгляды, слишком смелые жесты…
Но Дом и Билли не стали отвечать на вопрос, а только ещё ближе подошли друг к другу. Элайджа не мог поверить своим глазам. Он смотрел на друзей, как на привидение, внезапно решившее продемонстрировать своё реальное существование в этом мире. Вспотевшие, похолодевшие от подкрадывавшегося мелкими шажочками осознания и понимания сложившейся ситуации, ладони Элайджа спрятал в карманы джинсов. Он и сам был готов сейчас спрятаться в эти карманы, полностью, с головой, чтобы только не видеть то, что вытворяли сейчас его друзья.
- Эээ…ребят, вы чего? Вы…что? О, боже..Неееет, - Элайджа закрыл пунцовое лицо рукой и зажмурился, когда Доминик буквально накинулся на Билли с поцелуем. Страстным, неистовым, жарким, похожим на огонь, пожирающим под своими языками пламени всё, что попадётся на пути. Билли успел только тихо вскрикнуть и ещё крепче вцепиться в плечи Доминика.
Что они делают? О, господи, я не верю своим глазам! Идиоты! Нет, они извращенцы! Боже, мои друзья извращенцы и педики. Это так отвратительно, так противно, так противоестественно!
Элайджа сейчас больше всего хотел не видеть эти лица с написанным тонкой кистью блаженством на лице, не видеть эти губы, мелькающие языки, руки, что скользили по спине, забирались под ткань рубашек Отвернуться и не смотреть, не чувствовать это внезапное тепло и сладость. Но он не мог. Не мог отвести взгляда от своих друзей, тихо стонущих от удовольствия и горячих прикосновений. Они целовались перед ним, ради него, для него.

Наверно, Дом и Билли почувствовали, что Элайджа смотрит на них. Их внезапный порыв страсти прекратился так же неожиданно, как и начался, и они оба, слегка взъерошенные, раскрасневшиеся и довольные уставились на друга, во взгляде которого читалось желание сиюминутно провалиться сквозь землю.
- Тоже хочешь? Мы можем это устроить. – Доминик отпустил Билли из своих крепких объятий и медленно двинулся к Элайдже.
- Даже не приближайся ко мне, извращенец! Я закричу!
Парень с широко распахнутыми глазами полными ненависти и внезапного липкого, как паучья паутина, страха, резко схватил валявшийся рядом обломок декорации, похожий на деревянный меч, и направил его остриём на Доминика.
Билли смотрел на друзей и не мог поверить, своим глазам. Элайджа, напоминающий дикого, напуганного, но полного решимости зверька, собирался ударить Дома? Дома, своего друга и коллегу по фильму? Что за бред? Неужели их маленькая шалость так сильно разозлила Элайджу, что он почти лишился рассудка?
- Брось, Лайдж! Что за выходки? Мы всего лишь немного подурачимся, - в голосе Дома пропала уверенность, и появилось чувство беспокойства. Неужели он тоже испугался?
Но атмосфера, похоже, накалялась, так как Доминик попытался подойти и выхватить «оружие» у Вуда из рук, но парень резко отскочил назад и замахнулся.
- Стой, где стоишь, Монаган, чёртов ты пидор! И ты, Бойд, не подходи! Грязные уроды!

