- Ну ты ж у меня позитивище! - А ты - источник питания для моего позитива! - О! Тогда я - батарейка, а ты - лампочка Ильича…
Название: Повод для свидания
Авторы: MarchelloRi, утро_в_лукошке
Бета: своими силами
Пейринг: ТФ/ДР
Рейтинг: НЦ-17
Жанр: РПС, ПВП
Дисклаймер: данный текст является вымыслом и никакого отношения к реальным людям, в нём упомянутым, не имеет.А жаль
Вдохновившие нас фото с премьеры "ЖвЧ" в Лос-Анджелесе:
Читать: "Повод для свидания"
Он каждый раз до последнего цепляется за надежду, что это не сон, не фантазия - реальность.
Поцелуй неловок и горяч, в нем ни капли нежности или боязливого раздумья, лишь жадное нетерпение, от которого сводит все тело.
Языки переплетаются, скользят, губы впиваются, будто удерживая. Наверное, со стороны весьма забавно смотрится, как они сталкиваются зубами, мешают друг другу носами, оба пытаются "вести", и самое интересное, у них даже что-то получается... Что-то совсем не похожее на поцелуй с девушкой, но кто сейчас вспоминает про девушек?
Том крепко прижимает Дэна к себе, руками впиваясь в плечи, плохо соображая, как они здесь оказались, да это все и не важно. Откуда-то приходит безбашенная уверенность - все правильно, и можно, можно делать так, как хочется!
Например, перехватить рубашку Дэна на талии, дернуть вверх, из-под пояса, и сразу же запустить под нее ладони, с силой проводя по гладкой коже. Почувствовать, как от такой, самой простой ласки Дэн прогибается, прижимаясь еще ближе, и его возбужденный член хорошо чувствуется сквозь двойной слой ткани - от этого дыхание сбивается совсем, и Том чуть отстраняется, хватая воздух рваными глотками. Дэн что-то шепчет губы в губы - не разобрать, но Том каким-то шестым чувством догадывается и кивает:
- Только идем вместе, на душ три минуты…
Пробуждение, сбитые простыни, назойливая мелодия будильника…
Все мечты остаются там, в горячечных снах, среди мучительно-правдоподобных образов, рядом с ним.
Впереди новый день.
- У тебя перышко в волосах... - нервно сглатывая и покусывая губы, тихо говорит Том, не отрывая взгляда от глаз Дэна: сегодня они по-особому лучисты и пронзительно насыщены цветом.
Дэн, кажется, не слышит его: внимательно следит, как нервно вздрагивает кадык и мелькает кончик языка, когда Том, несмело протягивая руку к его волосам, облизывает губы.
- Я так рад, что ты пришел, - наконец выдыхает он и кладет ладонь Тому на плечо.
Тот как всегда стильно небрежен в одежде и опять не брит. Дэну нравится этот новый шик. Он даже вскидывает руку, чтобы самыми кончиками пальцев ощутить колкую щетину, но, вовремя опомнившись, аккуратно расправляет несуществующие складки кардигана на его плече и небрежно бросает:
- Забавный хвостик, Том. Я наслышан о твоей новой роли…
Внезапно вблизи начинается суета, оживленный обмен репликами между сопровождением, появляется целая толпа вооруженных фотокамерами журналистов, которые тут же начинают слепить вспышками. Том невольно зажмуривается на мгновение, затем открывает глаза и натянуто улыбается Дэну:
- Ну что, сделаем для них пару кадров? - и демонстративно притягивает Дэна за плечи. Дружеское объятие и поднятый вверх большой палец - у них все отлично! Они рады этой встрече.
Дэн улыбается, как ему кажется, совершенно спокойно и непринужденно, кивает многочисленным фотографам, обнимает Тома. Обнимает... Даже через слои одежды он чувствует, исходящие от него жар и напряжение. Том собственнически притягивает Дэна ближе, смеется шутливым фразам окружающих о том, как интересно они смотрятся вместе, а Дэн не может думать ни о чем, кроме крепкого объятия, близкого касания и внезапной тяжести в паху. Осознание собственного желания разливается на лице стыдливым румянцем, и Дэн шутит, что "эти двусмысленные фразы очень горячи, и им обоим придется оправдываться перед Рози и Джейд за эти снимки", лишь бы никто не заметил его реакции на Тома.
Фотографы отступают - кто одобрительно кивает и подмигивает, кто, не глядя, зачехляет свой драгоценный фотоаппарат, мигом потеряв интерес к молодым актерам, торопясь быстрее передать снимки в агентство. Том нехотя убирает руку с плеча Дэна, заставляет себя отступить на шаг и смотрит тому в лицо: лихорадочный блеск глаз, раскрасневшиеся щеки... Дэн как-то странно переминается с ноги на ногу и предлагает:
- Может, выпьем чего-нибудь? Там внизу есть бар.
Том кивает, не дослушав до конца. Выпить было бы очень кстати: может, доза алкоголя позволит хоть немного расслабиться: он весь как пружина, хотя причин для этого нет. Кроме одной, которая с непередаваемой мимикой сейчас объясняет своему агенту, что да, право на ланч он заслужил, и сам будет решать, где перекусить.
Дэн идет первым. Вернее, бежит по узкой лестнице - не парадной, где все еще толпятся журналисты и фотографы, гости и коллеги, а найденной за одной из многочисленных дверей огромного зала. Вероятно, как раз и предназначенной для вот таких уходов - по-английски, тихо и незаметно для остальных.
Том идет следом, и Дэну кажется, он отчетливо слышит стук его сердца. Оно колотится в бешеном ритме, и вовсе не от страха, нет, - Том замирает, не догнав его всего лишь на несколько шагов, и глубоко дышит, словно успокаиваясь.
- Том? - Дэн оборачивается и внимательно смотрит, пытаясь прочитать его по выражению на лице. - Все в порядке? Мы идем?
- Черт, - выдыхает тот, одним большим шагом преодолевая несколько ступенек вниз, и, схватив Дэна за отвороты куртки, прижимается всем телом, сминает поцелуем губы. - Прости... – еле слышно шепчет, тут же отстранившись, и, сжав челюсти, выжидательно смотрит.
- То-о-ом, - восклицает Дэн, - твою мать, какого черта?! Что ты творишь?
Тот дергается, словно от удара, во взгляде мелькает сожаление и еще что-то, похожее на … колючее, искреннее негодование? Дэн сердито взмахивает рукой:
- Не начинай, Том! Неужели тот поцелуй в трейлере после съемок в Выручай-комнате так тебя зацепил? Бред... Ты же понимаешь - это все из-за ролей. Десять лет играть зацикленных друг на друге подростков - от такого кто хочешь с катушек съедет и посчитает себя влюбленным по-настоящему! Только игра закончилась, Том! Началась реальная жизнь, у каждого своя.
Последние слова звучат без прежнего запала, как-то скомканно и неуверенно, Дэн досадливо хмурится - и оказывается прижатым к стене под жалкий треск рвущейся куртки.
Их лица разделяют жалкие полдюйма. Том кажется взбешенным не на шутку, но Дэн отмечает все это словно со стороны. Его откровенно "ведет" от неожиданной близости, от того, что слышен каждый вдох и выдох, от запаха, такого знакомого запаха одеколона.
Гневный взгляд сам собой превращается в требовательный: "Давай, слышишь?! Давай, Том, сделай это еще раз". Но Том не целует его, он резко наклоняется к уху и, жарко обдавая дыханием, негромко произносит:
- Да, зацепил... И тебя зацепил тоже, сколько бы ты не врал... Я это вижу, Дэн, некоторые вещи нельзя не увидеть.
Дэн судорожно сглатывает, пытаясь сообразить, что ответить, но в следующее мгновение ощущает, как Том прихватывает губами мочку уха и влажно проводит по ней языком. Дэн едва сдерживает стон, однако не подставить шею навстречу теплым губам оказывается выше его сил.
Том не нежен и предупредителен, а резок и груб. Его поцелуи, жалящие и требовательные, подчиняют сразу и безоговорочно, а прикосновения жадны и обжигающи. Он нетерпеливо разводит в стороны полы жесткой кожаной куртки, возмущенно шипит, не прерывая поцелуй. Дэн знает: он не любит эту чертову многослойность, где из-за кофты выглядывает рубашка, а за ней - футболка, ему вообще больше нравятся темно-синие простыни. "Они прекрасно будут оттенять твои глаза, - любил повторять он, когда, сидя с Дэном на крыльце его трейлера, вглядывался в звездное небо, неспешно курил и мечтательно вздыхал, представляя податливо распластанного на темном шелке Дэна. - И те станут еще ярче, как небо".
Раздеваться здесь - безумие, и Том всего лишь расстегивает его рубашку и прикусывает выступающие сквозь тонкую ткань футболки бусинки сосков. Дэн не может сдержать острого удовольствия и шумно стонет, сквозь сжатые зубы. Том одуряюще пахнет смесью дорогого парфюма и вожделения, и от этого запаха Дэна ведет так, как еще ни разу от самого головокружительного успеха.
- Том, - тянет он на выдохе, - надо уйти отсюда, Том... Вдруг кто-то увидит.
Словно в подтверждение прозвучавших слов, откуда-то сверху - двумя-тремя этажами выше - доносятся хлопанье дверей, шум шагов по ступеням лестницы, приглушенно звучащие голоса. Дэн беспокойно оглядывается, пытается отстраниться, но Том не останавливается, продолжая жадно прихватывать ртом кожу на груди, на животе, жаркое дыхание проникает через ткань футболки, на ней остаются влажные разводы в местах символических укусов.
"Что он творит? - Дэн почти в панике. - Нас сейчас точно застукают!" От мысли, что на первых полосах завтрашней прессы будут красоваться броские заголовки: "Драрри на лестнице", - его бросает в жар, он отчаянно зажмуривается и тут же чувствует, как рука Тома ложится ему в пах, с нажимом проводит, потирает головку возбужденного члена сквозь грубую джинсовую ткань.
"Хрен с ними, с заголовками, разберемся как-нибудь..." – мелькает в голове, когда Том опускается перед ним на колени.
Шаги звучат все ближе, практически над головой, и уже можно различить, что голосов два - мужской и женский, они оживленно переговариваются. Дэн до боли впивается зубами в нижнюю губу - не проронить ни звука, что есть сил сжимает пальцы у Тома на плечах: «Стой, подожди, ну не здесь же, сюда идут...». Том поднимает лицо, смотрит на него: глаза потемневшие, совершенно шальные, - и, не отрывая взгляда, облизывает губы, тянется ртом к ширинке. Прикосновение губ через джинсу мало отличается от ласки рукой, однако, картинка, несомненно, гораздо эффектнее.
- Том, - не выдерживает Дэн и ведет бедрами, подаваясь вперед.
Чертов Сэм - это ж надо было выбрать такие узкие джинсы, что теперь каждое движение причиняет невыносимый дискомфорт! А еще совершенно лишает воли, когда Том прикусывает член сквозь плотную ткань. Настолько, что Дэн лихорадочно водит пальцами по пряжке ремня, расстегивая, нервно дергает собачку замка. Движения торопливые, хаотичные, и, наверное, он сейчас совершенно смешон, только это все так неважно, как и приближающиеся голоса, и назойливый цокот острых каблучков.
- Том, давай... уйдем... пожалуйста... - сбивчиво шепчет Дэн, перехватывая его за запястья, когда тот пытается стянуть с Дэна трусы.
- Но там Рози... - Том поднимает голову и недоверчиво смотрит.
- И Джейд, - кивает Дэн. - Плевать, Том, идем, - и торопливо натягивает на плечи полуснятые рубашку и куртку.
Том поднимается и одергивает свой пиджак, искоса продолжая следить, как Дэн поправляет на себе одежду. Он делает шаг вперед, загораживая его собой - и вовремя, из-за поворота лестницы показываются сотрудники телецентра. Том приветливо кивает им и, полуобернувшись к Дэну, чуть громче обычного произносит:
- Да потом найдешь свои сигареты, все равно здесь курить запрещено.
Проходящие мимо окидывают их профессионально-цепкими взглядами, равнодушно улыбаются и идут дальше, продолжая обсуждать события вчерашней презентации. Дэн готов убить Тома за то, что тот, стоя вполоборота и чуть ли не здороваясь с кем-то, тут же, наощупь запускает руку за пояс его так и не застегнутых джинсов, обжигает прикосновением ладони к обнаженной коже, слегка царапает ногтями поясницу, лезет наглыми пальцами дальше, ниже, поглаживая начало ложбинки. Дэн готов убить себя за то, что вопреки всем доводам рассудка ему это нравится! Тело само выгибается, словно предлагая, настаивая - возьми.