Столько оскорблений в свой адрес из уст Элайджи Билли ещё никогда не слышал. С каждым, буквально выплюнутым словом изо рта его лучшего друга недоумение и, одновременно нарастающая свинцовой тучей злость, заставляли его сильнее сжимать руки в кулаки, сдерживая себя, чтобы самому не заехать по лицу этому наглому мальчишке. Как он может нести такую чушь? И это его благодарность за устроенный ему сюрприз в День рождения? Что с ним случилось? По задумке, они с Домом должны были всего лишь немного смутить Элайджу, поставить его в интересную, с их точки зрения, ситуацию, а затем, без разговоров и каких-либо выяснений отношений, затащить в постель. Ну, поскольку кровати в домике Бильбо не наблюдалось, то просто завалить на предварительно заготовленное и постеленное на полу одеяло. И всё. Никаких драк в их планы не входило. А сейчас, господи, что с их другом творится? Какая сила заставляет его угрожать Доминику этим жутким, довольно травмоопасным обломком декорации? Это же абсурд, бред, это неправильно.
- Лайдж, успокойся, давай поговорим, - Билли сделал осторожный шаг навстречу другу, протягивая руки вперёд.
Но парень только крепче схватил своё «оружие», однако перевёл внимание на Билли. Доминик воспользовался моментом и начал медленно отходить назад, за спину Элайджи.
- Мы вовсе не хотели тебя как-то оскорбить или там…унизить, - Билли заметил, что Дом что-то задумал, и решил продолжать отвлекать воинственно-настроенного именинника разговорами. И у него это получалось, так как Элайджа практически опустил своё импровизированное средство защиты вниз и стал внимать речи Билли.
- Ну конечно, вы специально затащили меня в эту даль, чтобы никто не помешал вам сделать своё грязное дельце. А что потом? Вы решили меня сначала трахнуть, а потом убить? Или у вас такие же извращённые предпочтения, как и вы сами? Сначала убьёте, а уже потом трахне…

Но Элайджа не договорил, так как в это мгновение раздался глухой удар, и его тело рухнуло на пол, как подпиленный ствол дерева. Билли от неожиданности громко и довольно тонко вскрикнул, затем перевёл взгляд на улыбающегося Доминика с огромной палкой в руках.
- Ты что наделал? – Билли бросился к бессознательно лежащему в довольно неудобной позе Элайдже.
- Надо же было его как-то заткнуть, - ответил совершенно спокойно Доминик, отбрасывая деревяшку в угол. – Ничего, сейчас очнётся, поскулит немножко и сдастся. И заметь, не я первый это начал.

Билли внимательнее посмотрел на Элайджу – никаких признаков того, что парень собирался вставать, он не обнаружил: чёрные брови дугой, как обычно, когда Вуд совершенно спокоен и нет ни одной эмоции на его лице; глаза плотно закрыты, и даже ресницы не дрожат, как при сне с яркими сновидениями; губы, почему-то потерявшие былой розоватый оттенок стянуты в ниточку. Слишком странное лицо, будто восковая маска на нём. Билли, чувствуя, как холодный, прозрачный, как чистый лёд, страх медленно карабкается вверх по его позвоночнику, больно цепляясь тонкими пальцами с острыми ногтями, впивающимися в кожу; склонился над другом совсем низко, почти касаясь ухом кончика его носа. Замер, прислушиваясь.
- Он не дышит, - тревожным, едва слышным голосом в полной тишине.
Доминик, с постоянно нарастающей тревогой в глазах, посмотрел сначала на Билли, затем уставился на распростёртое тело Элайджи, не подававшего сейчас никаких признаков жизни. Ему показалось, или оба его друга сильно побледнели? А Билли, и вовсе, готов был, кажется, хлопнуться в обморок и тоже растянуться на полу рядом с Вудом. Нет-нет, два бесчувственных тела ему здесь не нужны.
- Не может этого быть.
Доминик сел на колени на пол у головы Элайджи и принялся хлопать того по щекам, легонько трясти за плечи. С каждым движением, казалось, он сам терял уверенность в том, что Вуд откроет глаза, с упрёком и детским недовольством во взгляде посмотрит на него, снова скажет что-нибудь обидное и едкое, разомкнув побелевшие губы. Но изменений не происходило – по-прежнему кукольное неживое лицо. И ни единого вздоха. Дом слегка отодвинулся, схватился руками за свою голову и зажмурился.
- Это бред. Я всего лишь вырубил его палкой. От такого не умирают. Я не настолько силён, чёрт возьми.
Билли и сам понимал, что от одного удара по голове ничего страшного не случится. Но сейчас его друг почему-то лежал без сознания. Он осторожно приподнял голову Элайджи, чтобы положить её себе на колени, и внезапно почувствовал что-то липкое и вязкое, что-то очень сильно напоминающее ему…
- О боже, у него кровь, - фраза сорвалась с губ непроизвольно, будто стон отчаяния и боли. Билли с ужасом уставился на свои пальцы, окрашенные чужой кровью. Они выглядели так неестественно, так пугающе, так отталкивающе. Жутко. У него вид и своей-то крови всегда вызывал неприятие и лёгкую тошноту, а здесь – чужая. Кровь его друга, который словно брошенная беспомощная кукла лежит перед ним на грязном полу.