- Идем, - Том решительно тянет Дэна по лестнице вниз и, покрутив головой по сторонам, безошибочно определяет дверь запасного выхода. Дэн бы ни за что не догадался - старая и обшарпанная, она выглядит скорее дверью в подсобку.
По другую сторону здания пусто: видимо все, кто жаждал встреч и сенсаций, все еще ждут их внутри, в просторном конференц-зале.
- Такси, - машет рукой Том и, заглянув в открытое окно подъехавшей машины, негромко договаривается с водителем.
Дэн чувствует себя неуютно - кто знает, вдруг их все же заметили и успели сфотографировать вездесущие папарацци? Муторных объяснений ни с родителями, ни с Рози он не любит.
- Давай скорее, - цедит Том, открывая дверцу машины и кивая Дэну, мол, садись! Сам устраивается впереди и, не говоря ни слова, пристегивает ремень безопасности.
Встроенная магнитола разрывается очередным попсовым хитом. Водитель хмурится, лавируя среди многочисленных машин, и молчит. Молчит и Том, нервно постукивая длинными пальцами по бедру в такт льющейся музыке. Дэн машинально повторяет ритм и нервно сглатывает, следя за быстрыми, четкими движениями.
С трудом оторвав взгляд от тонких, красивых пальцев, Дэн отворачивается и рассеянно смотрит на проплывающие за окном улицы Лос-Анджелеса. Вопроса, куда они едут, не возникает. Непонятно, откуда берется уверенность, что Том назвал водителю адрес своего дома. Дэн был там недавно - странный получился визит: на языке вертелись невысказанные вопросы про жизнь, про работу, про общих знакомых, про Джейд, наконец, но он не смог заставить себя задать ни одного. Вместо этого принялся играть с собакой, украдкой разглядывая, как Том, сидя в соседнем кресле, пьет виски из пузатого стакана, подхватывает губами кусочки льда, перекатывает их языком, медленно рассасывая.
Задумавшись, Дэн не сразу замечает, что машина паркуется у парадного подъезда весьма фешенебельного небоскреба. Том расплачивается с водителем и выходит, Дэн, шумно выдохнув, следует за ним. Чуть приотстав, он нащупывает в кармане кепку, одевает ее, поглубже надвинув на глаза. Том кидает насмешливый взгляд, но ничего не говорит.
Лифт с зеркалом во всю стену, холл, заставленный живыми растениями в кадках, вторая дверь слева.
Спустя минуту они оказываются в квартире, за спиной мягко щелкает замок двери. Сердце колотится где-то в горле и непонятно - то ли от волнения и томительного предвкушения, то ли больше всего на свете ему хочется сейчас развернуться и уйти, пока еще можно, пока не поздно. Не поздно что? Сбежать и сделать вид, что ничего не происходит? Но сколько можно бегать от самого себя?
- Дэн, - шумно выдыхает Том и прижимает того к стене.
Поцелуй получается торопливым и мокрым. Дэн пытается что-то возразить, мычит ему в губы, но разве может сейчас быть что-то красноречивее его, так основательно выпирающего сквозь джинсу, возбуждения, важнее этой смеси из собственного дикого желания, запаха уличной пыли от его волос, терпкой смеси одеколона и пота от тела, которые Том чувствует так остро. Это, конечно, безумие, но Том не может сопротивляться самому себе: его словно вмиг разделили на две половины - сознание, в котором где-то еще теплится и разум, и стыд; и тело, которое будто бы живет собственной жизнью. Он резко отстраняется от Дэна и, жадно скользя ладонями по его напряженному животу, опускается на колени.
Одного взгляда на растерянное и изумленное лицо Дэна достаточно, чтобы щелкнуть пряжкой ремня, резко потянуть собачку молнии на чертовски узких джинсах и сдернуть их вниз вместе с бельем.
- Том, - Дэн дергается, он даже обувь снять не успел, да и коридор - не самое подходящее место для такого. - Черт тебя подери, Том, ну не здесь же...
Тот поднимает взгляд, усмехается уголками губ и, удерживая его за бедра, медленно слизывает с головки выступившую каплю смазки.
Дэн, как завороженный, следит за розовым языком, дотрагивающимся до его члена, но даже мимолетное касание посылает по нервам пронзительный заряд удовольствия, заставляющий часто-часто дышать, едва сдерживая хриплое постанывание. Том широко и влажно проводит языком от головки до основания, затем обратно - уже губами, прихватывая тонкую бархатистую кожицу с проступившими под ней венками. И, словно решившись, берет в рот, начинает слегка посасывать. Дэн теряется от ощущения горячего, настойчиво-обхватывающего рта, чувствует, как подгибаются колени, и приваливается к стене. В голове нет ни одной мысли, кроме: «Черт побери, глубже, Том!».
Повинуясь немой просьбе, Том насаживается сильнее, настолько, насколько получается расслабить горло, хотя, если быть честным, не получается совсем. Он глубоко дышит через нос, пытаясь унять подкатывающее чувство тошноты, и чуть выпускает член изо рта, но только чтобы тут же насадиться снова, уже помогая себе руками. От ощущения приятной тяжести на языке тело прошивает словно вспышкой - от макушки до пальцев на ногах, и Том не может сдержать гортанного стона. Он и не предполагал, что это может быть настолько восхитительно. Опускаться, плотно обхватывая член губами, скользить вверх, обрисовывая языком набухшую венку, придавливать к нёбу, чувствуя пульсацию крови, размашистыми движениями слизывать выступающую смазку, щекотно дразнить тонкую кожицу.
Дэн уже не в силах сдерживаться: он ритмично толкается в гостеприимный рот, и Том позволяет, лишь слегка удерживая его одной рукой за бедра, принимает, каждый раз меняя нажим языка и губ. Дэн восхитителен в своем стеснении и похоти одновременно: Том смотрит на него снизу вверх, подмечая и закушенную губу, и яркий румянец, и даже, кажется, капельку пота, стекающую по виску. Он выпускает член изо рта, тут же обхватывая его рукой и продолжая движения, а сам скользит губами и языком дальше: по яичкам - ласкает и посасывает каждое, выпуская с нарочито-причмокивающим звуком.
Дэн сам инстинктивно разводит ноги шире, насколько позволяют спущенные до колен джинсы, и жмурится, когда в голове яркой вспышкой возникает обрывок мысли - что они творят?! Но остатки стыдливости сметаются, стоит открыть глаза и посмотреть, с какой страстью и жадным нетерпением Том сейчас его вылизывает.
Том настроен явно решительно: он влажно проводит языком по члену Дэна и демонстративно облизывает палец. Дразнит губами головку, вворачиваясь языком в узкую щелку, и с легким нажимом скользит ладонью по промежности. Кружит пальцем вокруг плотно сомкнутого ануса, пуская короткими касаниями сотни мурашек – Дэн судорожно вздыхает, дрожа от каждого прикосновения, – и, одновременно вбирая в рот член, настойчиво толкается пальцем внутрь.
Нельзя сказать, что Дэн не ожидал проникновения, но все равно – получилось слишком неожиданно и странно. Он не может подобрать нужное слово: это, скорее, дискомфортно, чем неприятно, – но все равно глухо охает, машинально отстраняясь и прижимаясь к стене лопатками и затылком, и вскидывает бедра, пытаясь уйти от настойчивых пальцев.
- Чш-ш-ш... - успокаивающе выдыхает Том, удерживает второй рукой за бедро, слегка тянет обратно и с силой вбирает выскользнувший изо рта член обратно, продолжает настойчиво ласкать и посасывать. Возбуждение накрывает Дэна новой волной, и проникновение пальца еще чуть глубже уже не мешает.
Однако Том не стремится войти глубоко, нет, он останавливается, слегка поворачивает палец, потирая вход изнутри: эти осторожные поглаживания вынуждают Дэна вскрикивать, теряя последние крупицы самоконтроля. Он пытается засадить член как можно глубже в этот невероятный рот, до глотки, и раскрыться, двинуться задницей навстречу пальцам, дразнящим его немыслимо-интимной лаской.
Том старательно подается навстречу, жадно обхватывая член губами, увеличивает темп и с каждым толчком пытается дотянуться до местечка между членом и мошонкой, лизнуть, тронуть кончиком языка, вырвать еще более глубокий и хриплый стон. В то же время он заставляет себя расслабить горло и принять полностью. Он настолько возбужден, настолько стремится дать Дэну максимум удовольствия, что не обращает ни малейшего внимания на сведенную от неудобного угла наклона шею и с непривычки уставший рот. Он дуреет от терпкого запаха секса, заставляющего забыть обо всем, кроме выбранного ритма, он сам заведен до предела - сожми сейчас собственный член - и кончит тут же. Но он слишком занят Дэном.
Напряжение нарастает и взрывается, прокатывается по телу судорогой удовольствия, до вспышек под
зажмуренными веками и выключения из реальности на доли секунды. Отрывистые вскрики сливаются в долгий стон, откровенно-благодарный, наполненный живым и ярким наслаждением, от которого у Тома все плывет перед глазами. Он не отстраняясь, глотает терпко-безвкусную, вяжущую на языке сперму, и поднимается на ноги, чуть морщась от покалывающих мурашек в затекших ногах. Дэн отворачивается, пытаясь хоть немного привести себя в порядок, а потом шагает в комнату, и Том идет следом.
Словно угадывая единственную связную мысль в голове Дэна сейчас, он подходит к бару и глухим голосом, не оборачиваясь, не рискуя смотреть в глаза, спрашивает:
- Налить тебе чего-нибудь?
- Виски. Со льдом, - голос Дэна дрожит, рискуя сорваться и потянуть за собой обладателя.
Том молча наполняет массивные стеклянные стаканы, достает лед и, бросив в один несколько кубиков, разворачивается.
Дэн стоит совсем недалеко, около дивана. Растерянный, встрепанный вид, запекшиеся губы – он так невероятно сексуален, что Том поневоле вновь чувствует волну возбуждения. Его бы сейчас целовать, прижимая к дивану, заглядывать в глаза, ища там одобрения и позволения действовать дальше. И Том ошарашенно думает, что уже не верит сам себе: словно это не он – Дэн – несколько минут назад стонал и кричал в коридоре под его руками и губами, разрешая трогать себя везде, допуская, принимая вызов.
- Держи, - не глядя на него, протягивает бокал Том и тут же отворачивается, нарочито осторожно, по одному, подхватывая шипцами кусочки льда и складывая их в бокал. Рука дрожит, и Том расплескивает виски по полировке. - Вот же... - шипит недовольно, выхватывая из подставки пару салфеток.
Упорное молчание Дэна действует на нервы не хуже назойливой старушки, пытающейся навязать свое общество в крайне забитый делами день. Том судорожно вздыхает, перебирая в уме бесчисленное количество фраз, которые он хоть на коленях готов произнести Дэну, и сам же сочиняет на них ответы. Колкие, язвительные, унизительные, наполненные презрением и ненавистью. Нет, честно, если будет действительно так, то он не выдержит... И что? Ну что еще можно сделать, чтобы вновь вернуть былое расположение, былую дружбу? Да черт его дери, неужели простой минет станет причиной ссоры? Ну хорошо, не совсем простой, и он, вероятно, позволил себе немного больше, чем следовало бы. Но ведь Дэн был не против: принял, не оттолкнул.
- А мне просто бросил... - задумчиво тянет Дэн, поигрывая бокалом в руке и рассматривая, как бьются о стеклянные стенки прозрачные полурастаявшие льдинки.
- Что? - Том настолько погружен в собственные размышления, что слышит лишь последнее слово и тут же машинально оборачивается, пристально глядя на Дэна.
- Мне лед ты просто кинул, - вежливо и спокойно повторяет тот, а затем, словно решив что-то для себя, тяжело вздыхает, допивает виски одним глотком и, отставив бокал на столик, подходит к окну.
Каждая минута тягостного молчания разрастается в душе Тома огромной черной дырой, с головой засасывая в какую-то тяжелую безысходность. Он пытливо смотрит Дэну в спину и вжимает голову в плечи, словно в любой момент ожидает удара. Но тот стоит, молча разглядывая неоновые вывески за окном, и Том не выдерживает: быстрым шагом идет в ванну, крутит вентиль с холодной водой и плещет на лицо, пытаясь хоть так прийти в чувства, вернуть себя в реальность.
Вода становится все холоднее, начинает ломить пальцы, но Том продолжает набирать ее в ладони и плескать в лицо, обжигая холодом, пытаясь успокоиться. Наконец он, отфыркиваясь, встряхивает руки, поднимает взгляд и видит в зеркале свое лицо: раскрасневшиеся щеки, намоченные пряди волос, слипшиеся и потемневшие от воды ресницы, стекающие по коже капли. И пристальный взгляд Дэна, прислонившегося к дверному косяку ванной.
Тома накрывает чувство дежавю: все это уже было однажды - придуманное, заснятое на кинокамеру в съемочном павильоне, сыгранное ими обоими по ролям: отчаяние, страх, дуэль взглядов.
- Да, - практически одними губами произносит Том, не разрывая зрительного контакта: удержать, впитать по максимуму, запомнить навсегда, потому что больше такого не повторится. - Да, я смешон и жалок, ты прав, конечно...
Пальцы сжимают скомканное в руках полотенце так сильно, что белеют костяшки. Видеть пристальный изучающий взгляд тяжело, как никогда ранее. Потому что Том отчетливо понимает и даже ждет: сейчас Дэн презрительно сплюнет под ноги, развернется, задевая плечом дверной косяк, и уйдет, тихо закрыв за собой дверь. Именно тихо... Чтобы четко дать понять - больше видеть его он не намерен.
- Я знаю, можешь ничего не говорить, - шепчет Том и упрямо сжимает губы: не дай Бог вырвется неосторожное слово.
Но Дэн не двигается с места. Не спеша поднимает руку со стаканом - захватил с собой, и, похоже, плеснул добавки, чуть взбалтывает содержимое - слышится позвякивание льдинок, отпивает большой глоток. Том так внимательно наблюдает, что машинально сглатывает вслед за ним.
Дэн как-то странно дергает плечом, нервно теребит зубами нижнюю губу, и у Тома внутри все обрывается. Вот сейчас Дэн все-таки решится и скажет: “Какого хера ты натворил?” Но вместо придуманных хлестких слов вдруг раздается негромкое:
- Налить тебе еще?
- Еще? - переспрашивает Том, искренне полагая, что ослышался. - Ты...
Хочется протянуть руку, коснуться неуверенной полуулыбки, да просто подойти ближе, черт возьми! Но он одергивает сам себя, едва делая к нему первый шаг.
- Да, пожалуй, - выдыхает нервно. - Столько всего... И мне не помешает.
- Я добавлю лед, - разворачиваясь, бросает через плечо Дэн, и Том кожей ощущает его смущение. - Так что не задерживайся тут... - звучит вдогонку, и у Тома подгибаются колени. Это не просто как "Ладно, проехали". Это больше похоже на: "Черт, я хочу еще"... И он хватается рукой за раковину, чтобы позорно не опуститься на пол от облегчения.
Несколько раз поглубже вдохнуть. Убедиться, что это не помогает. Судорожным движением пригладить волосы, откинуть голову назад, прикрыв глаза и чувствуя, как сердце бешено колотится где-то в горле. И на негнущихся ногах шагнуть в комнату.
Дэн сидит на диване, откинувшись на спинку, однако позу нельзя назвать расслабленной: слишком правильно и ровно поставлены ноги, в каждой руке по стакану с выпивкой, и пальцы обхватывают их чересчур крепко, плечи ощутимо напряжены. Однако, увидев Тома, он - кажется? или улыбается? Вернее сказать, усмехается - самую малость, краешком губ, словно хочет сказать: «Да, натворили дел...»
Том берет стакан, запоздало пытается растянуть губы в ответной улыбке. Пальцы касаются пальцев Дэна, но он не вздрагивает и не морщится, а продолжает спокойно сидеть. И это лучше всяких слов говорит Тому - Дэн не злится, просто для него все это слишком неожиданно.
- Дэн... Черт, - Том закусывает губу, с явным трудом подбирая слова, и, не найдя, одним глотком опрокидывает в себя четко отмеренную порцию виски. - Мне не стоило, в общем-то...
Но Дэн вдруг поднимает на него взгляд, протягивает руку и тянет его за рукав к себе ближе.
- Сядь, - говорит спокойно и уверенно, и Том подчиняется: садится рядом, все же оставляя между ними некоторое расстояние. - Стоило или нет, - пожимает плечами Дэн, - какой смысл сейчас это выяснять?
Том неуверенно кивает и удивленно смотрит, словно не верит в эти слова.
- Только вот что... - Дэн забирает у Тома пустой бокал и отставляет оба на столик. - Самое страшное, - медленно проговаривает каждое слово, - для меня страшное, - уточняет, прокашлявшись, - что мне понравилось.
Последнюю фразу Дэн буквально выдыхает Тому в губы - так близко он наклонился к нему, и внимательно смотрит прямо в глаза, словно пытается увидеть что-то помимо насыщенной голубой радужки.
Слова доходят до Тома, словно сквозь ватную пелену. Оказавшись на диване рядом с Дэном, он вновь теряет способность ясно мыслить. Все органы чувств кричат об их близости: его запах дразнит, ускоряя пульс, всем телом Том ощущает исходящее от него тепло, негромкий голос действует, как мощный афродизиак. И услышанные слова "мне понравилось" теряются в общей массе впечатлений, Том не сразу их вычленяет, но, сообразив, о чем речь, он, не задумываясь, кладет руку на плечо Дэну. - Я рад, я... действительно рад, что тебе было хорошо, и ...
К черту, зачем слова, зачем какие-то глупые, никому не нужные игры в объяснения, когда ни тот, ни другой к ним не готовы?! Том улыбается: широко, открыто, счастливо - не может никак сдержать этой улыбки, она сама выползает на лицо. А потом делает движение навстречу, преодолевая разделяющие их пару дюймов, и замирает в миллиметре от губ. Эти губы - самое желанное для него сейчас, но захочет ли Дэн?
Спросить Том не успевает - Дэн притягивает его к себе за расстегнутый ворот рубашки и целует. Нежности нет и в помине - поцелуй жаркий и требовательный: Дэн настойчиво раздвигает языком его губы, очерчивает острую кромку зубов, сплетается с его языком и краткими острыми касаниями вылизывает нёбо.
Том гортанно стонет - тело словно прошивает тяжелым электрическим разрядом - и прижимается крепче, ближе подтягиваясь и нависая сверху.
- Дэн, не дразни... - шепчет хрипло, разорвав поцелуй. - Я уже точно не сдержусь, понимаешь?
Вместо ответа Дэн снова целует : жадно, горячо, отчаянно-решимо. Он откидывается на спинку дивана, утягивая Тома за собой за все тот же захваченный в кулаки ворот рубашки. Том отвечает на поцелуй, захватывает зубами и тут же зализывает укусы на нижней губе, на верхней, чувствует, как на это реагирует Дэн - изгибаясь, жмется ближе, пытается потереться, вскидывает бедра. Том нависает над ним, опираясь на локти, и продолжает целовать - нарочито неторопливо, но глубоко и сильно, сплетаясь языками, оглаживая и исследуя каждую точку рта, не в силах оторваться от Дэна - нет, теперь уже ни за что!
Сквозь поцелуй Том ощущает, что Дэн пытается справится с пуговицами рубашки. Неловко дергая,
царапая и путаясь, он освобождает от нее Тома, жадно проводит руками по груди, наслаждаясь гладкой загорелой кожей, упругостью напряженных мускулов . Том вздрагивает всем телом и шумно выдыхает, когда шершавые подушечки пальцев ненароком задевают соски. Дэн это замечает, и возвращается к ним уже целенаправленно: потирает, пощипывает и поглаживает, - и Том стонет ему в рот, вжимаясь бедрами и уже ничуть себя не сдерживая. Удовольствие закручивается и сжимается пружиной в низу живота, требуя прикосновений к члену.
Одежда мешает настолько, что вызывает глухое раздражение, и Том рывком снимает рубашку и стаскивает джинсы вместе с трусами. Дэн неловко копошится под ним, старательно пытаясь совладать с пряжкой ремня. Том усмехается уголками губ и, отведя его руки в стороны, помогает.
Кожа к коже: кажется, что между ними настоящий пожар, Дэн еще никогда не ощущал подобного. Он крепко обнимает Тома за шею, прижимается теснее, чувствуя, отчетливо представляя, как начинает закипать от желания в венах кровь. Член уже болезненно ноет и сочится смазкой, требуя внимания, а еще лучше - разрядки. И Дэн трется им о бедро Тома, слушая его приглушенные стоны у самого уха.
Том прикусывает кожу у Дэна на плече, ощущает на языке солоноватый вкус вспотевшего тела, чувствует губами, как бьется пульс. Толчки Дэна членом в бедро вызывают жгучее желание прижать его к дивану и оттрахать. Именно это он сейчас и сделает. Том рывком отстраняется, подхватывает Дэна под колени и разводит ноги пошире. Тот нисколько не против, словно именно этого и ждет. Возбужденный член практически прижат к животу, Том тянется и поглаживает его, жадно ловя отклик Дэна - тот тянется бедрами за его рукой, а стоны более всего напоминают капризное похныкивание. Облизав пальцы, Том прижимает их к анусу и мягко, неторопливо массирует, ожидая, что Дэн постепенно расслабится.
Что-то он об этом читал... Совсем недавно, с опаской поглядывая на внушительную стопку листов сценария нового фильма, где должен сыграть гея, Дэн одну за другой пролистывал закладки браузера: всё так странно, расплывчато и непонятно... И, оказывается, так много таких... эм... мужчин. Они и правда, такие разные: по-девчачьи размалеванные, на каблуках и в кричащей одежде; лощеные, элегантные, но с явным вызовом в глазах; совершенно обычные - так и не скажешь, что геи...
- Том, - выдыхает он, - так просто же не выйдет? Надо специальный крем - я... читал недавно... И еще... Ну, ты же понимаешь, да?
Говорить это совершенно неловко, стыдно, даже чуточку неприятно, но не сказать совсем - кажется неправильным.
- Конечно, - Том кивает и, поднявшись, скрывается в ванной.
Вернувшись, он озадаченно рассматривает в руке тюбик крема.
- Надеюсь, это подойдет, - с долей сомнения протягивает руку и показывает добытый трофей.
- Наверное, - Дэн глубоко вздыхает и бросаей взгляд на пару серебристых упаковок, брошенных Томом на столик.
- Уверен? - тихо спрашивает Том, нависая сверху.
- Да, - Дэн кивает и, обняв за шею, целует.
Том торопливо откручивает крышку, щедро выдавливает на ладонь витую полоску густой массы - тут же носа достигает свежий пряный запах, и отстраненно думает, что крем придется менять, иначе потом, каждый раз, запах будет напоминать ему этот момент и выражение на лице Дэна: возбужденное ожидание, смешанное с тщательно запрятанным смущением, мягкий взгляд из-под длинных ресниц, крепкое, ладное тело, поджарый живот, откровенно выставленное желание - возбужденный член, притягивающий к себе взгляд, как магнитом. Крем плавится, течет по пальцам, но Том не обращает внимания - тянется и дотрагивается до складки между ягодицами, скользко размазывая по ней импровизированную смазку, кружит вокруг сжатого ануса, мягко потирает. Второй рукой он обхватывает член Дэна, но не сжимает, а лишь поглаживает большим пальцем край головки. Дэн шумно дышит, стыдливо прикусывает нижнюю губу, зажмуривается и сгибает обе ноги в коленях, облегчая доступ.
От открывшейся картины мгновенно пересыхает во рту, собственный член каменеет до боли, хочется немедленно засадить по самые яйца. Однако Том по-прежнему размеренно разминает мышцы входа, еще чуть - и палец легко проникает внутрь.
В этот раз всё вполне ожидаемо: и пальцы, и неприятное чувство жжения, - но Дэн все равно вздрагивает и напрягается. И даже несколько минут ласкающих поглаживаний не расслабляют и успокаивают, а напротив - кажутся совершенно раздражающими. Он глубоко вдыхает, глотая подступившее к горлу чувство неправильности, и тянется к Тому.
- Поцелуй меня...
Когда тебя так просят: проникновенно шепча и умоляюще глядя, - отказать невозможно, и Том целует. Ласково, нежно, с каждой секундой становясь все жестче, требовательнее. Потеряться в ощущениях становится так легко, что Дэн с радостью падает в эту пропасть, отдается во власть наслаждения, и не замечает, как Том, подхватив его под колени, притягивает ближе и толкается членом в подготовленный вход.