С минуту в комнате воцарилась абсолютная тишина, буквально разрываемая громкими, частыми звуками бьющихся сердец двух человек, которые, казалось, даже дышать перестали, а только пристально смотрели друг другу в глаза. Страх, карабкавшийся по их спинам, заполнил собой всю комнату, смешавшись с воздухом. Таким воздухом стало невозможно дышать.
- Чем ты его ударил, Дом? – наконец, медленно, почти срывающимся на шёпот голосом проговорил Билли, вставая с колен, и, чуть снова не падая, будто какая-то невидимая сила сейчас лишала его жизненной энергии.
- Не знаю, какая-то палка от стула, кажется. Я её туда бросил, - Доминик махнул рукой в угол комнаты, и его друг тут же решительно направился в указанное место; среди грязи и другого мусора быстро нашёл длинную, толстую рейку. Внимательно пригляделся к ней – с обратной стороны пугающе торчали два огромных гвоздя остриями наружу. И да, на них была свежая кровь. Кровь Элайджи.
- Здесь гвозди, Дом. Ты, кажется, пробил ему голову. Ты убил его. - Страшное орудие убийства выпало из рук Билли, который был не в состоянии сейчас удержать даже чайную ложку. Ноги предательски подкосились, и он опустился на колени, с силой вцепился себе в волосы, зажмурился и закричал. Закричал от отчаяния, от беспомощности, от страха. Его крик больше походил на вырвавшийся истеричный стон, одновременно просящий о помощи, и в то же время требующий ответа «за что?».
И вместе с криком в комнату вдруг ворвался мощный поток северного, обжигающего кожу ледяными иглами, ветра, с нечеловеческой силой распахнувшего и чуть не сорвавшего круглую маленькую дверь с петель. Бокалы и тарелки с недоеденным угощением со звоном полетели на пол. Ветер тут же ловко подхватил осколки и перемешал их с мелкими обломками декораций и пылью, поднял в воздух и обрушил серым сверкающим облаком прямо на лицо Элайдже. На мертвенно-бледной коже тут же тонкими красными полосками замелькали ссадины и раны от разбитого стекла. Но парень не вскрикнул, не отмахнулся от них руками. Он продолжал неподвижно лежать, и с каждой каплей крови, выступившей на его лице, он терял последние, затаившиеся глубоко-глубоко в его теле, остатки жизни.
Билли, как заворожённый, смотрел на окровавленное лицо друга, и чувствовал, что ледяной ветер тоже забирает, высасывает из него жизненную энергию. В глазах начало темнеть, фигуры лежащего на полу Элайджи, и рыдающего над ним Доминика начали постепенно тускнеть, угасать; краски размывались, бледнели; голова становилась всё тяжелее и тяжелее, хотелось закрыть глаза и упасть в манящую пустоту…

- Может, повторим?
Что? Откуда этот знакомый голос?
Билли, чувствуя ломоту во всём теле и лёгкое головокружение, открыл глаза, медленно повернулся на бок и буквально уткнулся носом в растянутые в улыбке губы Доминика, почему-то пахнущие чем-то приторно сладким и опьяняющим. Кажется, красным вином. Билли сделал неловкий вздох, приподнимаясь на локте и стараясь понять, где же он находится. И почему Доминик так близко рядом с ним?
Всё в порядке, это его трейлер, его беспорядок, его кровать с мягкой удобной постелью. Стоп! А что делает Дом в его постели? И вообще, они были в Хоббитоне, они ждали Элайджу…
- Лайдж! – Билли резко сел, натягивая одеяло между собой и Домом. – Ты…ты…ты его убил! И ветер, – голос Билли задрожал и притих, когда он снова посмотрел на лежащего рядом с собой Доминика, во взгляде которого читалось полное недоумение и непонимание.
- Кого убил? Ты о чём? Кошмар приснился, наверно. Успокойся, дорогой, ложись, - теплые пальцы мягко дотронулись до плеча.
- Дорогой?