- Потерпи... - шепчет, судорожно поглаживая одной рукой его бедро. - Должно быть, сразу не очень приятно...
Дэн зажмуривается, шумно втягивает сквозь сжатые зубы воздух, комкает в ладонях что-то из одежды, но все же старается расслабиться.
Сдерживаясь из последних сил, осторожными толчками, будто надавливаниями, Том медленно протискивается в внутрь, в горячо-гладко-пульсирующее и с непривычки сжимающееся. На некоторое время замирает, неловко бормоча: "Сейчас, тебе привыкнуть нужно". Дэн отрывисто кивает головой, плотно сжимает губы, словно не желая чтобы с них сорвалось недовольно-жалобное постанывание, и слегка ерзает, сползая ниже. Он не морщится, никак не выдает своего неудобства, и все-таки Том чувствует, что ему нелегко даются новые ощущения. Тяжелое дыхание смешивается...
Том наклоняется и проводит языком по -щеке Дэна к уху, облизывает чувствительное местечко за мочкой, спускается ниже и впивается поцелуем в шею, с силой прикусывая тонкую кожу, оставляя на ней мгновенно покрасневшую метку.
Хриплые стоны - не разобрать, кто из них сейчас более несдержан, более близок к сумасшедшему: "Давай же, мы будем трахаться или нет?!" Том поводит бедрами, и Дэн подхватывает, развратно выгибается, еще шире разводя колени, в открытую признавая - ему не просто нормально, ему уже невтерпеж: ощутить резкие, грубые, сильные толчки члена внутри. В его нетерпеливом шепоте так отчетливо слышатся нотки страха и решимости, что Том на мгновение останавливается и отстраняется, внимательно вглядываясь Дэну в лицо. Закушенная губа, глаза крепко зажмурены, плечи напряжены - он все еще боится, но дрожит и рвано дышит, и этот озноб Том вряд ли спутает с чем-то другим, кроме острого желания, и, мазнув губами по острой коленке, он подхватывает Дэна под ягодицы, входя одним резким толчком практически до конца.
Протяжно охнув, Дэн выгибается, сжимает в ладонях не то рубашку, не то наброшенное на диван покрывало. Ему больно и неприятно, а еще чертовски стыдно, и в голове мелькает лишь одно: нет, неправильно, не нужно... Он искренне не понимает, что другие находят в этом такого невероятно притягательного, это кажется ему совершенно противоестественным, и хочется поскорее избавиться от настойчивого чувства переполнения. Он вскидывает бедра с одной единственной мыслью - оттолкнуть, вырваться и больше никогда...
Но именно в этот момент Том резко входит, метко задевая внутри что-то, отчего Дэн протяжно вскрикивает и взвивается - настолько необычно, остро, горячо новое ощущение.
- Еще... - судорожно выдыхает он, когда понимает, что Том чуть замедлил движения, входя медленно и осторожно, и сам подается вперед, насаживаясь.
Том вздрагивает всем телом, когда Дэн двигает навстречу бедрами – это слишком хорошо, слишком возбуждающе-остро, и он еле сдерживается, чтобы не кончить. Выравнивая дыхание, он пытается отвлечься, подумать о другом, вспомнить что-то, что поможет ему продержаться хотя бы еще чуть-чуть. Как назло, в голову ничего не приходит, да и как тут вообще сейчас можно думать о чем-то, пропади оно все пропадом!
- Подожди, подожди немного, Дэн, – хрипло, свистяще, не своим голосом.
- Ну же! - от неразборчиво-настойчивого всхлипа Дэна и его пальцев, царапающих и отчаянно пытающихся уцепиться-удержаться за диван, от мелко подрагивающих бедер и сумасшедшего, затуманенного взгляда сквозь ресницы, от прилипших ко лбу растрепавшихся волос и твердо-стоящего члена, с головки которого медленно сползают прозрачные капли смазки, окончательно рвет крышу. Том рычит, отпуская себя, вбиваясь сильнее и глубже с каждым толчком, уже не соображая – Дэн это кричит от боли, или же они оба от удовольствия.
Мир превращается в аморфное нечто: он то расползается вокруг сотней ощущений от трепещущих бабочек до жадного восторга, то сужается до единственной огненной и пульсирующей точки. И в эти моменты хочется только одного: чтобы резко, точно, прямо по эпицентру, током по нервам и обжигающей волной по коже, всполохами под веками, чистыми звонкими криками с губ. Делиться этим хрупко балансирующим на грани сознания удовольствием, и в то же время жадно пить до последней капли.
- То-о-о-м... - отрывисто выдыхает Дэн, цепляясь пальцами за его плечи. Скорее всего, там останутся синяки, но именно сейчас эта мысль кажется настолько кощунственной, что он отметает ее, едва та успевает оформиться. - То-о-ом-м-м-м... - прогибаясь, срывается на шепот Дэн и замирает, словно пытаясь хоть на секунду задержаться тут - рядом, но слишком туго скручивается внутри похотливое наслаждение и слишком стремительно вырывается наружу, перехватывая дыхание и разливаясь по телу тяжелой негой, растекаясь по коже живота белесыми потеками спермы.
Первый вдох они делают практически одновременно и медленно опускаются на диван, с наслаждением вытягиваясь. Дэн по-хозяйски обнимает Тома и, уткнувшись носом во влажный висок, шепчет, делится этими новыми ощущениями, отрешенно проводя пальцем по его щеке, едва касаясь кожи. Закрыв глаза, Том глубоко и размеренно дышит, только Дэн знает, что тот не спит, а просто пытается успокоить бешено бьющееся сердце.
-Кто бы знал, Том... - продолжает он, аккуратно укладывая на его лбу влажные прядки волос. - Правда же? – тот не отвечает: просто обнимает поперек груди.
Том уверен, что готов лежать так целую вечность, или, как минимум, до завтрашнего утра. Однако, нужно взглянуть правде в глаза: поводов думать, что у Дэна нет больше своих планов на этот вечер, нет. Какое бы безумие они не пережили только что, мир вокруг остается прежним. Искреннее чувство, что все поменялось - лишь обман, игра разума, отуманенного послеоргазменным умиротворением. Том ощущает едва уловимые прикосновения пальцев Дэна к своей щеке, он хочет открыть глаза: посмотреть, улыбнуться, спросить, что дальше будем делать, - но что-то останавливает его от такого естественного жеста. Кажется, его личный лимит на смелые поступки за сегодня израсходован. Следующий ход - за Дэном.
За окном чернеет вечернее небо, по стенам и потолку разбегаются обтлески фар проезжающих автомобилей и неоновых вывесок - время неумолимо бежит вперед. Дэн лежит, отрешенно путаясь пальцами в волосах Тома. Конечно, не заметить его… их внезапное исчезновение не могли, и забытый в кармане куртки телефон, наверняка, переполнен неотвеченными звонками, но просто встать и уйти у Дэна не хватает смелости. Слишком много теперь их связывает, чтобы вот так, словно воровато, бежать туда, где до рези в ушах будут визжать обезумевшие фанаты, обиженно вздыхать Рози, укоризненно поглядывать, чтобы потом устроить приличную выволочку, отец… .
Много, и в то же время недостаточно, чтобы вычеркнуть из жизни все, что уже есть за плечами. По крайней мере, не сейчас.
- Том, - шепчет он, осторожно выворачиваясь из объятий, - мне пора… Уже поздно и… нас, наверное, все потеряли. Меня-то уж точно.
Том ждал этой фразы. С того самого момента, когда они растянулись на диване. Но даже это не смогло заставить не подступить к горлу предательски тугой и колючий ком. И надеяться не стоило, ведь чудес не бывает. Они все остались там – в Ливсдене, на площадке с полуразобранными декорациями.
- Да, конечно, - сглотнув, произносит он, практически ненавидя себя за дрожащий голос. – Конечно… - и, нашарив на полу свою футболку, стыдливо прикрывается, морщась от расползающихся на ткани мокрых пятен.
Слова - неловкие, неправильные, неуместные застревают в горле. Cказать, что все нормально? Что ему нужно время подумать? Что одного секса для отношений слишком мало, даже если сейчас за повторение, кажется, готов заложить душу? Шумно выдыхая, Дэн молчит. Одевается, стараясь не смотреть на Тома, смущение и стыд накрывают с новой силой. Ему физически хочется сейчас убежать хоть куда-нибудь, избавиться от этой гнетущей тишины, не видеть, как Том что-то нервно комкает в руках: похоже, свою футболку. Торопливо обуваясь, Дэн, наконец, через силу выдавливает, хрипло, еле слышно:
- Пока! Я... позже позвоню.
Едва выйдя на улицу, он почти бегом старается скрыться как можно дальше от этого дома, от Тома, который все-таки заставил его признать очевидное - Дэна к нему влечет, и это влечение не выдумка, не блажь, оно реально, оно пронизывает насквозь, течет по венам, бьется в голове невольными мыслями-воспоминаниями, как же все-таки оказалось... Совсем не так, как во снах. Намного лучше. Дэн тянется к телефону и нажимает на первый попавшийся из пропущенных вызовов. Быть может, работа вернет его в привычную реальность, из которой он так ненароком был выдернут. Черт, да он сам, сам нырнул в нее с головой.
Мягкий хлопок закрывшейся двери выключает все чувства, словно сработавшие предохранители, и дальше Том действует на автомате: перестать терзать многострадальную футболку и отправить ее в стирку, а лучше - в мусорное ведро; дойти до ванной, включить воду погорячее и залезть под душ, просто стоять под упругими струями воды, колотящими по плечам, и не думать-не думать-не думать.
Выйти, обмотавшись полотенцем, плеснуть себе еще виски, пощелкать по каналам, остановиться на каком-то фильме - грохот, перестрелка, полуголая красотка - самое то. Не получается сесть, физически невозможно сейчас спокойно устроиться, и Том продолжает ходить по комнате кругами, и так же по кругу в голове текут серые унылые мысли: "Просто сбежал... Поднялся, собрался и ушел... А чего ты хотел? Чтобы он тут же тебе в любви признался и жить вместе предложил? Нет, чушь конечно, и все же... Неужели вот так просто - перепихнулись и забыли?"
Наконец, тело требует присесть, и он машинально опускается на диван, на противоположный край, подальше от того места, где всего лишь час назад... Невольно бросает взгляд, словно ищет подтверждения - да, это было на самом деле.
Что-то блестит на полу, Том тянется и поднимает зажигалку. Все, как в плохих романах - принцесса сбежала, оставив туфельку, в нашем варианте, довольно аллегоричную - весьма массивный металлический корпус, от щелчка загорается яркий, горячий огонек. Удивительно, как Том рад этой штуковине. И ... гори оно все синим пламенем! Дэн позвонит. Если нет - Том позвонит ему сам. У него есть зажигалка, есть повод увидеть Дэна и позвать его куда-нибудь. На ужин, например. Ведь лучший секс в жизни - неплохой повод назначить свидание?!
Из водоворота мыслей его вырывает настойчивая трель. Том вздрагивает, озираясь по сторонам. Айфон дребезжит на столе пронзительно-противной мелодией - Том ненавидит такую безвкусицу, но это любимая композиция Джейд, и приходится мириться.
- Да, - выдыхает он, не глядя на экран: к чему сейчас разбираться, кому он так срочно понадобился? Незадачливый абонент появляется как раз вовремя - Том с радостью готов выплеснуть на него все накопленное раздражение.
- Том... - голос пропитан неуверенностью и надеждой. - Я тут... Просто я... Завтра, - наконец произносит Дэн, - я буду ждать тебя завтра в кафе Старбакс на Хувер-стрит. В четыре, - твердо произносит он и, не дожидаясь ответа, сбрасывает звонок.
Авторы: MarchelloRi, утро_в_лукошке
Бета: своими силами
Пейринг: ТФ/ДР
Рейтинг: НЦ-17
Жанр: РПС, ПВП
Дисклаймер: данный текст является вымыслом и никакого отношения к реальным людям, в нём упомянутым, не имеет.
Вдохновившие нас фото с премьеры "ЖвЧ" в Лос-Анджелесе:
Читать: "Повод для свидания"
Повод для свидания
Он каждый раз до последнего цепляется за надежду, что это не сон, не фантазия - реальность.
Поцелуй неловок и горяч, в нем ни капли нежности или боязливого раздумья, лишь жадное нетерпение, от которого сводит все тело.
Языки переплетаются, скользят, губы впиваются, будто удерживая. Наверное, со стороны весьма забавно смотрится, как они сталкиваются зубами, мешают друг другу носами, оба пытаются "вести", и самое интересное, у них даже что-то получается... Что-то совсем не похожее на поцелуй с девушкой, но кто сейчас вспоминает про девушек?
Том крепко прижимает Дэна к себе, руками впиваясь в плечи, плохо соображая, как они здесь оказались, да это все и не важно. Откуда-то приходит безбашенная уверенность - все правильно, и можно, можно делать так, как хочется!
Например, перехватить рубашку Дэна на талии, дернуть вверх, из-под пояса, и сразу же запустить под нее ладони, с силой проводя по гладкой коже. Почувствовать, как от такой, самой простой ласки Дэн прогибается, прижимаясь еще ближе, и его возбужденный член хорошо чувствуется сквозь двойной слой ткани - от этого дыхание сбивается совсем, и Том чуть отстраняется, хватая воздух рваными глотками. Дэн что-то шепчет губы в губы - не разобрать, но Том каким-то шестым чувством догадывается и кивает:
- Только идем вместе, на душ три минуты…
Пробуждение, сбитые простыни, назойливая мелодия будильника…
Все мечты остаются там, в горячечных снах, среди мучительно-правдоподобных образов, рядом с ним.
Впереди новый день.
***
- У тебя перышко в волосах... - нервно сглатывая и покусывая губы, тихо говорит Том, не отрывая взгляда от глаз Дэна: сегодня они по-особому лучисты и пронзительно насыщены цветом.
Дэн, кажется, не слышит его: внимательно следит, как нервно вздрагивает кадык и мелькает кончик языка, когда Том, несмело протягивая руку к его волосам, облизывает губы.
- Я так рад, что ты пришел, - наконец выдыхает он и кладет ладонь Тому на плечо.
Тот как всегда стильно небрежен в одежде и опять не брит. Дэну нравится этот новый шик. Он даже вскидывает руку, чтобы самыми кончиками пальцев ощутить колкую щетину, но, вовремя опомнившись, аккуратно расправляет несуществующие складки кардигана на его плече и небрежно бросает:
- Забавный хвостик, Том. Я наслышан о твоей новой роли…
Внезапно вблизи начинается суета, оживленный обмен репликами между сопровождением, появляется целая толпа вооруженных фотокамерами журналистов, которые тут же начинают слепить вспышками. Том невольно зажмуривается на мгновение, затем открывает глаза и натянуто улыбается Дэну:
- Ну что, сделаем для них пару кадров? - и демонстративно притягивает Дэна за плечи. Дружеское объятие и поднятый вверх большой палец - у них все отлично! Они рады этой встрече.
Дэн улыбается, как ему кажется, совершенно спокойно и непринужденно, кивает многочисленным фотографам, обнимает Тома. Обнимает... Даже через слои одежды он чувствует, исходящие от него жар и напряжение. Том собственнически притягивает Дэна ближе, смеется шутливым фразам окружающих о том, как интересно они смотрятся вместе, а Дэн не может думать ни о чем, кроме крепкого объятия, близкого касания и внезапной тяжести в паху. Осознание собственного желания разливается на лице стыдливым румянцем, и Дэн шутит, что "эти двусмысленные фразы очень горячи, и им обоим придется оправдываться перед Рози и Джейд за эти снимки", лишь бы никто не заметил его реакции на Тома.
Фотографы отступают - кто одобрительно кивает и подмигивает, кто, не глядя, зачехляет свой драгоценный фотоаппарат, мигом потеряв интерес к молодым актерам, торопясь быстрее передать снимки в агентство. Том нехотя убирает руку с плеча Дэна, заставляет себя отступить на шаг и смотрит тому в лицо: лихорадочный блеск глаз, раскрасневшиеся щеки... Дэн как-то странно переминается с ноги на ногу и предлагает:
- Может, выпьем чего-нибудь? Там внизу есть бар.
Том кивает, не дослушав до конца. Выпить было бы очень кстати: может, доза алкоголя позволит хоть немного расслабиться: он весь как пружина, хотя причин для этого нет. Кроме одной, которая с непередаваемой мимикой сейчас объясняет своему агенту, что да, право на ланч он заслужил, и сам будет решать, где перекусить.
Дэн идет первым. Вернее, бежит по узкой лестнице - не парадной, где все еще толпятся журналисты и фотографы, гости и коллеги, а найденной за одной из многочисленных дверей огромного зала. Вероятно, как раз и предназначенной для вот таких уходов - по-английски, тихо и незаметно для остальных.
Том идет следом, и Дэну кажется, он отчетливо слышит стук его сердца. Оно колотится в бешеном ритме, и вовсе не от страха, нет, - Том замирает, не догнав его всего лишь на несколько шагов, и глубоко дышит, словно успокаиваясь.
- Том? - Дэн оборачивается и внимательно смотрит, пытаясь прочитать его по выражению на лице. - Все в порядке? Мы идем?
- Черт, - выдыхает тот, одним большим шагом преодолевая несколько ступенек вниз, и, схватив Дэна за отвороты куртки, прижимается всем телом, сминает поцелуем губы. - Прости... – еле слышно шепчет, тут же отстранившись, и, сжав челюсти, выжидательно смотрит.
- То-о-ом, - восклицает Дэн, - твою мать, какого черта?! Что ты творишь?
Тот дергается, словно от удара, во взгляде мелькает сожаление и еще что-то, похожее на … колючее, искреннее негодование? Дэн сердито взмахивает рукой:
- Не начинай, Том! Неужели тот поцелуй в трейлере после съемок в Выручай-комнате так тебя зацепил? Бред... Ты же понимаешь - это все из-за ролей. Десять лет играть зацикленных друг на друге подростков - от такого кто хочешь с катушек съедет и посчитает себя влюбленным по-настоящему! Только игра закончилась, Том! Началась реальная жизнь, у каждого своя.
Последние слова звучат без прежнего запала, как-то скомканно и неуверенно, Дэн досадливо хмурится - и оказывается прижатым к стене под жалкий треск рвущейся куртки.
Их лица разделяют жалкие полдюйма. Том кажется взбешенным не на шутку, но Дэн отмечает все это словно со стороны. Его откровенно "ведет" от неожиданной близости, от того, что слышен каждый вдох и выдох, от запаха, такого знакомого запаха одеколона.
Гневный взгляд сам собой превращается в требовательный: "Давай, слышишь?! Давай, Том, сделай это еще раз". Но Том не целует его, он резко наклоняется к уху и, жарко обдавая дыханием, негромко произносит:
- Да, зацепил... И тебя зацепил тоже, сколько бы ты не врал... Я это вижу, Дэн, некоторые вещи нельзя не увидеть.
Дэн судорожно сглатывает, пытаясь сообразить, что ответить, но в следующее мгновение ощущает, как Том прихватывает губами мочку уха и влажно проводит по ней языком. Дэн едва сдерживает стон, однако не подставить шею навстречу теплым губам оказывается выше его сил.
Том не нежен и предупредителен, а резок и груб. Его поцелуи, жалящие и требовательные, подчиняют сразу и безоговорочно, а прикосновения жадны и обжигающи. Он нетерпеливо разводит в стороны полы жесткой кожаной куртки, возмущенно шипит, не прерывая поцелуй. Дэн знает: он не любит эту чертову многослойность, где из-за кофты выглядывает рубашка, а за ней - футболка, ему вообще больше нравятся темно-синие простыни. "Они прекрасно будут оттенять твои глаза, - любил повторять он, когда, сидя с Дэном на крыльце его трейлера, вглядывался в звездное небо, неспешно курил и мечтательно вздыхал, представляя податливо распластанного на темном шелке Дэна. - И те станут еще ярче, как небо".
Раздеваться здесь - безумие, и Том всего лишь расстегивает его рубашку и прикусывает выступающие сквозь тонкую ткань футболки бусинки сосков. Дэн не может сдержать острого удовольствия и шумно стонет, сквозь сжатые зубы. Том одуряюще пахнет смесью дорогого парфюма и вожделения, и от этого запаха Дэна ведет так, как еще ни разу от самого головокружительного успеха.
- Том, - тянет он на выдохе, - надо уйти отсюда, Том... Вдруг кто-то увидит.
Словно в подтверждение прозвучавших слов, откуда-то сверху - двумя-тремя этажами выше - доносятся хлопанье дверей, шум шагов по ступеням лестницы, приглушенно звучащие голоса. Дэн беспокойно оглядывается, пытается отстраниться, но Том не останавливается, продолжая жадно прихватывать ртом кожу на груди, на животе, жаркое дыхание проникает через ткань футболки, на ней остаются влажные разводы в местах символических укусов.
"Что он творит? - Дэн почти в панике. - Нас сейчас точно застукают!" От мысли, что на первых полосах завтрашней прессы будут красоваться броские заголовки: "Драрри на лестнице", - его бросает в жар, он отчаянно зажмуривается и тут же чувствует, как рука Тома ложится ему в пах, с нажимом проводит, потирает головку возбужденного члена сквозь грубую джинсовую ткань.
"Хрен с ними, с заголовками, разберемся как-нибудь..." – мелькает в голове, когда Том опускается перед ним на колени.
Шаги звучат все ближе, практически над головой, и уже можно различить, что голосов два - мужской и женский, они оживленно переговариваются. Дэн до боли впивается зубами в нижнюю губу - не проронить ни звука, что есть сил сжимает пальцы у Тома на плечах: «Стой, подожди, ну не здесь же, сюда идут...». Том поднимает лицо, смотрит на него: глаза потемневшие, совершенно шальные, - и, не отрывая взгляда, облизывает губы, тянется ртом к ширинке. Прикосновение губ через джинсу мало отличается от ласки рукой, однако, картинка, несомненно, гораздо эффектнее.
- Том, - не выдерживает Дэн и ведет бедрами, подаваясь вперед.
Чертов Сэм - это ж надо было выбрать такие узкие джинсы, что теперь каждое движение причиняет невыносимый дискомфорт! А еще совершенно лишает воли, когда Том прикусывает член сквозь плотную ткань. Настолько, что Дэн лихорадочно водит пальцами по пряжке ремня, расстегивая, нервно дергает собачку замка. Движения торопливые, хаотичные, и, наверное, он сейчас совершенно смешон, только это все так неважно, как и приближающиеся голоса, и назойливый цокот острых каблучков.
- Том, давай... уйдем... пожалуйста... - сбивчиво шепчет Дэн, перехватывая его за запястья, когда тот пытается стянуть с Дэна трусы.
- Но там Рози... - Том поднимает голову и недоверчиво смотрит.
- И Джейд, - кивает Дэн. - Плевать, Том, идем, - и торопливо натягивает на плечи полуснятые рубашку и куртку.
Том поднимается и одергивает свой пиджак, искоса продолжая следить, как Дэн поправляет на себе одежду. Он делает шаг вперед, загораживая его собой - и вовремя, из-за поворота лестницы показываются сотрудники телецентра. Том приветливо кивает им и, полуобернувшись к Дэну, чуть громче обычного произносит:
- Да потом найдешь свои сигареты, все равно здесь курить запрещено.
Проходящие мимо окидывают их профессионально-цепкими взглядами, равнодушно улыбаются и идут дальше, продолжая обсуждать события вчерашней презентации. Дэн готов убить Тома за то, что тот, стоя вполоборота и чуть ли не здороваясь с кем-то, тут же, наощупь запускает руку за пояс его так и не застегнутых джинсов, обжигает прикосновением ладони к обнаженной коже, слегка царапает ногтями поясницу, лезет наглыми пальцами дальше, ниже, поглаживая начало ложбинки. Дэн готов убить себя за то, что вопреки всем доводам рассудка ему это нравится! Тело само выгибается, словно предлагая, настаивая - возьми.
- Идем, - Том решительно тянет Дэна по лестнице вниз и, покрутив головой по сторонам, безошибочно определяет дверь запасного выхода. Дэн бы ни за что не догадался - старая и обшарпанная, она выглядит скорее дверью в подсобку.
***
По другую сторону здания пусто: видимо все, кто жаждал встреч и сенсаций, все еще ждут их внутри, в просторном конференц-зале.
- Такси, - машет рукой Том и, заглянув в открытое окно подъехавшей машины, негромко договаривается с водителем.
Дэн чувствует себя неуютно - кто знает, вдруг их все же заметили и успели сфотографировать вездесущие папарацци? Муторных объяснений ни с родителями, ни с Рози он не любит.