Билли вытаращил глаза. С каких это пор они с Домиником называют друг друга на такой пошлый гейский манер? Что он, вообще, делает в его кровати?
- Ты же убил Элайджу, в Хоббитоне, в норе, - совсем тихо, в порядке сонного бреда и с малой долей уверенности в голосе снова пробормотал парень, чувствуя, что начинает сходить с ума.
Но Доминик только ещё шире улыбнулся и кивнул, указывая взглядом куда-то за Билли.
- Обернись, и ты поймёшь, что тебе просто приснился страшный сон, дорогой.
На что он намекает? Что там за его спиной?
Билли повернул голову и увидел на самом краю кровати, которая почему-то оказалась в два раза шире, чем обычно, сладко спящего Элайджу. Взъерошенные волосы, прикрытые глаза с едва заметно подрагивающими бархатными ресницами, лёгкий румянец на щеках, усмешка на губах. Да-да, Билли готов был поклясться, что парень ехидно улыбался во сне, будто бы слышал их с Домом разговор и смеялся над ними. Медленно поднимающаяся и опускающаяся от ровного, спокойного дыхания грудь, неприкрытая одеялом, особенно сильно удивила Билли - Элайджа блаженно спал в его кровати абсолютно раздетым.
- А что он…, - начал было приходить в себя парень после минутного молчания, продолжая с ужасом смотреть на, слава богу, живого, но раздетого и довольно счастливого Элайджу.
- Что он тут делает? – засмеялся Доминик. – А будто ты не помнишь, как мы его вчера напоили и уложили с собой в постельку?

Уложили в постельку? Что? Так они ещё и…О, господи. Так, спокойно, Билли. Соберись с мыслями. Выходит, Хоббитон с нелепой смертью тебе, и правда, приснился. Лайдж жив, даже, более того, ты, кажется, этой ночью занимался сексом с ним и Домиником у себя в трейлере. Но почему ты ничего не помнишь? Да, есть вероятность, что после вечерних съёмок вы вместе напились, вместе развлеклись. Но переспать вы точно не могли! Нет! Это сумасшествие какое-то, бред.
- Знаешь, мысль об убийстве Лайджа мне даже понравилась. Если считать, что оргазм и есть в своём роде смерть, то сегодня ночью мы с тобой не раз убивали беднягу Вуда. Надо бы его разбудить и ещё пару раз умертвить.

О, нет! Только не это. Он точно сходит с ума, и все вокруг сошли с ума. А, может, эти двое его разыгрывают? Просто снова играют придуманные роли? Да уж, хорошо играют, натуралистично…
Билли закрыл глаза, когда Доминик, абсолютно обнажённый и возбуждённый, вылез из-под одеяла и подошёл к спящему Элайдже с другой стороны кровати.
- Просыпайся, сладкий ты наш.

Что? Нет, это определённо не настоящий Доминик, это плод его больной фантазии, иллюзия. Воображаемый персонаж. Дом никогда бы не произнёс такой пошлятины в адрес Элайджи. Ну, конечно! Это тоже сон! Он ещё не проснулся. Он всё ещё спит. Спит где-то в другом мире, в реальном, а этот трейлер ненастоящий. И Доминик с Лайджем тоже ненастоящие.
Билли отвлёкся от своих размышлений, увидев, как медленно открываются глаза у Элайджи.
Сейчас он окончательно проснётся и, наверняка, полезет обниматься или…
Билли зажмурился, вжался всем телом в постель и тихо зашептал:
- Это сон, это сон. Я хочу проснуться, заберите меня отсюда, я прошу..это сон, это сон…

Тяжёлые веки никак не хотели подниматься, глаза, казалось, не хотели смотреть на эту реальность. Но пробуждение уже наступило, каждой клеточкой тела Билли ощущал тепло и мягкость постели, вдыхал знакомый утренний запах, и, кажется, слышал какие-то голоса.
- Дом, Лайдж?
Тишина в ответ. Парень вскочил с кровати, оглядел комнату. Никого. Ну слава богу, он один в своём трейлере, на часах почти пять. Значит, пора собираться на грим и возвращаться в реальность, до отказа наполненную съёмками «Властелина колец». И никаких мёртвых Вудов, развратных Домиников и прочих кошмаров. И с чего вдруг ему снятся такие сны? Интересно будет посмотреть на лица друзей, когда он им расскажет про свои ночные приключения.