- Давай скорее, - цедит Том, открывая дверцу машины и кивая Дэну, мол, садись! Сам устраивается впереди и, не говоря ни слова, пристегивает ремень безопасности.
Встроенная магнитола разрывается очередным попсовым хитом. Водитель хмурится, лавируя среди многочисленных машин, и молчит. Молчит и Том, нервно постукивая длинными пальцами по бедру в такт льющейся музыке. Дэн машинально повторяет ритм и нервно сглатывает, следя за быстрыми, четкими движениями.
С трудом оторвав взгляд от тонких, красивых пальцев, Дэн отворачивается и рассеянно смотрит на проплывающие за окном улицы Лос-Анджелеса. Вопроса, куда они едут, не возникает. Непонятно, откуда берется уверенность, что Том назвал водителю адрес своего дома. Дэн был там недавно - странный получился визит: на языке вертелись невысказанные вопросы про жизнь, про работу, про общих знакомых, про Джейд, наконец, но он не смог заставить себя задать ни одного. Вместо этого принялся играть с собакой, украдкой разглядывая, как Том, сидя в соседнем кресле, пьет виски из пузатого стакана, подхватывает губами кусочки льда, перекатывает их языком, медленно рассасывая.
Задумавшись, Дэн не сразу замечает, что машина паркуется у парадного подъезда весьма фешенебельного небоскреба. Том расплачивается с водителем и выходит, Дэн, шумно выдохнув, следует за ним. Чуть приотстав, он нащупывает в кармане кепку, одевает ее, поглубже надвинув на глаза. Том кидает насмешливый взгляд, но ничего не говорит.
Лифт с зеркалом во всю стену, холл, заставленный живыми растениями в кадках, вторая дверь слева.
Спустя минуту они оказываются в квартире, за спиной мягко щелкает замок двери. Сердце колотится где-то в горле и непонятно - то ли от волнения и томительного предвкушения, то ли больше всего на свете ему хочется сейчас развернуться и уйти, пока еще можно, пока не поздно. Не поздно что? Сбежать и сделать вид, что ничего не происходит? Но сколько можно бегать от самого себя?
- Дэн, - шумно выдыхает Том и прижимает того к стене.
Поцелуй получается торопливым и мокрым. Дэн пытается что-то возразить, мычит ему в губы, но разве может сейчас быть что-то красноречивее его, так основательно выпирающего сквозь джинсу, возбуждения, важнее этой смеси из собственного дикого желания, запаха уличной пыли от его волос, терпкой смеси одеколона и пота от тела, которые Том чувствует так остро. Это, конечно, безумие, но Том не может сопротивляться самому себе: его словно вмиг разделили на две половины - сознание, в котором где-то еще теплится и разум, и стыд; и тело, которое будто бы живет собственной жизнью. Он резко отстраняется от Дэна и, жадно скользя ладонями по его напряженному животу, опускается на колени.
Одного взгляда на растерянное и изумленное лицо Дэна достаточно, чтобы щелкнуть пряжкой ремня, резко потянуть собачку молнии на чертовски узких джинсах и сдернуть их вниз вместе с бельем.
- Том, - Дэн дергается, он даже обувь снять не успел, да и коридор - не самое подходящее место для такого. - Черт тебя подери, Том, ну не здесь же...
Тот поднимает взгляд, усмехается уголками губ и, удерживая его за бедра, медленно слизывает с головки выступившую каплю смазки.
Дэн, как завороженный, следит за розовым языком, дотрагивающимся до его члена, но даже мимолетное касание посылает по нервам пронзительный заряд удовольствия, заставляющий часто-часто дышать, едва сдерживая хриплое постанывание. Том широко и влажно проводит языком от головки до основания, затем обратно - уже губами, прихватывая тонкую бархатистую кожицу с проступившими под ней венками. И, словно решившись, берет в рот, начинает слегка посасывать. Дэн теряется от ощущения горячего, настойчиво-обхватывающего рта, чувствует, как подгибаются колени, и приваливается к стене. В голове нет ни одной мысли, кроме: «Черт побери, глубже, Том!».
Повинуясь немой просьбе, Том насаживается сильнее, настолько, насколько получается расслабить горло, хотя, если быть честным, не получается совсем. Он глубоко дышит через нос, пытаясь унять подкатывающее чувство тошноты, и чуть выпускает член изо рта, но только чтобы тут же насадиться снова, уже помогая себе руками. От ощущения приятной тяжести на языке тело прошивает словно вспышкой - от макушки до пальцев на ногах, и Том не может сдержать гортанного стона. Он и не предполагал, что это может быть настолько восхитительно. Опускаться, плотно обхватывая член губами, скользить вверх, обрисовывая языком набухшую венку, придавливать к нёбу, чувствуя пульсацию крови, размашистыми движениями слизывать выступающую смазку, щекотно дразнить тонкую кожицу.
Дэн уже не в силах сдерживаться: он ритмично толкается в гостеприимный рот, и Том позволяет, лишь слегка удерживая его одной рукой за бедра, принимает, каждый раз меняя нажим языка и губ. Дэн восхитителен в своем стеснении и похоти одновременно: Том смотрит на него снизу вверх, подмечая и закушенную губу, и яркий румянец, и даже, кажется, капельку пота, стекающую по виску. Он выпускает член изо рта, тут же обхватывая его рукой и продолжая движения, а сам скользит губами и языком дальше: по яичкам - ласкает и посасывает каждое, выпуская с нарочито-причмокивающим звуком.
Дэн сам инстинктивно разводит ноги шире, насколько позволяют спущенные до колен джинсы, и жмурится, когда в голове яркой вспышкой возникает обрывок мысли - что они творят?! Но остатки стыдливости сметаются, стоит открыть глаза и посмотреть, с какой страстью и жадным нетерпением Том сейчас его вылизывает.
Том настроен явно решительно: он влажно проводит языком по члену Дэна и демонстративно облизывает палец. Дразнит губами головку, вворачиваясь языком в узкую щелку, и с легким нажимом скользит ладонью по промежности. Кружит пальцем вокруг плотно сомкнутого ануса, пуская короткими касаниями сотни мурашек – Дэн судорожно вздыхает, дрожа от каждого прикосновения, – и, одновременно вбирая в рот член, настойчиво толкается пальцем внутрь.
Нельзя сказать, что Дэн не ожидал проникновения, но все равно – получилось слишком неожиданно и странно. Он не может подобрать нужное слово: это, скорее, дискомфортно, чем неприятно, – но все равно глухо охает, машинально отстраняясь и прижимаясь к стене лопатками и затылком, и вскидывает бедра, пытаясь уйти от настойчивых пальцев.
- Чш-ш-ш... - успокаивающе выдыхает Том, удерживает второй рукой за бедро, слегка тянет обратно и с силой вбирает выскользнувший изо рта член обратно, продолжает настойчиво ласкать и посасывать. Возбуждение накрывает Дэна новой волной, и проникновение пальца еще чуть глубже уже не мешает.
Однако Том не стремится войти глубоко, нет, он останавливается, слегка поворачивает палец, потирая вход изнутри: эти осторожные поглаживания вынуждают Дэна вскрикивать, теряя последние крупицы самоконтроля. Он пытается засадить член как можно глубже в этот невероятный рот, до глотки, и раскрыться, двинуться задницей навстречу пальцам, дразнящим его немыслимо-интимной лаской.
Том старательно подается навстречу, жадно обхватывая член губами, увеличивает темп и с каждым толчком пытается дотянуться до местечка между членом и мошонкой, лизнуть, тронуть кончиком языка, вырвать еще более глубокий и хриплый стон. В то же время он заставляет себя расслабить горло и принять полностью. Он настолько возбужден, настолько стремится дать Дэну максимум удовольствия, что не обращает ни малейшего внимания на сведенную от неудобного угла наклона шею и с непривычки уставший рот. Он дуреет от терпкого запаха секса, заставляющего забыть обо всем, кроме выбранного ритма, он сам заведен до предела - сожми сейчас собственный член - и кончит тут же. Но он слишком занят Дэном.
Напряжение нарастает и взрывается, прокатывается по телу судорогой удовольствия, до вспышек под
зажмуренными веками и выключения из реальности на доли секунды. Отрывистые вскрики сливаются в долгий стон, откровенно-благодарный, наполненный живым и ярким наслаждением, от которого у Тома все плывет перед глазами. Он не отстраняясь, глотает терпко-безвкусную, вяжущую на языке сперму, и поднимается на ноги, чуть морщась от покалывающих мурашек в затекших ногах. Дэн отворачивается, пытаясь хоть немного привести себя в порядок, а потом шагает в комнату, и Том идет следом.
Словно угадывая единственную связную мысль в голове Дэна сейчас, он подходит к бару и глухим голосом, не оборачиваясь, не рискуя смотреть в глаза, спрашивает:
- Налить тебе чего-нибудь?
- Виски. Со льдом, - голос Дэна дрожит, рискуя сорваться и потянуть за собой обладателя.
Том молча наполняет массивные стеклянные стаканы, достает лед и, бросив в один несколько кубиков, разворачивается.
Дэн стоит совсем недалеко, около дивана. Растерянный, встрепанный вид, запекшиеся губы – он так невероятно сексуален, что Том поневоле вновь чувствует волну возбуждения. Его бы сейчас целовать, прижимая к дивану, заглядывать в глаза, ища там одобрения и позволения действовать дальше. И Том ошарашенно думает, что уже не верит сам себе: словно это не он – Дэн – несколько минут назад стонал и кричал в коридоре под его руками и губами, разрешая трогать себя везде, допуская, принимая вызов.
- Держи, - не глядя на него, протягивает бокал Том и тут же отворачивается, нарочито осторожно, по одному, подхватывая шипцами кусочки льда и складывая их в бокал. Рука дрожит, и Том расплескивает виски по полировке. - Вот же... - шипит недовольно, выхватывая из подставки пару салфеток.
Упорное молчание Дэна действует на нервы не хуже назойливой старушки, пытающейся навязать свое общество в крайне забитый делами день. Том судорожно вздыхает, перебирая в уме бесчисленное количество фраз, которые он хоть на коленях готов произнести Дэну, и сам же сочиняет на них ответы. Колкие, язвительные, унизительные, наполненные презрением и ненавистью. Нет, честно, если будет действительно так, то он не выдержит... И что? Ну что еще можно сделать, чтобы вновь вернуть былое расположение, былую дружбу? Да черт его дери, неужели простой минет станет причиной ссоры? Ну хорошо, не совсем простой, и он, вероятно, позволил себе немного больше, чем следовало бы. Но ведь Дэн был не против: принял, не оттолкнул.
- А мне просто бросил... - задумчиво тянет Дэн, поигрывая бокалом в руке и рассматривая, как бьются о стеклянные стенки прозрачные полурастаявшие льдинки.
- Что? - Том настолько погружен в собственные размышления, что слышит лишь последнее слово и тут же машинально оборачивается, пристально глядя на Дэна.
- Мне лед ты просто кинул, - вежливо и спокойно повторяет тот, а затем, словно решив что-то для себя, тяжело вздыхает, допивает виски одним глотком и, отставив бокал на столик, подходит к окну.
Каждая минута тягостного молчания разрастается в душе Тома огромной черной дырой, с головой засасывая в какую-то тяжелую безысходность. Он пытливо смотрит Дэну в спину и вжимает голову в плечи, словно в любой момент ожидает удара. Но тот стоит, молча разглядывая неоновые вывески за окном, и Том не выдерживает: быстрым шагом идет в ванну, крутит вентиль с холодной водой и плещет на лицо, пытаясь хоть так прийти в чувства, вернуть себя в реальность.
Вода становится все холоднее, начинает ломить пальцы, но Том продолжает набирать ее в ладони и плескать в лицо, обжигая холодом, пытаясь успокоиться. Наконец он, отфыркиваясь, встряхивает руки, поднимает взгляд и видит в зеркале свое лицо: раскрасневшиеся щеки, намоченные пряди волос, слипшиеся и потемневшие от воды ресницы, стекающие по коже капли. И пристальный взгляд Дэна, прислонившегося к дверному косяку ванной.
Тома накрывает чувство дежавю: все это уже было однажды - придуманное, заснятое на кинокамеру в съемочном павильоне, сыгранное ими обоими по ролям: отчаяние, страх, дуэль взглядов.
- Да, - практически одними губами произносит Том, не разрывая зрительного контакта: удержать, впитать по максимуму, запомнить навсегда, потому что больше такого не повторится. - Да, я смешон и жалок, ты прав, конечно...
Пальцы сжимают скомканное в руках полотенце так сильно, что белеют костяшки. Видеть пристальный изучающий взгляд тяжело, как никогда ранее. Потому что Том отчетливо понимает и даже ждет: сейчас Дэн презрительно сплюнет под ноги, развернется, задевая плечом дверной косяк, и уйдет, тихо закрыв за собой дверь. Именно тихо... Чтобы четко дать понять - больше видеть его он не намерен.
- Я знаю, можешь ничего не говорить, - шепчет Том и упрямо сжимает губы: не дай Бог вырвется неосторожное слово.
Но Дэн не двигается с места. Не спеша поднимает руку со стаканом - захватил с собой, и, похоже, плеснул добавки, чуть взбалтывает содержимое - слышится позвякивание льдинок, отпивает большой глоток. Том так внимательно наблюдает, что машинально сглатывает вслед за ним.
Дэн как-то странно дергает плечом, нервно теребит зубами нижнюю губу, и у Тома внутри все обрывается. Вот сейчас Дэн все-таки решится и скажет: “Какого хера ты натворил?” Но вместо придуманных хлестких слов вдруг раздается негромкое:
- Налить тебе еще?
- Еще? - переспрашивает Том, искренне полагая, что ослышался. - Ты...
Хочется протянуть руку, коснуться неуверенной полуулыбки, да просто подойти ближе, черт возьми! Но он одергивает сам себя, едва делая к нему первый шаг.
- Да, пожалуй, - выдыхает нервно. - Столько всего... И мне не помешает.
- Я добавлю лед, - разворачиваясь, бросает через плечо Дэн, и Том кожей ощущает его смущение. - Так что не задерживайся тут... - звучит вдогонку, и у Тома подгибаются колени. Это не просто как "Ладно, проехали". Это больше похоже на: "Черт, я хочу еще"... И он хватается рукой за раковину, чтобы позорно не опуститься на пол от облегчения.
Несколько раз поглубже вдохнуть. Убедиться, что это не помогает. Судорожным движением пригладить волосы, откинуть голову назад, прикрыв глаза и чувствуя, как сердце бешено колотится где-то в горле. И на негнущихся ногах шагнуть в комнату.
Дэн сидит на диване, откинувшись на спинку, однако позу нельзя назвать расслабленной: слишком правильно и ровно поставлены ноги, в каждой руке по стакану с выпивкой, и пальцы обхватывают их чересчур крепко, плечи ощутимо напряжены. Однако, увидев Тома, он - кажется? или улыбается? Вернее сказать, усмехается - самую малость, краешком губ, словно хочет сказать: «Да, натворили дел...»
Том берет стакан, запоздало пытается растянуть губы в ответной улыбке. Пальцы касаются пальцев Дэна, но он не вздрагивает и не морщится, а продолжает спокойно сидеть. И это лучше всяких слов говорит Тому - Дэн не злится, просто для него все это слишком неожиданно.
- Дэн... Черт, - Том закусывает губу, с явным трудом подбирая слова, и, не найдя, одним глотком опрокидывает в себя четко отмеренную порцию виски. - Мне не стоило, в общем-то...
Но Дэн вдруг поднимает на него взгляд, протягивает руку и тянет его за рукав к себе ближе.
- Сядь, - говорит спокойно и уверенно, и Том подчиняется: садится рядом, все же оставляя между ними некоторое расстояние. - Стоило или нет, - пожимает плечами Дэн, - какой смысл сейчас это выяснять?
Том неуверенно кивает и удивленно смотрит, словно не верит в эти слова.
- Только вот что... - Дэн забирает у Тома пустой бокал и отставляет оба на столик. - Самое страшное, - медленно проговаривает каждое слово, - для меня страшное, - уточняет, прокашлявшись, - что мне понравилось.
Последнюю фразу Дэн буквально выдыхает Тому в губы - так близко он наклонился к нему, и внимательно смотрит прямо в глаза, словно пытается увидеть что-то помимо насыщенной голубой радужки.
Слова доходят до Тома, словно сквозь ватную пелену. Оказавшись на диване рядом с Дэном, он вновь теряет способность ясно мыслить. Все органы чувств кричат об их близости: его запах дразнит, ускоряя пульс, всем телом Том ощущает исходящее от него тепло, негромкий голос действует, как мощный афродизиак. И услышанные слова "мне понравилось" теряются в общей массе впечатлений, Том не сразу их вычленяет, но, сообразив, о чем речь, он, не задумываясь, кладет руку на плечо Дэну. - Я рад, я... действительно рад, что тебе было хорошо, и ...
К черту, зачем слова, зачем какие-то глупые, никому не нужные игры в объяснения, когда ни тот, ни другой к ним не готовы?! Том улыбается: широко, открыто, счастливо - не может никак сдержать этой улыбки, она сама выползает на лицо. А потом делает движение навстречу, преодолевая разделяющие их пару дюймов, и замирает в миллиметре от губ. Эти губы - самое желанное для него сейчас, но захочет ли Дэн?
Спросить Том не успевает - Дэн притягивает его к себе за расстегнутый ворот рубашки и целует. Нежности нет и в помине - поцелуй жаркий и требовательный: Дэн настойчиво раздвигает языком его губы, очерчивает острую кромку зубов, сплетается с его языком и краткими острыми касаниями вылизывает нёбо.
Том гортанно стонет - тело словно прошивает тяжелым электрическим разрядом - и прижимается крепче, ближе подтягиваясь и нависая сверху.
- Дэн, не дразни... - шепчет хрипло, разорвав поцелуй. - Я уже точно не сдержусь, понимаешь?
Вместо ответа Дэн снова целует : жадно, горячо, отчаянно-решимо. Он откидывается на спинку дивана, утягивая Тома за собой за все тот же захваченный в кулаки ворот рубашки. Том отвечает на поцелуй, захватывает зубами и тут же зализывает укусы на нижней губе, на верхней, чувствует, как на это реагирует Дэн - изгибаясь, жмется ближе, пытается потереться, вскидывает бедра. Том нависает над ним, опираясь на локти, и продолжает целовать - нарочито неторопливо, но глубоко и сильно, сплетаясь языками, оглаживая и исследуя каждую точку рта, не в силах оторваться от Дэна - нет, теперь уже ни за что!
Сквозь поцелуй Том ощущает, что Дэн пытается справится с пуговицами рубашки. Неловко дергая,
царапая и путаясь, он освобождает от нее Тома, жадно проводит руками по груди, наслаждаясь гладкой загорелой кожей, упругостью напряженных мускулов . Том вздрагивает всем телом и шумно выдыхает, когда шершавые подушечки пальцев ненароком задевают соски. Дэн это замечает, и возвращается к ним уже целенаправленно: потирает, пощипывает и поглаживает, - и Том стонет ему в рот, вжимаясь бедрами и уже ничуть себя не сдерживая. Удовольствие закручивается и сжимается пружиной в низу живота, требуя прикосновений к члену.
Одежда мешает настолько, что вызывает глухое раздражение, и Том рывком снимает рубашку и стаскивает джинсы вместе с трусами. Дэн неловко копошится под ним, старательно пытаясь совладать с пряжкой ремня. Том усмехается уголками губ и, отведя его руки в стороны, помогает.
Кожа к коже: кажется, что между ними настоящий пожар, Дэн еще никогда не ощущал подобного. Он крепко обнимает Тома за шею, прижимается теснее, чувствуя, отчетливо представляя, как начинает закипать от желания в венах кровь. Член уже болезненно ноет и сочится смазкой, требуя внимания, а еще лучше - разрядки. И Дэн трется им о бедро Тома, слушая его приглушенные стоны у самого уха.
Том прикусывает кожу у Дэна на плече, ощущает на языке солоноватый вкус вспотевшего тела, чувствует губами, как бьется пульс. Толчки Дэна членом в бедро вызывают жгучее желание прижать его к дивану и оттрахать. Именно это он сейчас и сделает. Том рывком отстраняется, подхватывает Дэна под колени и разводит ноги пошире. Тот нисколько не против, словно именно этого и ждет. Возбужденный член практически прижат к животу, Том тянется и поглаживает его, жадно ловя отклик Дэна - тот тянется бедрами за его рукой, а стоны более всего напоминают капризное похныкивание. Облизав пальцы, Том прижимает их к анусу и мягко, неторопливо массирует, ожидая, что Дэн постепенно расслабится.
Что-то он об этом читал... Совсем недавно, с опаской поглядывая на внушительную стопку листов сценария нового фильма, где должен сыграть гея, Дэн одну за другой пролистывал закладки браузера: всё так странно, расплывчато и непонятно... И, оказывается, так много таких... эм... мужчин. Они и правда, такие разные: по-девчачьи размалеванные, на каблуках и в кричащей одежде; лощеные, элегантные, но с явным вызовом в глазах; совершенно обычные - так и не скажешь, что геи...
- Том, - выдыхает он, - так просто же не выйдет? Надо специальный крем - я... читал недавно... И еще... Ну, ты же понимаешь, да?
Говорить это совершенно неловко, стыдно, даже чуточку неприятно, но не сказать совсем - кажется неправильным.
- Конечно, - Том кивает и, поднявшись, скрывается в ванной.
Вернувшись, он озадаченно рассматривает в руке тюбик крема.
- Надеюсь, это подойдет, - с долей сомнения протягивает руку и показывает добытый трофей.
- Наверное, - Дэн глубоко вздыхает и бросаей взгляд на пару серебристых упаковок, брошенных Томом на столик.
- Уверен? - тихо спрашивает Том, нависая сверху.
- Да, - Дэн кивает и, обняв за шею, целует.
Том торопливо откручивает крышку, щедро выдавливает на ладонь витую полоску густой массы - тут же носа достигает свежий пряный запах, и отстраненно думает, что крем придется менять, иначе потом, каждый раз, запах будет напоминать ему этот момент и выражение на лице Дэна: возбужденное ожидание, смешанное с тщательно запрятанным смущением, мягкий взгляд из-под длинных ресниц, крепкое, ладное тело, поджарый живот, откровенно выставленное желание - возбужденный член, притягивающий к себе взгляд, как магнитом. Крем плавится, течет по пальцам, но Том не обращает внимания - тянется и дотрагивается до складки между ягодицами, скользко размазывая по ней импровизированную смазку, кружит вокруг сжатого ануса, мягко потирает. Второй рукой он обхватывает член Дэна, но не сжимает, а лишь поглаживает большим пальцем край головки. Дэн шумно дышит, стыдливо прикусывает нижнюю губу, зажмуривается и сгибает обе ноги в коленях, облегчая доступ.
От открывшейся картины мгновенно пересыхает во рту, собственный член каменеет до боли, хочется немедленно засадить по самые яйца. Однако Том по-прежнему размеренно разминает мышцы входа, еще чуть - и палец легко проникает внутрь.
В этот раз всё вполне ожидаемо: и пальцы, и неприятное чувство жжения, - но Дэн все равно вздрагивает и напрягается. И даже несколько минут ласкающих поглаживаний не расслабляют и успокаивают, а напротив - кажутся совершенно раздражающими. Он глубоко вдыхает, глотая подступившее к горлу чувство неправильности, и тянется к Тому.
- Поцелуй меня...
Когда тебя так просят: проникновенно шепча и умоляюще глядя, - отказать невозможно, и Том целует. Ласково, нежно, с каждой секундой становясь все жестче, требовательнее. Потеряться в ощущениях становится так легко, что Дэн с радостью падает в эту пропасть, отдается во власть наслаждения, и не замечает, как Том, подхватив его под колени, притягивает ближе и толкается членом в подготовленный вход.
- Потерпи... - шепчет, судорожно поглаживая одной рукой его бедро. - Должно быть, сразу не очень приятно...
Дэн зажмуривается, шумно втягивает сквозь сжатые зубы воздух, комкает в ладонях что-то из одежды, но все же старается расслабиться.
Сдерживаясь из последних сил, осторожными толчками, будто надавливаниями, Том медленно протискивается в внутрь, в горячо-гладко-пульсирующее и с непривычки сжимающееся. На некоторое время замирает, неловко бормоча: "Сейчас, тебе привыкнуть нужно". Дэн отрывисто кивает головой, плотно сжимает губы, словно не желая чтобы с них сорвалось недовольно-жалобное постанывание, и слегка ерзает, сползая ниже. Он не морщится, никак не выдает своего неудобства, и все-таки Том чувствует, что ему нелегко даются новые ощущения. Тяжелое дыхание смешивается...