Билли засмеялся, пытаясь натянуть джинсы. Руки почти не слушались. Конечно, где это видано, что бы ложиться спать за полночь и вставать в пять утра.
В дверь трейлера громко постучали.
- Открыто, я уже проснулся, - крикнул Билли, не вставая с кровати.
В комнате нарисовались две до боли знакомые фигуры в костюмах хоббитов. С волосатыми ногами, заострёнными ушами, курчавыми париками, зелёными плащами. Фродо и Мери.
Билли застыл. Неужели он проспал грим? И эти двое даже его не позвали? Странно?
- А почему вы уже хоббиты?
Кажется, вопрос показался вошедшим слишком смешным, так как они переглянулись и захохотали в голос.
- Потому что мы и есть хоббиты, дорогой, - улыбнулся Доминик, обнимая Элайджу за талию и притягивая к себе.

Что? Опять «дорогой»? Не может этого быть! Нет-нет, хватит кошмаров.
- Вы мне снитесь? – вопрос, адресованный, скорее, не хоббитам, уже готовым вот-вот слиться в страстном поцелуе, а самому себе. В порядке бреда, в целях получить хоть какой-нибудь ответ.
- Я хочу уже проснуться, чёрт возьми! Хватит меня мучить!
Билли не выдержал и сорвался на крик. Набросился на целующихся хоббитов, попытался растащить их в разные стороны. Пальцы вцепились в коричневые шевелюры, которые оказались вовсе не париками, а настоящими волосами. Нервно похихикивая, Билли ещё несколько раз дёрнул за кучерявые локоны – не отрываются; посмотрел на ноги вошедших – волосатые хоббичьи ножки, не приклеенные подошвы, а настоящие, большие волосатые ноги с грубой кожей, покрытой дорожной пылью и маленькими обломками сухой травы. Настоящие хоббиты! Хи-хи, хоббиты! Их же не существует на самом деле. Они – выдумка, как эльфы и гномы. И в подтверждение самых страшных догадок Билли с ужасом заметил, что хоббиты зашевелили пальцами.
- Аааа…


- Ты чего орёшь?

Большие, ярко-голубые, почти прозрачные, и немного покрасневшие от линз и усталости, глаза с беспокойством и тревогой внимательно смотрели на него.
- Что-то приснилось? – бледные, немного покусанные и измазанные гримом губы растянулись в улыбке.
- Ага.
Билли поднялся, посмотрел на сидящего рядом с ним на диване Элайджу, облачённого в хоббичьи костюм: рубашка, штаны, жилетка, плащ.
- Ты уже давно отключился. Питер разрешил тебя не будить. Всё-равно пока не снимаем, там какие-то проблемы с декорациями.
Кажется, он, наконец-то проснулся. Но не в трейлере, а на диване в общей комнате отдыха. Здесь много людей, как всегда суета, все заняты делом: кого-то гримируют, одевают, подшивают костюмы. А вон и Доминик. Сидит, забравшись вместе с ногами, на столе и кушает яблочко. Тоже в костюме хоббита. Да, именно в костюме. Ножки-то приклеенные. Хех, одна, вон, скоро уже отвалится.
Билли улыбнулся и вздохнул. Снова посмотрел на Элайджу.
- Так что тебе снилось? Я аж подпрыгнул от твоего крика.
- Лучше тебе не знать, Лайдж, - улыбнулся Билли и чуть тише добавил. – Не думаю, что тебе это понравится
- Да брось, это же всего лишь сон.
- Ага. Скажи, тебе никогда не приходилось убивать во сне друзей? – Билли прищурился, ожидая ответа.
- Убивать? Это интересно. Во сне друзей можно не только убивать, но и заниматься с ними кое-чем ещё…, - Элайджа подмигнул другу, легонько хлопнул его по плечу и добавил, – более приятным.
- Э…да? И чем же?
- Сёрфингом, например.
- А, ну да.
- Но я чаще вижу сны про другое.
- Я тоже, Лайдж.

@музыка: Тинтал

@темы: Lord of the Rings, Actors, билли бойд/элайджа вуд, элайджа вуд/доминик монаган, PG, Fanfiction