Том наклоняется и проводит языком по -щеке Дэна к уху, облизывает чувствительное местечко за мочкой, спускается ниже и впивается поцелуем в шею, с силой прикусывая тонкую кожу, оставляя на ней мгновенно покрасневшую метку.
Хриплые стоны - не разобрать, кто из них сейчас более несдержан, более близок к сумасшедшему: "Давай же, мы будем трахаться или нет?!" Том поводит бедрами, и Дэн подхватывает, развратно выгибается, еще шире разводя колени, в открытую признавая - ему не просто нормально, ему уже невтерпеж: ощутить резкие, грубые, сильные толчки члена внутри. В его нетерпеливом шепоте так отчетливо слышатся нотки страха и решимости, что Том на мгновение останавливается и отстраняется, внимательно вглядываясь Дэну в лицо. Закушенная губа, глаза крепко зажмурены, плечи напряжены - он все еще боится, но дрожит и рвано дышит, и этот озноб Том вряд ли спутает с чем-то другим, кроме острого желания, и, мазнув губами по острой коленке, он подхватывает Дэна под ягодицы, входя одним резким толчком практически до конца.
Протяжно охнув, Дэн выгибается, сжимает в ладонях не то рубашку, не то наброшенное на диван покрывало. Ему больно и неприятно, а еще чертовски стыдно, и в голове мелькает лишь одно: нет, неправильно, не нужно... Он искренне не понимает, что другие находят в этом такого невероятно притягательного, это кажется ему совершенно противоестественным, и хочется поскорее избавиться от настойчивого чувства переполнения. Он вскидывает бедра с одной единственной мыслью - оттолкнуть, вырваться и больше никогда...
Но именно в этот момент Том резко входит, метко задевая внутри что-то, отчего Дэн протяжно вскрикивает и взвивается - настолько необычно, остро, горячо новое ощущение.
- Еще... - судорожно выдыхает он, когда понимает, что Том чуть замедлил движения, входя медленно и осторожно, и сам подается вперед, насаживаясь.
Том вздрагивает всем телом, когда Дэн двигает навстречу бедрами – это слишком хорошо, слишком возбуждающе-остро, и он еле сдерживается, чтобы не кончить. Выравнивая дыхание, он пытается отвлечься, подумать о другом, вспомнить что-то, что поможет ему продержаться хотя бы еще чуть-чуть. Как назло, в голову ничего не приходит, да и как тут вообще сейчас можно думать о чем-то, пропади оно все пропадом!
- Подожди, подожди немного, Дэн, – хрипло, свистяще, не своим голосом.
- Ну же! - от неразборчиво-настойчивого всхлипа Дэна и его пальцев, царапающих и отчаянно пытающихся уцепиться-удержаться за диван, от мелко подрагивающих бедер и сумасшедшего, затуманенного взгляда сквозь ресницы, от прилипших ко лбу растрепавшихся волос и твердо-стоящего члена, с головки которого медленно сползают прозрачные капли смазки, окончательно рвет крышу. Том рычит, отпуская себя, вбиваясь сильнее и глубже с каждым толчком, уже не соображая – Дэн это кричит от боли, или же они оба от удовольствия.
Мир превращается в аморфное нечто: он то расползается вокруг сотней ощущений от трепещущих бабочек до жадного восторга, то сужается до единственной огненной и пульсирующей точки. И в эти моменты хочется только одного: чтобы резко, точно, прямо по эпицентру, током по нервам и обжигающей волной по коже, всполохами под веками, чистыми звонкими криками с губ. Делиться этим хрупко балансирующим на грани сознания удовольствием, и в то же время жадно пить до последней капли.
- То-о-о-м... - отрывисто выдыхает Дэн, цепляясь пальцами за его плечи. Скорее всего, там останутся синяки, но именно сейчас эта мысль кажется настолько кощунственной, что он отметает ее, едва та успевает оформиться. - То-о-ом-м-м-м... - прогибаясь, срывается на шепот Дэн и замирает, словно пытаясь хоть на секунду задержаться тут - рядом, но слишком туго скручивается внутри похотливое наслаждение и слишком стремительно вырывается наружу, перехватывая дыхание и разливаясь по телу тяжелой негой, растекаясь по коже живота белесыми потеками спермы.
Первый вдох они делают практически одновременно и медленно опускаются на диван, с наслаждением вытягиваясь. Дэн по-хозяйски обнимает Тома и, уткнувшись носом во влажный висок, шепчет, делится этими новыми ощущениями, отрешенно проводя пальцем по его щеке, едва касаясь кожи. Закрыв глаза, Том глубоко и размеренно дышит, только Дэн знает, что тот не спит, а просто пытается успокоить бешено бьющееся сердце.
-Кто бы знал, Том... - продолжает он, аккуратно укладывая на его лбу влажные прядки волос. - Правда же? – тот не отвечает: просто обнимает поперек груди.
***
Том уверен, что готов лежать так целую вечность, или, как минимум, до завтрашнего утра. Однако, нужно взглянуть правде в глаза: поводов думать, что у Дэна нет больше своих планов на этот вечер, нет. Какое бы безумие они не пережили только что, мир вокруг остается прежним. Искреннее чувство, что все поменялось - лишь обман, игра разума, отуманенного послеоргазменным умиротворением. Том ощущает едва уловимые прикосновения пальцев Дэна к своей щеке, он хочет открыть глаза: посмотреть, улыбнуться, спросить, что дальше будем делать, - но что-то останавливает его от такого естественного жеста. Кажется, его личный лимит на смелые поступки за сегодня израсходован. Следующий ход - за Дэном.
За окном чернеет вечернее небо, по стенам и потолку разбегаются обтлески фар проезжающих автомобилей и неоновых вывесок - время неумолимо бежит вперед. Дэн лежит, отрешенно путаясь пальцами в волосах Тома. Конечно, не заметить его… их внезапное исчезновение не могли, и забытый в кармане куртки телефон, наверняка, переполнен неотвеченными звонками, но просто встать и уйти у Дэна не хватает смелости. Слишком много теперь их связывает, чтобы вот так, словно воровато, бежать туда, где до рези в ушах будут визжать обезумевшие фанаты, обиженно вздыхать Рози, укоризненно поглядывать, чтобы потом устроить приличную выволочку, отец… .
Много, и в то же время недостаточно, чтобы вычеркнуть из жизни все, что уже есть за плечами. По крайней мере, не сейчас.
- Том, - шепчет он, осторожно выворачиваясь из объятий, - мне пора… Уже поздно и… нас, наверное, все потеряли. Меня-то уж точно.
Том ждал этой фразы. С того самого момента, когда они растянулись на диване. Но даже это не смогло заставить не подступить к горлу предательски тугой и колючий ком. И надеяться не стоило, ведь чудес не бывает. Они все остались там – в Ливсдене, на площадке с полуразобранными декорациями.
- Да, конечно, - сглотнув, произносит он, практически ненавидя себя за дрожащий голос. – Конечно… - и, нашарив на полу свою футболку, стыдливо прикрывается, морщась от расползающихся на ткани мокрых пятен.
Слова - неловкие, неправильные, неуместные застревают в горле. Cказать, что все нормально? Что ему нужно время подумать? Что одного секса для отношений слишком мало, даже если сейчас за повторение, кажется, готов заложить душу? Шумно выдыхая, Дэн молчит. Одевается, стараясь не смотреть на Тома, смущение и стыд накрывают с новой силой. Ему физически хочется сейчас убежать хоть куда-нибудь, избавиться от этой гнетущей тишины, не видеть, как Том что-то нервно комкает в руках: похоже, свою футболку. Торопливо обуваясь, Дэн, наконец, через силу выдавливает, хрипло, еле слышно:
- Пока! Я... позже позвоню.
Едва выйдя на улицу, он почти бегом старается скрыться как можно дальше от этого дома, от Тома, который все-таки заставил его признать очевидное - Дэна к нему влечет, и это влечение не выдумка, не блажь, оно реально, оно пронизывает насквозь, течет по венам, бьется в голове невольными мыслями-воспоминаниями, как же все-таки оказалось... Совсем не так, как во снах. Намного лучше. Дэн тянется к телефону и нажимает на первый попавшийся из пропущенных вызовов. Быть может, работа вернет его в привычную реальность, из которой он так ненароком был выдернут. Черт, да он сам, сам нырнул в нее с головой.
Мягкий хлопок закрывшейся двери выключает все чувства, словно сработавшие предохранители, и дальше Том действует на автомате: перестать терзать многострадальную футболку и отправить ее в стирку, а лучше - в мусорное ведро; дойти до ванной, включить воду погорячее и залезть под душ, просто стоять под упругими струями воды, колотящими по плечам, и не думать-не думать-не думать.
Выйти, обмотавшись полотенцем, плеснуть себе еще виски, пощелкать по каналам, остановиться на каком-то фильме - грохот, перестрелка, полуголая красотка - самое то. Не получается сесть, физически невозможно сейчас спокойно устроиться, и Том продолжает ходить по комнате кругами, и так же по кругу в голове текут серые унылые мысли: "Просто сбежал... Поднялся, собрался и ушел... А чего ты хотел? Чтобы он тут же тебе в любви признался и жить вместе предложил? Нет, чушь конечно, и все же... Неужели вот так просто - перепихнулись и забыли?"
Наконец, тело требует присесть, и он машинально опускается на диван, на противоположный край, подальше от того места, где всего лишь час назад... Невольно бросает взгляд, словно ищет подтверждения - да, это было на самом деле.
Что-то блестит на полу, Том тянется и поднимает зажигалку. Все, как в плохих романах - принцесса сбежала, оставив туфельку, в нашем варианте, довольно аллегоричную - весьма массивный металлический корпус, от щелчка загорается яркий, горячий огонек. Удивительно, как Том рад этой штуковине. И ... гори оно все синим пламенем! Дэн позвонит. Если нет - Том позвонит ему сам. У него есть зажигалка, есть повод увидеть Дэна и позвать его куда-нибудь. На ужин, например. Ведь лучший секс в жизни - неплохой повод назначить свидание?!
Из водоворота мыслей его вырывает настойчивая трель. Том вздрагивает, озираясь по сторонам. Айфон дребезжит на столе пронзительно-противной мелодией - Том ненавидит такую безвкусицу, но это любимая композиция Джейд, и приходится мириться.
- Да, - выдыхает он, не глядя на экран: к чему сейчас разбираться, кому он так срочно понадобился? Незадачливый абонент появляется как раз вовремя - Том с радостью готов выплеснуть на него все накопленное раздражение.
- Том... - голос пропитан неуверенностью и надеждой. - Я тут... Просто я... Завтра, - наконец произносит Дэн, - я буду ждать тебя завтра в кафе Старбакс на Хувер-стрит. В четыре, - твердо произносит он и, не дожидаясь ответа, сбрасывает звонок.
~*~FIN~*~
@темы: Harry Potter, дэниел рэдклифф/том фелтон, Повод для свидания, NC-17
-
-
13.03.2012 в 19:06Просто нет слов.
Этот фанфик такой искренний и честный.
До дрожи.
И правильный.
Я просто верю вам, авторы, и героям.
Я верю, что так могло бы быть.
И этим он чудесен.
Спасибо.
-
-
13.03.2012 в 20:31авторы сами верят, ну а вдруг...
потому что химия вокруг этих двоих - я не знаю, есть ли она на самом деле, но мы ее почувствовали
-
-
02.04.2012 в 13:29-
-
02.04.2012 в 20:36спасибо большущее! мы очень рады, что понравилось
тем более, если каждый абзац)))
-
-
08.04.2012 в 03:36-
-
08.04.2012 в 07:10-
-
19.04.2012 в 02:40Горячо.Красиво.Волнительно.И что именно Том - главный,немаловажно.
Жаль,что мало.А так - прекрасно.Спасибо)
-
-
18.07.2012 в 13:08автор, мон ами, я в вас души не чаял!!!
-
-
18.07.2012 в 15:27ох, спасибо!
Напишите,а?Вы раздразнили)
на носу РПФ-битва, и вкусные исполнения обязательно будут
Юи-чан, аааа, красота то какая!!!
сравнение с жарким - лестно
-
-
14.11.2012 в 00:10Скучаю по вам, очень вас не хватает...
-
-
16.07.2014 в 13:30Автор, ещё раз спасибо вам)